Эхнатон, живущий в правде - Нагиб Махфуз

Дальнейшее было неизбежно. Повсюду воцарилось уныние, похожее на долгую ночь, не сулящую рассвета. На империю посыпались катастрофа за катастрофой. Мой отец был одним из немногих союзников, сохранивших верность Египту в эти страшные времена. Кончилось тем, что он погиб в битве, защищая идиота Эхнатона. По мнению некоторых, беда заключалась в том, что Эхнатон был талантливым поэтом, оказавшимся на троне благодаря капризу судьбы. Но правда состоит в том, что он был странным созданием, ни мужчиной, ни женщиной, терзался стыдом и поэтому стремился уничтожить себя и страну. Хотел, чтобы любовь стала маяком, который светит всем, но вражда и злоба охватили сердца людей как пламя, и его империя рухнула. Что же касается его жены, хитрой Нефертити, она мирилась с этой чушью в надежде получить доступ к власти и возможность удовлетворять свою ненасытную похоть со всеми, кого пожелает. Нефертити сумела убедить всех, что они с мужем — идеал любви и верности. Они целовались на глазах у подданных на улицах Ахетатона и во время его выступлений в номах. Но обитательницы дворца прекрасно знали, что царь и его жена никогда не спят вместе. Эхнатон был неспособен иметь дело с женщинами. У Нефертити была связь со скульптором Беком, военачальником Хоремхебом, Меем и многими другими; именно так она родила своих шестерых дочерей. Среди рабынь ходили слухи, что единственной сексуальной связью Эхнатона была связь с собственной матерью, царицей Тийей.

Должно быть, Тадухипа заметила мое смущение, потому что какое-то время смотрела на меня молча. Потом она продолжила:

— В гареме знали, что Тийя родила от него дочь. Факт был неоспоримый. Не одна рабыня заявляла, что видела, как Эхнатон и Тийя занимались сексом. Естественно, для Нефертити это тоже не было секретом; именно поэтому они со свекровью презирали друг друга.

Проблема заключается в том, что большинство людей не может себе представить, что человек, вызвавший в мире столько шума, на самом деле был никчемной и презренной личностью.

Однако это правда, которую следует записать и довести до всеобщего сведения. Если бы Эхнатон не принадлежал к одной из величайших династий в истории, он бродил бы по фиванским переулкам, пуская слюни, и дети осыпали бы его насмешками. Неудивительно, что империя пала именно во время его правления. А что касается Нефертити, то если бы не Эхнатон, она стала бы профессиональной шлюхой.

Незадолго до конца трагедии царица-мать отправилась в Ахетатон, надеясь спасти тонущий корабль. Между Тийей и Нефертити разыгрался страшный скандал. Нефертити обвинила Тийю в пособничестве врагам престола.

Обвинение жены причинило Эхнатону сильную боль. Он стал с жаром защищать мать — точнее, любовницу.

Конечно, это разозлило Нефертити, но тогда она сдержалась и отомстила мужу позже — тем, что ушла от него в критический момент без всяких объяснений.

Потом она пыталась восстановить дружбу со жрецами, чтобы найти себе место в новой жизни. Возможно, надеялась стать женой Тутанхамона. Но все ее усилия оказались тщетными. Если бы не заступничество ее любовника Хоремхеба, жрецы разорвали бы Нефертити на куски.

Тадухипа немного помолчала, потом насмешливо улыбнулась и завершила рассказ следующими словами:

— Такова история слабоумного царя Эхнатона и его дурацкой религии.

Тото

— Я никогда не отрекался от Амона и не присоединялся к каравану лицемеров и приспособленцев. Я служил еретику по заданию верховного жреца Амона. Я был внимательным глазом, защищавшим Амона, и кулаком, который наносил удары его врагам.

Так начал свой рассказ Тото, начальник писцов канцелярии Эхнатона. Этого человека явно мучила мысль, что его могут счесть таким же лицемером, как всех остальных, кто служил Эхнатону.

Я встретился с Тото в ризнице храма, где он служил кантором; в правление Тутанхамона он вернулся на пост, который занимал при жизни Аменхотепа III. У него было мясистое лицо, глаза навыкате, но самой заметной чертой этого человека был скверный характер. Он с жаром изложил мне свою версию трагедии:

— Праотцы еретика были великими царями. Сложности начались, когда Аменхотеп III выбрал себе жену из простонародья и она родила ему этого глупого, безумного сына, наследника престола. Аменхотеп III и царица Тийя применили по отношению к жрецам Амона новую политику. Они ценили их достоинства и статус Амона и верили в него как в главу всех богов. Но в то же время уделяли много внимания жрецам других богов, чтобы обеспечить преданность каждого. Объединенные жрецы других богов обладали властью, равной власти жрецов Амона. Чета фараонов использовала нас против друг друга и таким образом монополизировала власть в стране. Нам не слишком нравилась их политика, но мы имели достаточное количество привилегий, поэтому не считали себя обиженными и не протестовали; в конце концов, люди все равно почитали Амона больше других богов.

Когда Эхнатон стал царем, перед ним открылась прямая дорога. Он мог выбрать тот же путь, что и его пращуры, и мирно следовать им. Но мышь возомнила себя львом. В этом и заключалась катастрофа. Ему не хватало мудрости и силы предшественников. Он стыдился своей врожденной слабости, своего уродства и женоподобности. Такую злобу и страсть к обману можно объяснить только сознанием собственной неполноценности. Поэтому он решил избавиться от жрецов вообще и сосредоточить в своих руках всю власть в стране.

Новый фараон объявил себя единственным богом без всяких соперников, кроме иллюзорного бога, которого он использовал как маску, скрывавшую его честолюбие. Сначала мы услышали о не по годам зрелом чудо-мальчике. Позже нам рассказали байку о новом боге, который якобы явился ему и потребовал упразднить всех других богов. В тот день я сказал верховному жрецу:

— Это заговор, который нужно задушить в колыбели. — Похоже, мои слова жреца не убедили. Тогда я продолжил: — Подозреваю, что за этим стоят царица Тийя и мудрец Эйе. Мальчик — просто орудие в их руках.

Верховный жрец сказал:

— Не сомневаюсь, что часть вины царицы тут есть. Но это ее ошибка, а не преступление. Заговором здесь и не пахнет. Что же касается мудреца Эйе, то, похоже, он сам встревожен не меньше нашего.

Я поверил ему, потому что верховный жрец не может ошибаться.

— Если так, то мальчик обуян духом Сета[33], бога зла. Его нужно убить, причем немедленно.

— Потерпи, Тото, — сказал верховный жрец. — Царь и царица еще могут все исправить.

Я был убежден, что это промедление будет нам дорого стоить, и вознес молитву Амону:

О Амон, Учитель безгласных,Отец бедняков,Когда я призываю Тебя,Ты внимаешь моим мольбам.О Амон, Покровитель Фив,Наш Спаситель от преисподней.

Затем Тото описал события, о которых я уже слышал: путешествие престолонаследника по империи, его возвращение и восшествие на египетский престол.

— Люди меняли свою веру на высокую должность. Забывали чувство собственного достоинства и роились вокруг еретика как мухи. Со временем этот яд отравил всю страну. Измена, вот как это называлось. Измена, не имевшая никакого оправдания. Именно они ответственны за постигший нас крах.

— Нет преступления без наказания, — сказал я верховному жрецу. — Мы должны взять Ахетатон и убить их всех: еретика, его жену, Эйе, Хоремхеба, Нахта и Бека.

— Страна не вынесет еще одного испытания, — ответил верховный жрец.

— Только кровь может утолить жажду Амона, — не уступал я.

— Мне лучше знать, что нужно Амону.

Я умолк, но пламя гнева продолжало бушевать в моей душе. Я уверен, что отсутствие наказания поощряет преступление и способствует распространению зла. Люди начинают искать справедливости на небесах. Мне больно видеть, как бесчестные наслаждаются миром и уютом, раньше принадлежавшими тем, кто действительно обладал честью. Почему мы должны миловать виновников нашего упадка?

Далее Тото рассказал мне о строительстве Ахетатона, исходе фиванцев в новую столицу и растущем рвении, с которым Эхнатон распространял свою религию по всей стране.

Я тоже переехал в Ахетатон и стал работать в канцелярии еретика. Только услышав бредовые речи фараона, я понял размеры его безумия. Ему следовало стать поэтом или певцом. Вместо этого он стал царем Египта и прятал свою слабость под вуалью мистического вдохновения. Кто-то верил ему, другие считали бесноватым. Но это был не священный бред, а практичность человека, униженного собственной слабостью, человека, у которого нет никакой другой силы, кроме обмана. Именно обман помог ему захватить всю власть в стране. Эхнатону мучительно хотелось доказать, что даже без военных завоеваний и физической силы он более велик, чем Тутмос III. Он создал фантастический мир с нелепыми законами и обычаями, жители которого тоже были его выдумкой. Эхнатон был богом и властелином иллюзии. Неудивительно, что его царство рухнуло при первом порыве ветров реальности, а собранная им толпа трусов бежала при первом намеке на опасность.