Кей Дач. Трилогия - Сергей Лукьяненко

— Забавно, — подумав, решил Артур.

— Да уж куда забавнее. Дай свой пистолет, ты пойдешь со станнером. Прикрывай сзади.

Кей поднялся и быстрым шагом, держа пистолет в опущенной руке, пошел в противоположную от поселка сторону. Артур, озираясь, следовал за ним.

Но в них не стреляли.

Часа через три они вышли на хорошую бетонную дорогу и пошли по ней — недолго, пока совпадало направление. Дождь к тому моменту смыл с них всю грязь и большую часть воодушевления от победы.

— В тридцати километрах от столицы — полная пустыня, — тихо ругался Кей. — Нет, воюют за право воевать за какие-то острова! Ты их видел на карте, Артур?

— Нет…

Кей обернулся и покачал головой.

— Надо передохнуть. Но не здесь. Вперед, Артур, тебя ждет Грааль. Что вы там забыли?

— Монетку в полкреда, — угрюмо ответил Кертис-младший.

…Еще через час, продираясь по засеянным, но неубранным полям (колючему местному злаку явно не вредили дождь и раскисшая почва), они набрели на огороженный металлической сеткой дом. Строение было низким, серым, почти без окон, явно нежилым.

— Будни фермера, — разглядывая здание, изрек Кей. — Свинарник или амбар. Бекон любишь?

— Чего ты так развеселился?

— Я работаю, Артур. Пошли.

Сквозь отогнувшийся кусок сетки они пробрались на территорию. Нашли вход — железные двери, скользящие на роликах.

— Тук-тук! — громко произнес Кей, откатывая дверь. Из темноты сверкнул луч.

Они отпрыгнули по разные стороны двери. Выстрелов больше не было. Кей слегка взмахнул рукой — вправо и тут же назад. Артур послушно снял кепку, подцепил на ствол пистолета и выдвинул в проем двери. Выстрел заставил несчастный головной убор вспыхнуть. И в тот же миг Кей скользнул в темноту.

Ждать пришлось недолго. Серия вспышек фиолетовыми зарницами осветила сарай. Потом Кей крикнул:

— Входите, сэр Артур, ибо все в порядке. Кривда выпрямлена. Сила послужила Праву.

Шагнув вслед за Кеем, Артур воскликнул:

— Эй, ты знаешь про Артура и Круглый Стол!

— Не должно мне спорить с вами, — выволакивая из сарая тело, ответил Кей. Слегка согнувшись, он тащил убитого за ноги. Запах горелого мяса заставил Артура отшатнуться.

— По крайней мере решена проблема питания, — останавливаясь у двери, сказал Кей.

— Я не буду, — быстро отозвался Артур.

— Там сумка у стены, дурачок. Поройся пока. — Кей продолжил движение. Убитый был стариком, и длинные седые волосы волочились по грязи, слипаясь черными сосульками.

Когда Кей вернулся, Артур вскрывал консервные банки.

— Тут только еда и пара бутылок пива, — объявил он.

— Покойный хотел выжить, но и мы хотим того же, — подвел итог Кей. — Неплохое местечко, а?

Сарай оказался фермерским ангаром. У стен стояли неуклюжие, громоздкие машины, в углу — серый куб зарядного устройства. Кей обследовал его и покачал головой. Забрался в одну из машин, в другую…

— Будешь есть, Кей?

— Обязательно.

Они съели по банке консервированного мяса и выпили бутылку пива. Потом Кей развел костер, безжалостно сорвав со стен декоративные деревянные панели. Артур тем временем укрепил у огня металлические решетки непонятного предназначения и повесил на них мокрую одежду. Кей последовал его примеру.

— Из чего он стрелял? — глядя в огонь, спросил Артур.

— Лазерное ружье. Богатый был фермер… по местным меркам.

— Надеюсь, он имел аТан, — серьезно сказал Кертис-младший.

Кей тихонько засмеялся, но говорить ничего не стал. Они сидели долго, медленно согреваясь. В закрытую дверь колотил дождь, под потолком повисло сизое одеяло дыма.

— Артур.

— Что, Кей?

— Я задам тебе один вопрос… нет, не сейчас.

— Почему же. Спрашивай.

— Нет. Ты соврешь, а я хочу знать правду.

— Всю правду знать не стоит, Кей.

— Какой ты умный… Ночевать будем здесь. Носиться по темноте не стоит.

Артур его не понял, но промолчал. Кей натянул полусырую одежду и, забравшись в ближайший комбайн, стал изучать пульт. Артур смотрел на него снизу — на зыбкий силуэт, подергивающийся в пламени костра, гротескно искаженный стеклянным пузырем кабины.

— Замечательно, — с удовольствием произнес Кей. — Вот почему старикан не жег костров…

— Слушай, папа…

— Ну?

— Почему ты ненавидишь детей? Я знаю, тебе хреново пришлось в детстве, но это еще не повод.

Кей уселся на пол кабины, свесив в открытую дверь ноги.

— Откровенность за откровенность?

— Как с силикоидом? Давай.

— Я никогда толком не был ребенком. Мне всегда было сорок, Артур. Это очень тяжко — никогда не помнить себя беззаботным мальчишкой. Стараться быть похожим на ровесников, завидовать им… Слишком хорошее детство превращает ребенка во взрослого еще быстрее, чем плохое.

— А у тебя было хорошее детство?

— Мой отец был сенатором на Второй планете Шедара. У меня было очень хорошее детство. В день эвакуации мне исполнилось семь… и я уже не был ребенком. Я видел, как десантные капсулы сыплются на отмели, лишь над космодромом последняя база держала небо. Отец остался с группой прикрытия, они еще верили в помощь Империи. Может быть, они были живы, когда Император Грей отдал приказ выжечь планеты. Я не говорю, что он был неправ. Штурм унес бы куда больше жизней, чем та горстка людей, партизанившая на оккупированной планете… не самой послушной планете Империи. Нас принял Альтос, и мы выжили. Нам не оставили фамилий, я перестал быть Кеем Лацитисом. Мы стали детьми Империи. Но я уже не смог стать ребенком. И это чувствовали все. Таких детей любят родители, но у них нет друзей. Я старался, Артур, очень старался. Воспитателем нашего блока «джи» был хороший человек. Разносторонняя личность, автор детских сериалов, которые шли по телесети Альтоса. Не садист и не извращенец, которые очень любят такую работу. Он искренне считал, что детей надо защищать от взрослых. Он всегда говорил о дружбе и доброте и, наверное, не мог понять, почему его дружные воспитанники не любят маленького Кея. Для него я оставался ребенком с трогательно тощей шеей…

Артур невольно улыбнулся.

— …и грустными глазами. Ровесники видели, что на самом деле я другой. И защищались от меня как умели. Когда я понял, что ребенком мне уже не стать, я стал взрослым. Ночью… это уже не важно. Я прибился к бродячему цирку. Это тоже местечко дай Боже, но они отнеслись ко мне почти по-человечески. Я мыл полы, продавал билеты, ассистировал клоунам, год стоял мишенью для Редгара Реда, человека — пистолета…