Лепестки под каблуками (СИ) - Awelina

взгляд — им явно не нужна постоянная подруга. Комплекция у обоих такая, что тренажерный зал сильно скучает и давно зовет, но позиционируют себя альфа-самцами. Нет, наверное, тут можно было бы работать, но корпеть явно придется не один год, чтобы предприятие увенчалось успехом.

Вызовы не страшили меня, главное ведь — воля и практический, мудрый подход. Я не спасовала бы и здесь, но… это просто не мое. Не хочу.

Клуб был замечательный: элитный алкоголь и дорогие закуски, профессиональные, мастерски поставленные танцевальные и песенные номера, бесшумные и выдрессированные официанты, танцпол, дамская комната высшего класса… Потрясающее заведение, новое, прежде в нем не приходилось бывать. Сам процесс «поиска» вообще никогда не был для меня чем-то тягостным, изматывающим, как, например, для Даши. Я наслаждалась вниманием, четко срежиссированным общением и знакомством даже в том случае, если с самого начала было понятно: нет, не мой вариант, мимо. Мне нравились шум и движение, запах дорогих алкоголя и сигарет, яркость, эксклюзивность, шик, то, как преломляется жизнь в блеске бокалов, зеркальных и хромированных элементах декора, а также в глазах мужчины, которого ты уже раскусила и теперь направляешь по нужному руслу. В какой-то степени я все это любила, но сегодня… Было иначе. Что именно иначе, не понимала, и это беспокоило.

Такое впечатление, будто реальность оказалась чем-то инфицирована. Она по-прежнему воспринималась управляемой идиллией-квестом, но ежеминутно кололо осознание: все фальшь, все гниль, все пустота.

Хвостова чувствовала себя «под кайфом». Так она называла те вечера, когда и окружение, и мужчина рядом полностью удовлетворяли ее запросы и возносили на тот трон, где она была настоящей королевой. Две другие девушки, явно нашего с Дашей круга, такие же «охотницы», подчеркнуто меня игнорировали, вовсю скрашивали досуг своих мужчин, много и звонко смеялись и секретничали друг с другом.

Ильдар и Марат сидели по обе стороны от меня и в самом начале шутливо соперничали за внимание. Я артистично и ловко смахивала их лопатообразные, пухловатые руки то своих колен, то с талии, то с плеч. Каждый раз, от каждого их фальшивого комплимента, от каждой улыбки, подмигивания в желудке зарождалась тошнота, я запивала ее фирменным сладковатым коктейлем, уговаривала себя побыть здесь еще немного, не выставлять себя трусихой или морально побитой Максом и продолжала игру.

Потом Ильдар «отвалился», видимо, заскучал, заметив, что добыча не стремится в расставленные силки. Он ушел к бару и после, уже когда уходила, увидела, что мужчина обхаживает двух блондинок из элитных.

Марат же позвал меня на танцпол. Уже через минуту медленного танца его руки сползли на мой зад, начали оглаживать его нагло и по-собственнически.

— Ну это очень не по-джентльменски. Против правил, Марат, — укорила я с улыбкой, пытаясь убрать ладони со своих ягодиц.

Господи, до чего же он мерзок! Не припомню ни одного мужика, которого бы сочла таковым. Раньше плохие впечатления всегда сглаживали либо их щедрость, либо умение держать руки при себе, либо бездна обаяния.

— Против каких правил? — вздернул он брови, рассмеялся. — Правила здесь устанавливаю я.

Наклонившись, он вдохнул запах моих волос у виска, прикусил раковину уха. Меня передернуло от отвращения, попыталась оттолкнуть его, но не вышло, он только усилил хватку на моей заднице.

— Ты очень вкусно пахнешь, — довольный, поделился он наблюдением, обдав выдохом. От тяжелых алкогольных паров затошнило.

Он не заметил или не смог растолковать мою реакцию на него. Еще и глуп плюсом ко всем прочим недостаткам. Вкусно пахну? Ага, прошлой жизнью, из которой утащила флакон французских духов. Пока такие мне не по карману.

— Поехали развлечемся в другое место. Клуб, конечно, хорош, но я говорил Димке, что здесь гостиницы не хватает. Очень удобно было бы. И клиентов было бы в разы больше. Но он идиот, захотел шикарное заведение, но без возможности комфортно потрахаться. Прогорит, это я тебе обещаю.

Я сглотнула горькую слюну и, нахмурившись, уставилась на мужчину, сейчас откровенно прижимающего меня за бедра к своему напряженному паху. Не в новинку было выслушивать такие предложения, но вот сегодня…

Внутри все заледенело, захотелось в туалет — опорожнить желудок. Перед мысленным взором почему-то мгновенно встало лицо Решетникова, побагровевшее от гнева, со злыми, пустыми глазами. «Дрянь. Мразь. Шлюха и гадина. Ты кукла. Секс-игрушка», — зазвенели в ушах его слова. И я будто снова ощутила его вес на себе, шарящие по телу потные руки. Задрожала.

— Нет… Я не хочу, — пролепетала беспомощно. Лицо не удержала, Марат увидел перед собой напуганную и растерянную девушку, потерявшую маску уверенной красотки.

Увидел, но понял неправильно…

— Сколько тебе перевести? Видишь, какой я добрый, пока разрешаю тебе набивать себе цену, — усмехнулся, грубо зарываясь пятерней в мои распущенные волосы.

Еле удалось прогнать сковавший меня ужас, парализовавший все тело. Тряхнула головой, вырвалась и отступила на шаг. Все, этот вечер закончен, этого мужчину больше никогда не увижу. Надо взять себя в руки, успокоиться. Он не тронет меня…

Смелости придало и появившееся расстояние между нами. Здесь и сейчас надо четко обозначить границы, защитить себя. Спастись.

— Нисколько. Мне ничего не надо. Я сама выбираю, деньги тут вообще ни при чем, — ответила слабым голосом, но твердо, глядя в темные, ничего не выражающие глаза.

Марат сложил руки на груди, мрачно улыбнулся.

— Ничего ты не выбираешь, не п…ди, — заявил с превосходством. — Все в сумму упирается и во время, которое я готов тебе ее отстегивать.

Покачал головой:

— Знаешь, на упертых и ломающихся сук у меня не встает. Так что момент упущен, куколка. Пока!

Развернулся и ушел, оставив меня посреди танцпола среди медленно двигающихся под музыку пар. И меня затопило облегчение. А следом пришел новый страх, заставив поежиться, обнять себя. Что здесь сейчас произошло? Почему я так отреагировала? Что именно ввело меня в это непонятное оцепенение? Означает ли это, что теперь секс всегда будет для меня ассоциироваться с формой насилия? Наказанием?..

Не стала прощаться с Хвостовой, кинула ей короткое сообщение о том, что ухожу. Она спросила в ответ, с Маратом ли я, но ничего писать не стала, сама скоро поймет. Такси ждать долго не пришлось. В машине взглянула на часы: выходит, пробыла в клубе от силы два