Книжные черви 3 - Фаусто Грин

– Да хоть и ходка. Нормальный он. Молчит много. В лес уйдёт со сторожки. Потом возвращается. Про звериков поговорим. И он опять молчать. Сына этого, который за магазином живёт, ну, как его, напоминает. Который в Африке там нигеров стрелял.

– Да не в Африке, а в Сирии.

– Да один хрен. Короче, военный или наёмник. Другие просто так по людям спокойно не стреляют. А он ещё и стрелял так, чтобы не насмерть.

– А где сейчас этот человек? – оживился Родион.

– Да за лосями присматривает, там, у нас. А ты чего заинтересовался? – насторожился в свою очередь Друид.

Ни слова не добавляя, Родион показал фотографию на телефоне.

– Этот?

Друид грозно нахмурился и привстал:

– Тебе чего от него надо? Ты из мусоров, что ли?

– Не из мусоров, – мрачно ответил Родион. – Его семья полгода его ищет. Думали, помер уже. С ног сбились.

Друид посмотрел на дядю Виталю. Тот кивнул, будто подтверждая, что Родиону можно верить.

– Расскажи старому человеку, чем его семья так достала, а я там решу, чиркнуть тебе адресок или нет.

В этот момент Родион пожалел, что с ним не было Чацкого, но и сам Раскольников умел убедительно врать. И пора было воспользоваться этим талантом.

***

Василий Тёркин вышел из магазина и сразу увидел толпу детей, окруживших Муму. Так было повсюду, куда они ходили вместе. Муму была слишком милой даже для корги, поэтому всегда привлекала внимание женщин и детей. Почуяв Васю, собака посмотрела на него такими глазами, будто молилась, чтобы он забрал её поскорее. Что Вася и сделал.

Они шли в сторону дома Марго, ветер подхватывал листву и бросал под ноги. Василий увидел небольшой дворик, в котором не было людей, кивнул Муму и они свернули. Устроившись на лавочке, Вася посмотрел по сторонам, нет ли рядом представителей правопорядка, и закурил.

– Ты сегодня даже улыбалась, – начал разговор Солдат.

– Не вечно же мне грустить. Найти не получается всё равно… – ответствовала собачка.

– Ты ведь это сейчас не про Мэл и Женю… – прозорливо заметил Тёркин. – Ты думаешь, что до него как-то получится достучаться?

– Не знаю я уже ничего… Вспомнил он почти меня. По глазам знаю, – уверенно сказала Муму.

– Или слушал приказы Чёрного Человека. Я после… после всего этого вообще ни во что и никому не верю и ничего не жду, как говорится. Но какой смысл обсасывать это…

– Ребята духом пали очень…

– Мы были в шаге от возвращения. Могу их понять.

Тёркин ещё раз бегло посмотрел по сторонам.

– Подавлены не поэтому. Не только лишь поэтому.

– Мы больше не можем не касаться этого мира. Мы виноваты, нам и исправлять. А потом уходить и больше не возвращаться. Пусть всё идёт своим чередом. Знаешь, я раньше ненавидел людей, теперь же я ненавижу и нас. Мы должны были быть эталонами, кем-то, на кого можно равняться. А кто в итоге? Подонки, каких поискать ещё нужно.

Собака кивнула.

– Думаешь задумали нас такими, или стали такими мы? – после недолгого молчания спросила Муму.

– Я думаю, что когда-то мы были голосами эпохи и её лицами. А теперь другая эпоха. И наши лица здесь превращаются в уродливые морды.

– Говори за себя. Милая я всё ещё, хоть и старуха столетняя.

Тёркин добродушно рассмеялся. В этот момент его телефон завибрировал. На экране появилось уведомление от Родиона: «Я его нашёл».

***

Онегин открыл глаза. За окном деревянной избы стояла ночь. Он лежал на узкой кровати, укутанный в несколько одеял. На стене висел советский ковёр, на полу лежали вязанные коврики. В печи рядом потрескивал огонь. Это место служило Стрелку убежищем последний месяц.

Неожиданно дверь отворилась. Держа в руках охапку хвороста, вошёл мужчина в кожаной куртке. Он бросил хворост рядом с печкой, снял шапку. Теперь при тусклом свете Евгений узнал в нём Родиона Раскольникова.

Онегин не понимал, зол он от этой встречи или, наоборот, рад ей. Родион был одним из тех, кто не хотел спасать Мэл, и, возможно, прими он другое решение, вся заваруха могла бы кончиться иначе.

– Зачем ты здесь? – резко спросил Онегин.

– И тебе доброй ночи, Стрелок. Я, конечно, знал, что ты отмороженный, но чтобы отправляться на поиски кого-то в лес промозглой осенью посреди Урала в одиночку – это, конечно, перебор. Ты мог написать хоть кому-то из нас, так поиски было бы проще вести!

– Не было времени, – буркнул Евгений.

Он всё так же лежал и смотрел в потолок. Потом сказал:

– Там есть ужин. Не ахти что, конечно, но это целое рагу из зайца. Вдруг ты есть хочешь.

Родион удивился тому, что Женя так быстро сменил гнев на милость.

– Как ты нашёл это место? – заинтересовался Онегин. – Магия?

– Ага, социальная, – фыркнул Родион. – Не так это сложно, как может показаться. И я нашёл тебя раньше уголовного розыска.

Стрелок недовольно цыкнул.

– Значит, он всё-таки заявил в полицию?

Родион поморщился. Он совсем не понимал, что Онегин имеет в виду. Евгений встал с кровати и подошёл к рукомойнику. Из небольшого зеркальца на него смотрел совсем незнакомый человек. Светлые волосы потемнели, борода отросла как у деревенского мужика. Весь грязный, в золе и земле. Лицо и руки огрубели. Но больше всего изменились его глаза. Такой же взгляд иногда бывал у Тёркина или Базарова.

Родион подкинул в печку дров и стал греть руки. Он ждал, что Женя что-то расскажет, но тот молчал. И Родион узнавал это молчание. Такое повисает в воздухе, когда ты хочешь и одновременно очень не хочешь что-либо рассказывать. Но эта тайна, этот секрет разъедает изнутри. Готовясь к худшему, Родион задал вопрос:

– Кого ты пытался убить?

Онегин обернулся. Он перебирал в голове события последних месяцев. С того самого момента, как он бросил всех и отправился по следу Непримиримых.

Июнь 2019

Очень поздним воскресным утром, около одиннадцати часов, Иван Карамазов в шёлковом чёрном халате переступил порог своего кабинета. В одной руке он