Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

Я открыла. Лик стоял рядом с кроватью и был не то, чтобы зол, скорее раздосадован. Затемнения клубились вокруг головы и рук.

— Лик?

— И снова здравствуй, моя спящая неприятность.

— Что? Как? — вскинула я голову, но та показалась очень тяжелой и я положила ее обратно.

Где‑то на краю сознания еще мелькала мысль, что моему телу плохо, что там, где я его оставила нечем дышать, пыль забивает ноздри. Надо встать. Надо. Но мне не проснуться — веки тяжелые. И этот сон он липкий и неприятный. Вот же гадство!

— Рита! — снова окликнул Безликий.

— Не могу, Лик, — вяло пробормотала я, — Я засыпаю. Мне плохо.

Постель противно заскрипела. Это Лик сел рядом и прикоснулся к моей щеке. Надо же, какие у него горячие пальцы!

— Знакомое плетение, — пробормотал он, — Рита, ты хоть понимаешь, что замерзаешь? Комната, в которой ты находишься, погружает в ледяной сон. Тебе нужно проснуться.

— Не могу, — постаралась я разлепить веки, — Тяжело.

— Рита, послушай, — наклонился надо мной Безликий. Его теплое дыхание омыло мое замерзшее лицо, и я блаженно улыбнулась: — Послушай меня внимательно, я помогу тебе, но прежде скажи, что тебя держит?

— Держит? — нахмурилась я, но мысли в голове путались, и так сильно хотелось спать.

— Рита! Рита очнись! — потряс меня Безликий, — Что тебя там держит? Рита! Мне надо знать, что тебя держит. Рита! Что у тебя в руках?

— Письма, — выдохнула я, — Письма Кристины.

— Ну, слава Темному! Держись, моя неприятность, сейчас…

Руки опалило жаром, и я почувствовала, как сонливость отпускает меня, тяжесть и слабость уходят, а сознание проясняется.

— Лик? — подняла я голову и увидела, что находимся мы совсем не в королевских покоях, а все в той же комнате в доме родителей Кристины, только во сне все в ней замерло и заволокло туманом.

— Хм — м, — помог он мне подняться.

— Что‑то не так?

— Все не так, — фыркнул Лик, — но речь не об этом. Тебе нужно проснуться.

— Я поняла. Но там Улла и Ирон. Я не знаю, что мне делать? Лик, — жалобно посмотрела я на него, — что мне делать?

— И, что ты на меня так смотришь?! — резко отстранился Безликий, — Не я влез в это дело, не я попал в эту ловушку.

— Это была ловушка?

— А как еще можно назвать то, что сейчас вас троих накрывает магией Снежных королев и погружает в вечный сон?

Я резко подняла правую руку. Ловушка? Неужели та женщина планировала использовать меня именно так?

— Нет, не она, — словно прочитав мои мысли, качнул головой Безликий, — Это не ее магия. Одной из них, но не ее. Только благодаря ее дару ты еще не превратилась в ледяную статую, но замерзнешь насмерть, если сейчас же не проснешься.

— Но что мне делать? Улла. Ирон, — подошла я к, застывшим во льду, фигурам, — Как мне помочь им?

Лик молчал, а меня затрясло. Назревала обычная женская истерика. И, хотя стояла я к Безликому спиной, он не мог не заметить, как я начала дергаться и покусывать большой и указательный пальцы — дурная манера, переродившаяся из детской привычки обгрызать рукава пижамки, а позже подростковой — ногти.

— Есть один способ, — обреченно — раздраженно вздохнул он.

— Какой? — подскочила я к Безликому и вцепилась в него словно клещ, — Расскажи мне! Пожалуйста! Прошу тебя!

— В первую очередь, успокойся, — отцепил он мои руки от своей то ли мантии, то ли халата, то ли плаща — сейчас не разберешь: — Когда ты проснешься, ты должна будешь действовать очень быстро, так как заклинание будет выжигать тебя изнутри. Я бы не стал предлагать тебе его, но, уже зная тебя немного лучше, тебе может прийти в голову еще большее безумство, так что лучше уж оно и под моим руководством, чем неизвестно что и неизвестно с какими для тебя последствиями. Сразу предупреждаю, будет больно.

— Хорошо, — кивнула я, — Я согласна.

— Не спеши. Запомни, действовать придется быстро. Ты должна, первым делом, передать жар заклинания своему другу — светлому магу, потом девчонке. Я наполню твой резерв ровно настолько, насколько нужно, чтобы ты успела поцеловать и передать жар одному и второму. Не зевай и не отвлекайся, иначе заклинание поглотит тебя. Поняла?

— Поцеловать? Я должна их поцеловать? — нахмурилась я.

— Да. Тебя, что‑то не устраивает? — ехидно хмыкнул Безликий.

— Нет, — качнула я головой, — просто уточняю.

Поняв, что переубедить не удастся, Лик не выдержал:

— Темный и все демоны! Да, где они тебя такую откопали?!!

— Вот бы туда и вернули, — кисло вздохнула я, и, расправив плечи, уверенно отрапортовала: — Я готова. Можно начинать.

— Проклятье, — прошипел Безликий.

В его мареве начало что‑то происходить, но все что мне удалось увидеть — это вспыхивающие огоньки, размером со спичечную головку, там, где у Лика должны быть руки. Затем Лик поднес их к своему лицу, и на месте рта у него появилась маленькая пылающая пентаграмма. Я проглотила вязкую слюну. Это мы, что, сейчас целоваться будем? Ну, ладно, давай, я готова.

— Иди сюда, — Лик взял меня за плечи.

Я глянула на пентаграмму и подняла голову, чтобы Безликому не пришлось мучиться, выискивая мои губы.

— Ты уверена?

— Я же сказала, что да.

— Сначала будет немного щипать, но с каждой минутой боль будет усиливаться, успей передать жар, пока он не пожрал тебя изнутри. Поняла?

— Поняла, поняла. Целуй меня уже!

И Безликий поцеловал. Его губы я практически не почувствовала, мои губы сразу же защипало, потом опалило и когда поцелуй углубился, что‑то горячее и густое пролилось мне в рот. Оно заскользило по глотке и пищеводу, попало в желудок и запылало. Я ошеломленно вскрикнула, так как возникло ощущение, словно меня приласкали изнутри.

— Лик? — выдохнула я, и мне показалось, что из моего рта вырвался дымок.

— Просыпайся! — рыкнул мужчина, грубо отталкивая меня от себя, так как я уже тянулась к нему за добавкой, — Немедленно!

Резко выдохнула, открыла глаза, сделала вдох и закашлялась от попавшей в рот пыли. То, что во сне ощущалось как жар, в реальности оказалось болезненным жжением. Тело ломило, суставы гнулись со скрипом. Я поднималась с постели, как древняя старуха, кряхтя и постанывая.

Небольшой пятачок вокруг меня был единственным местом, куда лед еще не добрался, но он тут же исправил эту оплошность, когда мне удалось поднять свое окоченевшее тело с постели. Меня пошатнуло, но жар внутри уже начал распаляться и я, наплевав на то, что продрогшие конечности подгибаются и плохо слушаются, хватаясь за все выступы, поползла к двум застывшим фигурам. Сначала Ирон.