Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

— Ма? — выдохнул он и тут же оказался рядом.

— Всё, — произнесла тихим, слабым голосом, — Больше не могу здесь находиться. Уведи меня отсюда.

Получилось жалко и жалобно, но, увы, все силы ушли на то, чтобы не заплакать. Это от усталости, уходя, успокаивал Роди, но я‑то понимала, что не из‑за усталости я чувствую себя настолько паршиво.

— Ма, что случилось? — обнял меня Алекс, — Тебя трясет.

— Наказывала Герду, — замолчала, — и Кая.

На удивленный взгляд Уллы пояснила:

— За дело. Понимаешь, это Герда меня отравила, — девочка ахнула, сын сжал сильнее, а я продолжила: — Кай, он только очнулся, сразу чем‑то смертельным швырнул, но знаешь…

Алекс громко заскрипел зубами у меня над ухом. Он продолжал обнимать и легонько поддерживать, и это вселяло надежду, что до библиотеки мы все‑таки доберемся, так как ноги у меня начали стремительно слабеть.

— …чувствую себя, словно не их, а себя наказала. Гадко мне.

— Ма, пойдем, а? В библиотеку. Я кофе сварю. Улла яблочный пирог спечёт. С корицей, как ты любишь. Она умеет.

— Правда, правда, — закивала та, — Я умею. Пойдем?

— Медленно, — и созналась, — меня ноги не держат.

Мы доползли до библиотеки. Случайные прохожие иногда поглядывали с интересом, но, честно говоря, они сами выглядели не многим лучше меня. Опьянённые солнечным светом, солнцем и концом зимы, от того слегка осоловевшие, пришибленные, а порой и напуганные, граждане Лиена бесцельно бродили по улицам города, пытаясь выяснить, как такое могло произойти, и как им теперь жить дальше. Легче всего, появление в просветах сплошных серых облаков голубого неба и пока еще холодного солнца, восприняли, конечно же, дети — они спелым горохом высыпались из домов, искренне радуясь чуду, о котором только мечтали. Смотря в их счастливые лица, я тоже начала улыбаться, сердце мое успокаивалось — всё правильно — это все для них.

— Ма?

— Рит?

Удивленно позвали меня мои беспокойные сопровождающие, когда я, засмотревшись на детей, весело играющих в снежки, а потом на небо в рваных облаках, замерла, наслаждаясь снизошедшим на меня покоем.

— Ма, с тобой все хорошо?

— Нормально, — усмехнулась я в ответ.

— Тогда чего мы встали? — нахмурился бывший Тень.

Я смущенно улыбнулась и пожала плечами:

— Задумалась.

Алекс сильнее обнял меня за плечи, наклонил голову и, ребячась, боднул лбом мой висок:

— Судя по твоей улыбке, тебя отпустило. Я рад. Ма, поверь, ты все сделала правильно.

Улла, стушевавшись, не решилась повторить подвиг Алекса — ни рук, ни роста у нее все равно бы не хватило, — а только подергала меня за рукав шубы.

— Знаешь, Рит, я давно тебе хотела сказать…

Я удивленно приподняла брови. Что еще она хочет мне сказать?

— Спасибо, — тихо, но уверенно произнесла Улла, — Спасибо тебе за все. За меня, за дедушку, за Вигго, за всех. За весь Лиен. Мы перед тобой в неоплатном долгу. Спасибо тебе, Рита.

— Не за что, — хмыкнула я, и уже сама потянула их в библиотеку, где мы, едва раздевшись, втроем оккупировали библиотекарскую кухню, стремясь наготовить кучу разных вкусных блюд от супов до десертов. Что поделать, после всего случившегося у меня разыгрался зверский аппетит, к тому же возникло колющее чувство тревоги, что новости о зеркале меня не порадуют, поэтому решила наесться до отвала, чтобы смягчить удар. Давно заметила, что на сытый желудок плохие новости воспринимаются философски.

Через несколько минут к процессу готовки присоединилась наша принцесса, заглянувшая спросить, куда мы ходили и почему не взяли ее, но услышав ответ, скуксилась — она то надеялась узнать, как дела у Риты, то есть у меня. Пришлось заверить, что всё у "Риты" хорошо — она тоже, как и я — Ринари болела и сейчас отдыхает. Улла увидев, кто к нам пришел, предложила принцессе присоединиться к общему веселью. Снежка с радостью согласилась, примкнув к ней в вырезании фигурных печенюшек, оставив меня с моими булочками в гордом одиночестве.

Вечером меня ожидали странные и тревожные новости. Дилан долго не решался подойти ко мне, но когда сам предложил поговорить мы поднялись наверх и закрылись вместе с развлекающимся с новой игрушкой магом, поэтому Ирон не сразу нас заметил. Дилан рассказал, что благодаря приятелям Вигго, ему удалось вычислить антиквара, который за хорошую плату согласился на неопределенный срок подержать у себя волшебное зеркало. Нагрянув к нему, Дилан и завсегдатаи Медвежьей лапы, перерыли весь склад, но нашли только створки. Дело в том, что ушлый антиквар, принимая зеркало на хранение, заметил, что его неприметные "владельцы" не особенно‑то церемонятся с волшебным артефактом, и решил подзаработать. Снял створки, и прикрутил их к не волшебной копии, коими промышлял уже не первый год, а зеркало тщательно упаковал в несколько слоев плотной ткани, для создания иллюзии, что все на месте. Хорошенько тряхнув престарелого жулика, Дилан выяснил, что зеркало забрали все те же люди и разминулись мы с ними на целую неделю, на ту самую болезную неделю. Случайность? Очень в этом сомневаюсь.

Что делать дальше Дилан не знал. Ирон тоже идеями не фонтанировал, поэтому я предложила всем нам лечь спать и подумать об этом завтра на свежую голову. День был тяжелым, а нам, как ни крути, пора бы уже возвращаться в Ристан.

Ночью мне снилось, что я лежу в своей королевской постели под балдахином и вроде бы сплю, а у окна, — я этого не вижу, но знаю, — стоит Безликий и смотрит в ночь.

— Лик? — позвала я.

— Спи, девочка, спи, — повернул он голову, — Сегодня вся постель твоя.

— Но…

Безликий подошел к постели, протянул руку и коснулся моей щеки.

— Сладких снов, — прошептал он.

Я слабо улыбнулась, и закрыть глаза.

— И тебе, Лик… Спокойной ночи.

В ответ мужчина усмехнулся:

— Это уж как получится.