Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ) - Альвина Волкова

Увидев изображение, Роди мелко затрясся.

— Н — да, Ри, с тобой не соскучишься. А если серьезно, если бы ты попала сюда не в облике королевы — ведьмы?

— И — и? — заинтересовалась я.

— И встретила бы принца, — продолжил Роди, а у самого глаза хитрые — хитрые.

— Мне, что, справку у него просить? — поскребла я начавшую зудеть щеку, но почувствовала, что сковырнула болячку и быстро убрала руку.

— Какую справку? — опешил алхимик.

— Что он принц.

— Рита, я серьезно.

— Я тоже. Откуда мне знать, что он принц?! На лбу же не написано!

Роди задумался, и на его лице отразилась усиленная работа мысли.

— Разумно. Но предположим, что ты точно знаешь, что он принц.

— Каким образом?

— Р — рита!! — прорычал алхимик.

— Ну, хорошо — хорошо, — пошла я на уступки, — пусть он будет при всех своих регалиях, в короне, и на белом коне. Сделаю вид, что он принц.

— Он принц, — уперся Роди.

Я снова уточнила:

— На лбу написано?

— Рита, — почти заскулил алхимик, упорно стараясь не смеяться.

— Значит, написано, — подытожила я, — Хорошо. Он принц. На лбу написано. Исключительно для меня. При всех своих регалиях, нашивках, перстнях и в короне. На белом коне.

— Почему на белом? — не понял Роди.

— Потому что надо, — и быстро пояснила, — Белый конь обязательный атрибут для каждого принца.

— А если конь черный?

— Значит не принц.

Мужчина сделал жалобное лицо, чтобы сразу же закрыть его рукой. Поздно меня уже понесло:

— Так, принц: в регалиях, перстнях и в короне. Надпись на лбу "Я принц" — присутствует. Конь белый — одна штука. Что дальше?

— Рит, за что ты так не любишь принцев? — удрученный моим нежеланием воспринимать тему всерьез, поинтересовался Роди.

Я пожала плечами.

— Нельзя сказать, что я их не люблю. В конце концов, я их еще не встречала. Ни одного.

— Да, в Ристне нет принцев, — согласился алхимик.

— Зато есть Белоснежка, — подсказала я, но Роди намека не понял.

В дверь постучали. Я вздрогнула и резко повернулась на стуле, но поняла, что стучат не у меня. Дверь была слегка приоткрыта, судя по всему ко мне уже заглядывали, услышали, как я разговариваю сама с собой, но беспокоить не стали. Выяснить бы теперь, кто у нас такой деликатный.

— Кхм — м, — недовольно кашлянул алхимик, — Это ко мне. Думаю, мы еще вернемся к этому вопросу.

— Зачем? Тебе так интересно, что будет, если я встречу принца?

— Хочу понять причину твоего предубеждения к ним.

— Нет у меня к ним предубеждения, — ворчливо пробормотала я, — И не надо делать такое выражение лица, не надо, принцы для принцесс, а я обычная.

— В каком это месте? — скептически фыркнул алхимик.

— Во всех, — покосилась я на алхимика и увидела, как Роди закатывает глаза. Он потянулся к листку, но я остановила его: — Подожди. Это еще не все.

— Поспеши, — посмотрел на дверь Роди и недовольно поджал губы, — Судя по стуку, там Лайон.

— Мы тут нашли некоторые рукописи. Страницы из дневника алхимика. Как думаешь, ты сможешь их перевести?

Роди замер, как охотничья собака, почуявшая добычу.

— Дневник алхимика? Ты уверена?

— На все сто. Так, как, переведешь?

— Секунду, — поднял указательный палец вверх Роди. Взял со стола короткий узкий нож, и, так же как и я, резанул себя по ладони, после чего приложил руку к листку. Кровь мгновенно стянулась в артефакт, — Прилижи рукопись к листку. Не забудь напитать артефакт, когда будешь отправлять его — он еще пригодится.

— Естественно напитаю, — тихо буркнула я, — у меня больше нет лишних тридцати серебряных.

— Ты купила писчий артефакт? — заинтересовался Роди.

— Нет, конечно! Только один лист.

— Один лист? — изумился мужчина.

— Угу. Даже не представляю, сколько будет стоить весь артефакт.

— Хм — м, — задумчиво фыркнул Роди, — Беру свои слова обратно, ты правильно поступила, что использовала печать. Только запомни, чтобы использовать его, понадобится твоя кровь, — Роди стер уже запекшуюся кровь с ладони, удивив скорость своей регенерации.

— От пары капель я не обеднею.

— Чем больше текст, тем больше крови, — предупредил алхимик, и голос у него был напряженный, словно сама мысль, что я буду использовать свою кровь, ему не нравилась.

— Постараюсь быть краткой, — заверила я его.

Алхимик, проследив за трансформацией и исчезновением артефакта, поинтересовался:

— Ты сидишь?

— Сижу, — подтвердила я и тут же насторожилась: — А что?

— Закрой глаза, — мягко потребовал Роди.

— Зачем?

— Ри, — укоризненно вздохнул алхимик.

— Ну, хорошо, — закрыла я глаза.

— Спи.

Глава 12

— Рита! Ри — ита!

— Ма — а! Ма — ма! Да просыпайся ты!

Беспощадно трясли меня с двух сторон.

— Какого…, — сердито рыкнула я, но сквозь частично склеенные сном веки разглядела встревоженные лица Алекса и Уллы, и проглотила грубое выражение, проворчав: — Вот же! Поспать спокойно не дают.

— Спокойно? Ма, да тебя вырубило, как компьютер от скачка электричества!

Сон слетел с меня в мгновение ока.

— Кто?

— Нырок заходил, — успокоил Алекс, — Из любопытства заглянул и услышал, как ты сама с собой разговариваешь, подумал, что ты "того", ну, сама понимаешь, но все равно решил подслушать, а потом тебя вырубило, он за нами и побежал.

— А — а?

— Йохан с Ироном были в архиве, а Дилан только — только вернулся.

Я расслабилась. Взглянула на Уллу, потом на Алекса, который протянул мне чашку с горячим кофе — приятно, когда тебя понимают без слов. Эх, я буду скучать по этому оболтусу. И пусть он больше не часть меня, я все еще чувствую его, как Тень, и сейчас он очень тревожился за меня.

— Что случилось?

— Роди решил, что мне нужен сон.

— Он усыпил тебя? Но как? — удивленно приподнял брови Алекс.

— Сама виновата. Ты помнишь его фамилию?

— Нет, — замотал он головой.

— Вот, и я нет, — осторожно развела руками, чтобы не дай бог, не пролить кофе на ковер, — Так, что использовала печать. Поцарапал ладонь, и приложила ее к листку.

— Ма — а! — полу — воскликнул полу — простонал сын.

— Рита! — вцепилась в подлокотник Улла, покрыв деревянный вензель ледяной коркой.

— Да — да, сглупила, — отдернула я правый локоть, чтобы Улла не заморозила и его, — Не смотрите на меня жуткими глазами, мне Роди хватило. Успокойтесь, ничего страшного не произошло, — а подумав, сморщилась, — Почти.