Мои покойные жёны - Джон Карр

— Какую еще ловушку? — запротестовал Деннис. — Это всего лишь манера разговора Г. М. Он ничего под этим не подразумевал. Вероятно, сейчас он уже напрочь забыл о деле.

— Думаешь? — Берил указала вперед.

Ибо первым, кого они увидели в Сикресте, был сэр Генри Мерривейл.

Сначала великий человек не замечал их. Он стоял под ветвями каштана лицом к полю в широченных брюках-гольф, которые являли собой вкупе со шляпой-котелком кошмарное зрелище, способное заставить отшатнуться даже самых стойких. В одной руке он держал тяжелую сумку с дюжиной клюшек. Но Денниса поразило его странное поведение.

Казалось, внимание Г. М. сосредоточено на чем-то находящемся в ветвях дерева. Он смотрел вверх, а тем временем его правая нога, словно отделенная от тела, потихоньку двигалась, пока не коснулась застрявшего в канавке мяча и не вытолкнула его оттуда.

— Хм! — громко произнес сэр Генри Мерривейл и с видом заново родившегося, добродетельного и целеустремленного человека стал вытаскивать из сумки клюшку, когда новый звук заставил его конвульсивно вздрогнуть.

— Я наблюдаю за вами! — послышался грозный голос с шотландским акцентом, и мистер Доналд Фергас Мак-Фергас, точно дух совести, вышагнул из-за ближайшего дерева.

Неоднократно отмечалось, что Г. М., когда ему требовалось ввести кого-либо в заблуждение по серьезному поводу, мог выглядеть бесстрастно, как деревянный индеец. Другое дело — мелкая ложь. Выражение оскорбленного величия на лице со съехавшими на нос очками не обмануло бы даже младенца.

— Не знаю, о чем вы говорите, — заявил он.

— Отлично знаете, — возразил мистер Мак-Фергас. — Я бы не взял на себя ваши грехи за все миллионы Рокфеллера! Неужели вы не религиозный человек?

— То есть как это? Я религиозен как черт! Я…

— Мало того, — продолжал мистер Мак-Фергас, — что вы бьете по мячу за пределами поля, что вы называете не те очки, что вы выходите из себя при каждом промахе, так вы еще…

— Слушайте, сынок. Вы обвиняете меня в жульничестве?

— Да!

Отшвырнув сумку, Г. М. с клюшкой в руках подошел к мячу, лежащему на краю поля, и указал на него клюшкой. Выражение его побагровевшего лица под шляпой-котелком было неописуемо злобным.

— Посмотрите на него! — рявкнул Г. М.

— Смотрю.

— Он живой! Он ухмыляется! Сынок, в одном мяче для гольфа сосредоточено больше подлости, чем в сборище кайфующих гестаповцев.

Брюхо Г. М. начало вздрагивать.

— Я выхожу утром, — продолжал он, — и делаю первый удар. Такой хороший гольфист, как я, должен отправить мяч на двести ярдов по прямой. И что происходит? Этот поросенок откатывается назад, как чертов бумеранг! Почему?

Мистер Мак-Фергас дернул себя за седеющие волосы.

— Я постоянно говорю вам… — начал он.

— Нет! — завопил Г. М., тыча в него клюшкой. — Если я услышу еще хоть слово о том, что нужно смотреть на мяч и не шевелить мозгами, я вырву у вас сердце и съем его! Повторяю, мяч поворачивается сам по себе. «Ах так? — думаю я. — Ну, погоди!» Я становлюсь к нему боком и…

Мистер Мак-Фергас издал громкий стон.

— Я становлюсь к нему боком, — продолжал Г. М., — и бью изо всех сил под прямым углом к лунке. Но вместо того, чтобы пролететь сотню ярдов вправо, чертов поросенок летит влево и разбивает окно клуба! Я всего лишь человек, сынок. Я не могу этого вынести. Единственный способ обращения с этим ублюдком — отправить его в лужу, где ему и место. Но и тогда меня бы не удивило, если бы он выпрыгнул оттуда и обрызгал меня в отместку!

— Сэр Генри! — окликнула Берил.

Деннис, готовый расхохотаться в лицо великому человеку, возможно доведя его до апоплексического удара, посмотрел на Берил и сдержался.

Ибо ситуация была отнюдь не забавной.

Весь гнев тут же испарился с физиономии Г. М. Он выглядел слегка смущенным и неуклюже вертел в руках клюшку.

В тишине было слышно, как через заросли сорняков и кусты ежевики Берил пробирается к Г. М.

— Давно вы здесь? — осведомилась девушка.

— Я? — отозвался Г. М. — Около двух недель. Я играю в гольф, — добавил он в качестве объяснения.

— И это все, чем вы тут занимаетесь?

— Не знаю, что вы имеете в виду, девочка моя.

Берил указала на отель:

— Вы не остановились в…

— В «Кожаном сапоге»? Нет, — проворчал Г. М„хмуро уставясь на клюшку. — Понимаете, в прошлом я пару раз встречал вашего друга Брюса Рэнсома.

— Да, — кивнула Берил. — Я так и поняла по его словам тем вечером в уборной.

— Естественно, я не хотел портить ему игру. Я на отдыхе — вот и все.

На дороге, которую они только что пересекли и которая, очевидно, вела в Олдбридж, послышался звук мотора древнего привокзального такси. Деннис, переминавшийся с ноги на ногу с чемоданчиком Берил в одной руке и с собственным саквояжем в другой, не обращал на него внимания, пока такси внезапно не остановилось, как по команде. С заднего сиденья выглядывал старший инспектор Мастерс, словно добавляя к зловещей картине последний штрих.

— Сэр! — мрачно окликнул он.

Мастерс вышел из машины, заплатил водителю и захлопнул дверцу.

— Итак, мы все встречаемся вновь, — продолжал он. — Ну-ну! Меня не предупредили, что нужно сойти за одну остановку до Олдбриджа, иначе…

— Вы тоже ехали тем поездом? — спросил Деннис.

— Да, — кивнул Мастерс с подобием улыбки. — Но командировочные полицейских не предусматривают проезд первым классом, мистер Фостер. Итак, сэр Генри?

Он направился было к насыпи. Деннис последовал за ним. Г. М. стоял неподвижно.

— Вы подползаете незаметно, как змея, Мастерс, — заметил он. — Никак не ожидал увидеть вас здесь.

Старший инспектор повернулся и уставился на него.

— Тогда чего вы ожидали, отправляя мне письмо с сообщением, что Роджер Бьюли здесь?

Наступило гробовое молчание.

Деннис, бросив чемоданы, предостерегая, схватил Берил за руку, не дав ей вскрикнуть. Но Мастерс не обратил на это внимания. Он был сосредоточен на другом.

— После стольких хлопот, которые доставил мне этот джентльмен, вы думали, что я скажу «Вот как?» и забуду об этом? Вы могли не сомневаться, что я приеду! Почему я не должен был этого делать?

— Потому что вы зря потратите время. Если только на меня не снизойдет вдохновение.

— Этот тип — Бьюли?

— О!

— И вы можете это доказать?

— Думаю, что могу.

— Тогда чего мы ждем?

Г. М. задумчиво почесал подбородок.

— Кое-что, Мастерс, я должен сказать вам здесь и сейчас. — Он посмотрел на Берил и Денниса. — Будет только справедливо, молодые люди, если вы тоже это услышите. Вы хотите, Мастерс, чтобы я дал вам ключи к тому, что мы назовем «Проблемой избавления от тел»?

— Хочу ли я? — воскликнул Мастерс. — А вы как думаете?

Все вокруг дышало осенью. Желтеющие листья каштанов зашелестели, когда очередной порыв ветра пронесся над полем.

Присев на пень, Г. М. снял свою чудовищную шляпу, положил ее среди сорняков и спрятал клюшку в сумку. Некоторое время он молча разглядывал свои ботинки. Потом фыркнул и поверх очков уставился на Мастерса.

— Для начала, — заговорил он, — давайте рассмотрим тактику обычного убийцы, который, прикончив жертву (как правило, жертвой бывает женщина), прячет тело и пытается притвориться, будто никакого убийства не произошло. Как правило, такой убийца не блещет умом. В девяти случаях из десяти он совершает одну и ту же ошибку. Вместо того чтобы похоронить тело вдалеке от своего жилья — в конце концов, Мастерс, полиция не в состоянии перекопать каждый квадратный фут в графстве, — он зарывает его в собственном доме или саду. Так делали Дугал, Криппен, Норман Торн.[23] По какой-то таинственной причине убийца чувствует себя в большей безопасности, когда тело жертвы рядом. Вы, копы, знаете это и ожидаете этого, верно?

Мастерс озадаченно посмотрел на него:

— Да. Именно это приводит его на виселицу.

Г. М. поднял палец:

— Но иногда, сынок, встречается убийца, которого никак не назовешь тупым. Взять, к примеру, Бьюли. Меня очень заинтересовала информация, которую вы раскопали о его прошлой жизни, прежде чем убийство женщин стало для него профессией.

Берил вздрогнула. Г. М. устремил на нее пристальный взгляд:

— Бьюли, девочка моя, происходит из очень хорошей семьи.

— Почему вы говорите это мне?

— Разве вам не интересно?

— Да, разумеется. Но…

— Однако из всей семьи в живых остался только он один, — продолжал Г. М. — Бьюли родился на Ямайке. Его отец много лет был губернатором острова, которого там именуют генерал-капитаном. В молодости он изучал право и достиг немалых успехов. К тому же Бьюли был первоклассным актером-любителем. Он прославился изобретением трюков, с помощью которых можно обвести закон вокруг пальца — по крайней мере, теоретически. Известно также, что в молодые годы Бьюли страдал комплексом неполноценности в отношении женщин.