На закате - Сандра Браун

– Жаль, что у нас нет ничего горячего.

– Не страшно. Может, утром мне удастся разжечь костер.

Ни Лидия, ни сам Коулмен не верили в это, но надо же было о чем-то говорить. Теперь, когда столь неожиданное и бурное объятие осталось позади, им предстояло привыкнуть к совместному существованию в тесном фургоне.

– Надо бы одеться.

– Да, конечно, – поспешно отозвалась девушка, чувствуя, что сердце готово выскочить у нее из груди. Почему она так разволновалась, Лидия не понимала, но при каждом взгляде на треугольник курчавых волос, терявшийся в складках одеяла, ее охватывала сладостная дрожь. – Конечно, – повторила она и отвернулась, делая вид, что поправляет постель.

– Готово, – донеслось до нее через минуту. Обернувшись, Лидия увидела, что Росс сидит на полу уже одетый и натягивает носки. Приглядевшись, она заметила, что его руки и грудь покрыты гусиной кожей.

– Мистер Коулмен! Сейчас же залезайте под одеяло, иначе схватите воспаление легких.

– Нет, я останусь здесь.

– Не спорьте. Я и местечко уже нагрела. – Вот именно этого Росс боялся больше всего. – В конце концов, это ваша постель.

По крайней мере она об этом помнит, и то хорошо.

– Нет, ложись сама.

– Ну пожалуйста! Чего вы упрямитесь?

– Я вовсе не упрямлюсь.

– Нет, упрямитесь. Ведь если бы я не заняла вашу постель, вам не пришлось бы спать снаружи. Я и так чувствую себя виноватой. Не заставляйте меня страдать еще больше.

Росс нахмурился. Лидия поняла, что он вряд ли уступит, но решила сделать последнюю попытку:

– Если вы заболеете, мы не доберемся до Техаса.

– Не заболею.

– А то, не дай бог, умрете. Что тогда будет с Ли?

– Я не собираюсь умирать!

– Кто знает, что может случиться?

– Ладно, будь по-твоему! – взорвался Росс. Чувствуя себя вконец измученным, он рухнул на матрас и натянул теплое одеяло. – Ну вот. Теперь ты довольна?

– Да. – Лидия улыбнулась.

Она подтерла пол мокрыми полотенцами и выкинула их наружу, туда, где уже висела одежда Росса. Поскольку дождь не прекращался, просохнут они не скоро, но оставлять их в фургоне тоже не имело смысла. Задув лампу, девушка завернулась в одеяло и села, прислонившись к стене.

Проклятие! Росс понимал, как должен поступить, но не мог заставить себя сделать это. Как позволить этой девушке, которая спала бог знает с кем, олицетворяла все то, что он ненавидел и от чего всю жизнь пытался бежать, как позволить ей лечь рядом с ним? Там, где еще недавно в изысканной ночной сорочке, отороченной атласными лентами и кружевом, спала Виктория, воплощение целомудрия и чистоты.

Нет, этого нельзя допускать. Да и вообще девица не интересует его. «Как бы не так», – поддразнил Росса внутренний голос. Ну хорошо, он действительно хочет ее. Да что там – просто умирает от желания. Но это чисто физическое, животное влечение, а он человек, а не самец. Любовь Виктории помогла ему избавиться от той мерзости, которая накопилась в нем с юности. И если Росс не в состоянии управлять собственным телом, то хотя бы может контролировать свои реакции.

– Мисс… гм… Лидия, – пробормотал он.

– Да? – испуганно откликнулась она. Чего хочет этот человек? Обычно ночью «это» и происходит. Лидия помнила, как плакала ее мать, ложась в постель с Отисом Расселом. И ненавистный Клэнси подбирался к ней самой тоже по ночам.

– Ты что, так и собираешься там сидеть? Ложись с той стороны. Места хватит.

– Мне и здесь удобно.

– Не глупи. – Росс привстал. Смутный силуэт Лидии едва виднелся в темноте. – До рассвета еще несколько часов. Если просидишь в этом холоде и сырости до утра, наверняка заболеешь.

– Да нет, я крепкая. Не беспокойтесь.

Коулмен почувствовал, что его истерзанные нервы не выдержат еще одного спора. Он и так потратил их достаточно.

– Иди сюда, тебе говорят! – Росс схватил Лидию за руку и увлек на матрас.

Слезы навернулись ей на глаза. Она-то думала, мистер Коулмен не такой и не станет делать с ней того, что делал Клэнси, но, видно, ошибалась. Все мужчины одинаковы. Лидия отчаянно замахала руками, но вскоре обнаружила, что молотит воздух, – Коулмен, завернувшись в одеяло, уже давно откатился к стене. К ней он даже не прикоснулся.

Конец ознакомительного фрагмента.