Тысяча и одна ночь. Том III - Эпосы

И они бились и сражались и разили мечами, пока день не повернул на закат и не приблизилась темная ночь. И тогда они отошли друг от друга. И Шарр-Кан встретился со своими товарищами и увидел, что только четверо получили раны, но они оказались благополучными. И Шарр-Кан сказал им: «Клянусь Аллахом, я всю жизнь погружаюсь в ревущее море боя и сражаюсь с мужами, но не видал никого более стойких в единоборстве при встречах с бойцами, чем эти храбрецы!» И ему ответили: «Знай, о царь, что среди них есть один франкский воин, их предводитель, который доблестен и глубоко разит копьем, но он, клянемся Аллахом, не коснулся нас, ни больших, ни малых, и всякого, кто оказывался перед ним, он как будто не замечал и не сражался с ним. Но клянемся Аллахом, если бы он захотел нас убить, он убил бы нас всех!»

И Шарр-Кан растерялся, узнав о таких делах и услышав такие слова витязей. «Завтрашний день, – сказал он, – мы построимся и сразимся с ними поодиночке: нас ведь сотня и их сотня, и мы попросим помощи против них у Господа небес». И они провели эту ночь, согласившись на этом.

Что же до франков, то они собрались вокруг своего предводителя и сказали ему: «Сегодня мы не добились желаемого с этими людьми». – «Завтра, ответил предводитель, – мы выстроимся и сразимся с ними один за одним». И они провели ночь, согласившись на этом.

И оба войска стояли на страже, пока Аллах великий не засветил утра. И царь Шарр-Кан сел на коня, и его сто всадников тоже сели, и все явились на поле и увидели, что франки уже выстроились для боя. И Шарр-Кан сказал своим товарищам: «Наши враги задумали прежнее. Вот они, выезжайте к ним!» Но тут глашатай франков закричал: «Наш бой сегодняшний день будет таким: пусть храбрец из вас выступит на храбреца из нас!» И тогда один витязь из товарищей Шарр-Кана выехал и погнал коня между рядами и крикнул: «Нет ли бойца, нет ли противника? Пусть не выходит против меня ленивый и слабый!» И еще не закончил он своих слов, как на него уже вылетел витязь из франков, залитый в доспехи, и одежды его были золотые, и сидел он на пепельном коне, и на щеках этого франка не было растительности. И он погнал своего коня и остановился посреди поля и вступил с противником в бой мечом и копьем. И не прошло часу, как франк уже ударил его копьем, скинул его с коня и взял в плен и увел его, униженного. И его люди обрадовались этому и не дали ему выйти на поле и выставили другого. И к нему вышел другой боец из мусульман, брат пленного, и стал против него на поле, и оба кидались друг на друга недолгое время, а затем франк напал на мусульманина и, обманув его, ударил его задним концом копья, сбросил с коня и взял в плен.

И мусульмане не переставали выходить, один за другим, а франк брал их в плен, пока день не повернул на закат и не наступила мрачная ночь, из мусульман попало в плен двадцать витязей. И когда Шарр-Кан увидел это, ему стало тяжело, и он собрал своих товарищей и сказал им: «Что это за напасть постигла нас! Я выйду завтрашний день на поле и потребую поединка с предводителем франков. Я посмотрю, что было причиной его вступления в наши земли, и остерегу его от сражения с нами. И если он отвергнет это, мы сразимся с ним, а если заключит мир, мы помиримся с ним».

И они провели ночь в этом положении. А когда Аллах великий засветил утро, оба войска сели на коней, и оба отряда выстроились, и Шарр-Кан хотел выйти на поле, как вдруг видит, что из франков больше половины спешились перед одним из витязей, и они шли перед ним, пока не оказались среди поля. И Шарр-Кан всмотрелся в этого витязя и вдруг видит, что витязь, их предводитель, одет в голубой атласный кафтан и лицо его подобно луне, когда она засияет, а поверх кафтана у него кольчуга с узкими кольцами и в руке его отточенный меч, а сидит он на вороном коне с белым пятном во лбу, величиной с дирхем, и у этого франка нет растительности на щеках. И витязь ударил своего коня пяткой и выехал на середину поля и сделал мусульманам знак, говоря на чистом арабском языке: «О Шарр-Кан, сын царя Омара ибн ан-Нумана! О ты, что овладел крепостями и разрушил города, выступай на бой и сражение и выходи к тому, кто равен тебе на поле. Ты господин своего племени, и я господин своего племени. И тому из нас, кто победит своего противника, будут повиноваться люди побежденного».

И он не закончил еще своих слов, как Шарр-Кан выступил к нему с сердцем, полным гнева, и, погнав своего коня, он приблизился к франку и накинулся на него, как разъяренный лев. И франк встретил его на поле с опытностью и уменьем и схватился с ним, как схватываются витязи, и они стали сражаться и биться копьями и убегали и снова нападали и схватывались и отражали, подобные двум столкнувшимся горам или двум бьющимся морям. И сражение продолжалось, пока день не повернул на закат и не наступила мрачная ночь. И тогда каждый из них расстался со своим противником и вернулся к своим товарищам. И Шарр-Кан, возвратившись к своим: людям, сказал им: «Я никогда не встречал подобного этому всаднику, но только я заметил в нем одно свойство, которого не видал ни у кого, кроме него: когда он увидит на своем противнике место для убийственного удара, он поворачивает копье и ударяет задним концом. Я не знаю, что у нас будет с ним, но я желал бы, чтобы в нашем войске были подобные ему и его товарищам».

И Шарр-Кан проспал ночь, а когда наступило утро, франк вышел к нему и спешился посреди поля, а Шарр-Кан подошел к нему, и они принялись биться и погрузились в сражение и бой, и шеи всех протянулись к ним, и они сражались и бились и разили копьями, пока день не повернул на закат и не наступила мрачная ночь. И тогда они разошлись и вернулись к своим людям. И каждый из них стал рассказывать товарищам, что он перенес от своего противника. И франк сказал своим воинам: «Завтра решится дело!»

И они проспали эту ночь до утра, а затем оба витязя сели на коней и бросились друг на друга и сражались до полудня, а потом франк исхитрился и, ударив коня пяткой, потянул за повод, и конь споткнулся и сбросил его. И Шарр-Кан наклонился над своим соперником и хотел ударить его мечом, боясь, что дело с ним затянется. Но франк закричал ему и сказал: «О Шарр-Кан, не таковы бывают витязи! Так поступает побежденный женщинами!» И когда Шарр-Кан услышал от витязя эти слова, он поднял глаза и пристально посмотрел на него и увидел, что это царевна Абриза, с которой у него случилось в монастыре то, что случилось. И, узнав ее, он выпустил меч из руки и, поцеловав перед ней землю, спросил: «Что побудило тебя на эти поступки?» И Абриза ответила: «Я хотела испытать тебя на поле и посмотреть, крепок ли ты в бою и сражении, а все те, кто со мной, – мои девушки, и все они невинные девы, но они одолели твоих витязей в жарком бою. Если б мой конь подо мной не споткнулся, ты увидел бы мою силу и стойкость».

И Шарр-Кан улыбнулся ее словам и сказал ей: «Слава Аллаху за спасение и за то, что мы встретились с тобой, о царица времени!» И потом царевна Абриза крикнула своим девушкам и велела им спешиться, отпустив сначала их двадцать пленников из людей Шарр-Кана, которых они взяли. И девушки последовали ее приказанию и облобызали землю перед обоими. И Шарр-Кан сказал: «Подобных вам цари приберегают на случай беды». А затем он сделал знак своим людям, чтоб они приветствовали ее, и они все спешились и поцеловали землю меж рук царевны Абризы (а они уже поняли, в чем дело). А потом двести всадников сели на коней и ехали ночью и днем в течение шести дней, пока не приблизились к своей стране. И Шарр-Кан приказал царевне Абризе и ее девушкам снять бывшие на них одежды франков…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пятьдесят первая ночь

Когда же настала пятьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Шарр-Кан приказал царевне Абризе и ее девушкам снять бывшие на них одежды и одеться в платья румских девушек. И они это сделали, а затем он послал отряд своих людей в Багдад оповестить своего отца Омара ибн ан-Нумана о своем прибытии и сообщить ему, что с ним царевна Абриза, дочь царя Хардуба, царя румов, чтоб он послал ее встретить.

А затем они тотчас же и в ту же минуту спешились на том самом месте, куда прибыли, и Шарр-Кан тоже спешился, и они проспали до утра. А когда Аллах великий засветил утро, Шарр-Кан сел на коня вместе с теми, кто был с ними, и царевна Абриза со своим войском тоже села на коней, и они направились к городу. И вдруг приблизился везирь Дандан во главе тысячи всадников, чтобы встретить царевну Абризу с Шарр-Каном (а они вышли им навстречу по приказанию царя Омара ибн ан-Нумана).

И, приблизившись, они направились к ним и поцеловали перед ним землю, а затем оба сели на коней, и воины тоже сели и поехали, сопровождая их, и вступили в город и отправились во дворец. И Шарр-Кан вошел к своему отцу, а тот поднялся и обнял его, и спросил его о происшедшем.

И Шарр-Кан рассказал ему, что говорила царевна Абриза и что произошло у него с нею и как она оставила свое царство и рассталась со своим отцом.