Политическая история Римской империи - Юлий Беркович Циркин

гражданина. Это понятие противостоит понятию minister — слуга, служащий, помощник, в котором содержится элемент minus — меньше. Магистрат, таким образом, не «слуга народа», он стоит выше избравшего его народа, хотя и ответствен перед ним (но еще больше перед сенатом). Такое его положение подчеркивается и тем, что только магистрат мог предлагать народу принять тот или иной закон, а народ, правда после активного обсуждения, мог лишь принять или отвергнуть законопроект. Народ, таким образом, являлся как бы равнодействующей или в какой-то степени точкой отсчета — ниже его «министры», выше магистраты. В пределах своей компетенции каждый магистрат мог действовать совершенно самостоятельно, подчиняясь лишь закону, но не неограниченно. Самые низшие магистраты — квесторы — подчинялись высшим; каждая магистратура представляла собой коллегию, так что каждый магистрат мог вмешиваться в дела своего коллеги; действия обычных магистратов могли быть запрещены «вето» народных трибунов. Сами магистраты делились на обычных (ординарных) и чрезвычайных (экстраординарных), действующих не постоянно, а в строго определенных случаях, на высших и низших, на плебейских и патрицианских. Последнее подразделение почти утратило силу, его следы сохранились только в том, что народными трибунами могли избираться только плебеи. Высшие магистраты имели и potestas, и imperium (кроме цензоров, которые империя не имели), а низшие — только potestas.

Imperium, как уже говорилось во введении, происходит от глагола impero, — аге — приказывать, повелевать, и в общественном плане imperium — высшая распорядительная власть. Это понятие возникло, вероятнее всего, в середине VI в. до н. э. при предпоследнем римском царе Сервии Туллии, может быть, одновременно с введением новой военной организации и новой формы народного собрания — центуриатными комициями. Обладание империем подчеркивалось внешне — золотым венцом, пурпурной тогой, креслом из слоновой кости, свитой ликторов. После свержения последнего царя Тарквиния Гордого в 510 г. до н. э. империй перешел к высшим магистратам — консулам, а затем и преторам[13]. В чрезвычайных случаях назначался диктатор, естественно, тоже обладавший империем. Характерно, однако, что, хотя цензура считалась венцом карьеры и цензором избирался, как правило, бывший консул, империем цензор не обладал. Как ранее царь, так теперь носитель империя находился под особым покровительством верховного бога Юпитера. Знаком обладания империем являлась, как и у царей, свита ликторов, несущих фасции: у каждого консула — 12 ликторов, у претора — 6, а у диктатора, который был один, — 24[14]. Для получения ими империя одного избрания было недостаточно. Необходим был специальный закон, принимаемый куриатными комициями — lex curiata de imperio, что было чистой формальностью, но сохранялось как память о прежних временах. Империй включал в себя право командования войсками, отправление правосудия, председательствование в сенате и центуриатных комициях и внесение различных предложений. Таким образом, он имел двойную природу — военную и правовую. И эти два его качества определялись двумя различными определениями — imperium domi, т. е. его правовой, гражданский аспект, и imperium militiae, т. е. право командовать войсками. Imperium domi осуществлялся в пределах померия, т. е. внутри городской черты, и был ограничен законами и полномочиями других органов власти, таких как сенат и комиции; провокацией, т. е. правом гражданина на апелляцию к народу в случае приговора; правом вето народных трибунов и т. п. В Городе нельзя было также командовать войсками, поскольку в пределах померия вообще запрещено находиться вооруженным. За пределами померия империй был militiae и практически неограничен. Диктатор Сулла принял закон, по которому ни консул, ни претор в течение года своей власти не могли покидать Рим. Это не значит, что они были вовсе лишены империя, но теперь он был только domi, a imperium domi был, как только что было сказано, весьма ограниченным. Главное что консулы и преторы были теперь фактически лишены возможности командовать войсками.

Империй был неоднороден. Консул обладал большим империем (imperium maius), чем претор. В случае назначения диктатора тот обладал высшим империем (summum imperium). В такой ситуации ограничения империя даже в Городе либо не действовали вовсе, либо были значительно ослаблены. Обладатель более высокого империя мог вмешиваться в дела того, кто имел меньший. Империй могли получать также бывший консул (проконсул) и бывший претор (пропретор). Первоначально предоставление такого империя было делом эпизодическим, в зависимости от необходимости, а затем стало постоянным явлением. В чрезвычайных случаях сенат мог дать проконсульский империй (imperium proconsulare) частному лицу. Такой империй, в отличие от консульского или преторского, был не ограничен ни временем, ни пространством и рассматривался как чрезвычайный. Обладатель проконсульского империя мог исполнять свои обязанности до сенатского решения освободить его от них в основном в связи с выполнением данного ему поручения. Империем обладал также наместник провинции в ранге проконсула или пропретора. После реформы Суллы именно он фактически становился командующим войсками. Его империй был ничем не ограничен, кроме срока (и в этом отношении наместника можно сравнить с диктатором); на основании империя проконсул или пропретор обладал всей полнотой административной, военной, судебной и полицейской власти. В последние десятилетия республики в руках одного человека могло сосредотачиваться управление несколькими провинциями, и в каждой из них он обладал империем. Важнейшим аспектом империя было командование армией. Именно в таком качестве выступает imperator.

Что же касается potestas, то это право выражать волю государства, обязательную для всех граждан, в том числе и других магистратов, и добиваться путем наложения наказаний (в основном штрафов) повиновения своим распоряжениям. Правда, квесторы второго права не имели. В отличие от империя potestas рассматривалась в первую очередь как гражданская власть. Как уже отмечалось, магистраты были ответственны, но за свои действия они отвечали только после окончания срока своей магистратуры. Это же правило распространялось и на промагистратов, т. е. бывших магистратов (проконсулов и пропреторов), которым продлевался империй, чтобы они выполняли важное государственное поручение, в основном управление провинцией. Власть магистратов domi, т. е. в самом Риме, была ограничена законом и действиями других магистров, a militiae, т. е. когда консул, претор или диктатор стоял во главе армии, практически неограниченной.

Каждый магистрат не просто исполнял свою должность, он в рамках своих обязанностей являлся воплощением римского народа и государства, его представителем не только перед людьми, но и перед богами. Будучи магистратами, римляне могли одновременно занимать и те или иные жреческие должности (как, впрочем, и частные лица). Но даже если высший магистрат, обладающий империем, не был одновременно жрецом, он все равно имел право и обязанность общаться с богами и узнавать их волю посредством особых гаданий — ауспиций, поэтому слово «ауспиции» приобретает в значительной степени еще один смысл — командование армией. При проведении ценза римского гражданина в первую очередь спрашивали,