И.О. Древнего Зла, или мой иномирный отпуск - Алиса Чернышова

Эм?

Он же не намекает на то, на что, мне только что показалось, он намекает?

Да ну, бред же.

— Я очень простая женщина, мастер Дэа, и потому не понимаю сложных вещей. Потому попрошу немного упростить для меня: что именно, по вашему мнению, я выставила на обозрение?

Он поднял на меня насмешливый взгляд:

— А мне почему-то кажется, что всё вы прекрасно поняли. Вы на первый взгляд не кажетесь мне особой, с которой каждый раз нужно озвучивать очевидное. Но, если таково ваше желание, извольте: вы не можете не понимать, что в скором времени будете принадлежать ему. Столь дерзко выставлять себя на обозрение других мужчин в компрометирующей ситуации… Понимаю вашу самоуверенность и вижу, чем она оправдана. Но всё же, моему единственному господину очень не понравится, если вы будете так себя вести. А значит, я прослежу, чтобы подобного не происходило впредь. Вам придётся это принять.

А?..

Сказать, что я выпала в осадок от таких жизненных поворотов, не сказать ничего.

Я даже не осыпалась на половичок, а просто почти закончилась на месте, как пауколичность. Да меня от шока чуть в подпространство не выкинуло!

Я уставилась на мастера Дэа, прикидывая, убить мне его или всё же да. Пауки, чувствуя моё настроение, начали расти, глаза их заполыхали инфернальным пламенем, а голоса стали громче, отчётливей.

Как ты смееш-ш-шь?

Голоса паучишек, неслышные в реальности, на заднем плане мгновенно слились в смертельную какофонию. От такой звуковой дорожки среднестатистический человек спятит в течении минуты и скорее всего помрёт в течении трёх.

Мастер Дэа был покрепче, но с лица ощутимо спал, поспешно восстанавливая щиты. Выходило так себе: под хоровым пением моих милых питомцев, если они разойдутся всерьёз, мало какая защита долго простоит.

Я не стала одёргивать паучков: они озвучивали то, что я сама была не прочь сказать. Просто были, в отличие от меня, чуть более убедительны.

Но это только пока что.

Наши с мастером Дэа взгляды столкнулись, как два клинка.

— Вы делаете ошибку прямо сейчас, — сообщил он мне.

— Вы сделали ошибку только что, — ответила я сухо, — и даже вообразить не можете, какую. Советую вам извиниться, и тогда мы просто забудем об этом. И станем мирно пить чай.

— И не подумаю. Если язык магии и силы — единственный, который вы способны понимать…Что же, я объясню вам ещё раз.

— Извольте, — оскалилась я.

Итак, сейчас мы всё же будем друг друга убивать. Какая прелесть!

Аура мастера Дэа сгустилась, резонируя с защитой здания. Сами стены попытались сдавить меня, спеленать, подчинить… Но и моих очаровательных малюток нельзя недооценивать.

Они начали расти, больше и больше, оплетая разумы, перенаправляя магические потоки, задавливая своими голосами все другие звуки — и вот уже половина контроля над защитой здания моя. Половина всё ещё оставалась у мастера Дэа, что отличный результат с его стороны, но не может дать стратегического преимущества, когда речь идёт обо мне.

Он и сам это понял, очевидно, потому что удивлённо приподнял брови — и решил играть всерьёз.

Тёмная аура вокруг Дэа ещё больше сгустилась, зазвенели зеркала, и пространство вокруг страдальчески застонало, искривляясь. Призрачный ветер пронёсся по комнате, полоща подолы одеяний, чёрные ленты чар взметнулись вверх, частично блокируя моих паучков…

А ты хорош, парень. Немного недостаточно пожил, чтобы загрызаться с кем-то вроде меня, но… учитывая, что играем мы на твоём поле, плюс поправка на разность школ…

Это будет весело.

Будто отвечая на мои мысли, в его руках материализовался длинный клинок из неведомой чёрной стали — готова поспорить, на Земле таких элементов нет и в помине — переплетённой с энергией Изнанки.

Ну да, мальчики и их фаллические символы. Здесь всё ещё размахивают железками, как и следовало ожидать… Что же, я могу вернуть эту любезность.

Кандзаси выпорхнули из причёски, благо движение было давным-давно отработано до автоматизма, и привычно-удобно легли в ладони парой коротких изогнутых клинков с зазубренными лезвиями, выточенными из паучьих жал. Яд, не просто пропитавший клинки, но составлявший самую их суть, блестел на стали чёрной росой.

Клинки встретились с почти что оглушительным звоном… Ну, то есть в подпространстве точно фонило так, что издали слышно.

Впрочем, я никогда и ни в чём не полагалась на силу — только на умение перенаправить удар противника так, что он навредит сам себе. Потому чёрный клинок скользнул по моему, уходя чуть в сторону, пока второе отравленное лезвие устремилось к горлу Дэа. Одна маленькая царапинка — и парень отправится на тот свет весьма неприятным и крайне замысловатым образом… Впрочем, он сам это, кажется, тоже понял, в последний момент и на чистом везении всё же уклонившись.

Мы застыли друг напротив друга — моя весёлая, шальная, злая усмешка и неприкрытое изумление его взгляда, смешанное с азартной злостью, мои пропитанные ядом жала и его чёрно-зеркальный клинок, полный облик которого то и дело ускользает от взгляда…

Бывший тёмный властелин — и ученик текущего, а значит, вполне вероятно, будущий. В нашем деле настоящие отношения учитель-ученик кончаются смертью одного из участников… Исключения встречаются, но куда реже, чем принято думать.

В конечном итоге, Тёмный Властелин в полном и совершенном понимании этого термина может быть только один.

Моя усмешка стала ещё шире, обнажая чёрные дёсна — драться лучше в частичной трансформации, ибо, что бы там и кому бы там ни хотелось, в чистой физической силе женское тело с большой долей вероятности уступит не менее тренированному мужскому.

— И долго ты собираешься стоять столбом, мастер? — промурлыкала я. — Знаешь, один раз, много лет назад (ты точно столько не жил), один слишком много о себе возомнивший властитель посмел сказать, что я принадлежу ему. Он устроил для меня испытания, и я прошла их, заслужив честь стать его женой… А потом я убила его, медленно, с удовольствием, не пожалев фантазии и пролившейся крови. Я забрала его трон, его власть, его гвардию и его корону. Я стала Тёмным Властелином, когда не только тебя, но даже твоего учителя, вполне вероятно, не было на свете. И с тех самых пор я ненавижу, когда зарвавшиеся щенки вроде тебя называют меня собственностью и смеют мне что-то позволять. Потому вернёмся к тому, с чего мы начали: извинись, мальчик. И я, может быть, тебя даже не убью.

По мере того, как я говорила, эмоции сменялись в его глазах. Удивление-злость-раздражение… Восхищение? Веселье? Хищная жажда?

Не верит, что я выполню свою угрозу?

Ну и дурак.

А дураки на службе у Тёмных