Убийство в частной лечебнице - Найо Марш

— Найдите, пожалуйста, кого-нибудь, кто знает, — попросил Аллейн. — Когда сэр Джон освободится, передайте ему эту карточку.

Инспектору предложили подождать в одной из тех поразительных гостиных, какие встречаются только в частных лечебницах лондонского Вест-Энда. Толстый ковер, тусклые занавески псевдоампирного рисунка, стулья с позолоченными ножками — словом, все детали интерьера, которые призваны общими усилиями смягчить атмосферу гробницы. Старший инспектор Аллейн и мраморная женщина, чьи соответствующие полу части тела были нескромно позолочены, холодно посмотрели друг на друга. Вошла накрахмаленная сиделка, в сомнении уставилась на Аллейна и вышла снова. Часы, которые бунтарским жестом воздевала вверх нагая позолоченная дама, деловито отмахали двадцать минут. Где-то раздался мужской голос, и через несколько секунд дверь открылась. Вошел сэр Джон Филлипс.

Как обычно, он был безукоризненно одет, просто образец модного хирурга: эффектный «безобразный красавец» с моноклем, сияющий профессиональной чистотой, подчеркнутой легким запахом эфира. Аллейн подумал про себя, всегда ли доктор такой бледный.

— Инспектор Аллейн? — сказал доктор. — Мне очень жаль, что вам пришлось ждать.

— Ничего страшного, сэр, — ответил Аллейн. — Я должен извиниться перед вами за беспокойство в такое неподходящее время, но мне подумалось, что вам захочется услышать о результатах вскрытия, как только они станут известны.

Филлипс вернулся к двери и тихо закрыл ее. Когда он заговорил, Аллейн не видел его лица. —

— Спасибо. С большим облегчением выслушаю результаты.

— Боюсь, что «облегчение» — слово неподходящее.

— Вот как?

Филлипс медленно обернулся к нему.

— Именно, — ответил Аллейн. — В организме покойного обнаружены изрядные количества гиосцина. Он получил по меньшей мере четверть грана.

— ЧЕТВЕРТЬ ГРАНА! — Брови Филлипса взлетели, и монокль упал на пол. Он был потрясен и крайне удивлен. — Не может быть! — резко бросил он. Потом наклонился и поднял монокль.

— Ошибка исключена, — тихо сказал Аллейн.

Филлипс молча смотрел на него.

— Простите, инспектор, — сказал он наконец. — Разумеется, вы проверили факты и убедились в них, но… гиосцин… это невероятно.

— Вы понимаете, что мне придется провести исчерпывающее расследование?

— Да… полагаю, да.

— В таких случаях полиция чувствует себя более обычного беспомощной. Нам придется углубляться в крайне специфические подробности и вникать во все детали. Я буду с вами предельно откровенен, сэр Джон. Сэр Дерек умер от летальной дозы гиосцина. Если только не окажется, что он сам принял это средство, перед нами встанет весьма серьезная проблема. Естественно, мне придется детально рассмотреть весь ход его операции. Я хотел бы задать вам множество вопросов. Не вижу надобности напоминать, что отвечать на них вы не обязаны.

Филлипс помедлил, прежде чем ответить.

— Разумеется, я все понимаю. Я буду рад рассказать вам все, что только может помочь. Я очень заинтересован в этом. В этом мой долг перед самим собой. О'Каллаган оказался здесь в качестве моего пациента. Я его оперировал. Естественно, я становлюсь одним из возможных подозреваемых.

— Надеюсь, что с вашими притязаниями на место в этом списке мы покончим как можно раньше. А теперь самое первое: как нам сказали на предварительном расследовании, сэру Дереку О'Каллагану дали гиосцин.

— Разумеется. Перед операцией ему ввели одну сотую грана.

— Именно. Инъекция была сделана по вашему распоряжению.

— Я делал это сам, — ровным голосом сказал Филлипс.

— Так и есть. Простите, я совершенно ничего не знаю относительно свойств этого вещества. Его всегда используют при перитонитах?

— К перитониту он не имеет абсолютно никакого отношения. Просто я всегда делаю пациенту инъекцию гиосцина перед операцией. Это сокращает количество требуемого анестетика, а после операции пациент чувствует себя более комфортно.

— Сейчас это средство используют шире, чем, скажем, двадцать лет назад?

— О да.

— Вы не могли бы мне сказать, на какой стадии операции вы вводили гиосцин? Во время предварительного расследования на этом особо не заостряли внимание.

— Инъекция была сделана на посту анестезиолога непосредственно перед операцией и после того, как пациент получил наркоз. Использовался шприц для подкожных инъекций.

— Шприц был, как я представляю, подготовлен сиделкой, которая отвечает за эти вещи в операционной.

— В этом случае не совсем так. Мне казалось, что я уже все совершенно ясно изложил, инспектор. Я сам приготовил раствор для инъекции.

— Да, разумеется. Какой-то я непонятливый! — воскликнул Аллейн. — Что ж, это упрощает дело. Скажите, что именно вы сделали? Сунули шприц в синюю бутылочку и всосали нужное количество?

— Не совсем. — В первый раз за все время Филлипс улыбнулся и вытащил портсигар. — Давайте присядем, — сказал он. — Вы курите?

— Не будете возражать, если я закурю свои? Грех тратить на меня хорошие сигареты.

Они устроились в невероятно неудобных креслах под правым локтем мраморной дамы.

— Что касается собственно раствора, — сказал Филлипс, — то я использовал одну таблетку в одну сотую грана. Ее я растворил в двадцати пяти кубиках дистиллированной воды. В операционной был раствор аптечного приготовления, но им я пользоваться не стал.

— Он не такой надежный или что-нибудь еще?

— Нет никаких сомнений, что он абсолютно надежен, но гиосцин — препарат, которым следует пользоваться с исключительной осторожностью. Когда я готовлю раствор сам, я абсолютно уверен в правильной дозировке. В большинстве операционных в наши дни используется раствор в ампулах. На будущее я прослежу, — мрачно сказал Филлипс, — чтобы этому следовали и в моей лечебнице.

— В данном случае вы проделали обычные процедуры?

— Да.

— Кто-то еще был в помещении, когда вы подготавливали инъекцию?

— В операционной, возможно, была сестра — я не помню. — Филлипс сделал паузу, потом добавил: — Как раз в тот момент, когда я заканчивал, вошел Томс.

— Он потом вышел вместе с вами?

— Честное слово, не помню. Мне кажется, что он вернулся в предоперационную через несколько минут. Я отправился на пост анестезиолога и сделал укол.

— Естественно, вы сами полностью уверены относительно дозировки?

— Я прекрасно понимаю, о чем вы думаете, инспектор Аллейн. Это очень и очень разумное подозрение. Я совершенно уверен, что я растворил одну и всего лишь одну таблетку. Я наполнил шприц дистиллированной водой, затем выпустил воду в мензурку, вытряхнул на ладонь одну таблетку, проверил, что это именно одна таблетка, потом бросил ее в мензурку.

Филлипс откинулся назад, внимательно посмотрел Аллейну в глаза и сунул руки в карманы.

— Я готов присягнуть в этом, — сказал он.

— Это совершенно ясно, сэр, — ответил Аллейн, — и, хотя мне следует принимать во внимание возможность ошибки, я понимаю, что, урони вы в мензурку даже две таблетки, это означало бы всего лишь дозу в одну пятидесятую грана. Очевидно, все содержимое вашей трубочки с гиосцином не составит четверти грана — столько было обнаружено в теле.

В первый раз за все время Филлипс заколебался.

— Они выпускаются в трубочках по двадцать таблеток, — сказал он наконец, — так что вся трубочка целиком составит одну пятую грана гиосцина.

Он покопался в кармане халата и вытащил оттуда футляр со шприцами, который вручил Аллейну.

— В нем еще та самая трубочка. С тех пор я использовал всего одну таблетку.

Аллейн открыл футляр и вынул оттуда стеклянную трубочку, которую целиком закрывала наклеенная этикетка. Он вытащил крохотную пробку и заглянул в трубочку.

— Можно? — спросил он и вытряхнул таблетки на ладонь.

Всего их было восемнадцать штук.

— Вот теперь все в порядке, — весело сказал он. — Вы не возражаете, если я возьму таблетки на анализ? Это только для порядка, как говорят в детективных романах.

— Ради бога, — отозвался Филлипс со скучающим видом.

Аллейн вынул из кармана конверт, пересыпал таблетки обратно в трубочку, трубочку положил в конверт, а конверт — в карман.

— Большое вам спасибо, — сказал он. — Вы были чрезвычайно любезны. Вы понятия не имеете, как мы в Ярде боимся экспертов.

— Вот как?

— Право слово. Я полагаю, для вас это чрезвычайно неприятная история.

— Очень.

— Как я понял, сэр Дерек был вашим личным другом?

— Да, я знал его лично. Да.

— Вы в последнее время часто с ним виделись?

Филлипс ответил не сразу. Затем, глядя прямо перед собой, он сказал:

— Что вы называете «в последнее время»?

— Ну… недели две или около того.