Прикосновение ненависти - Дж. Л. Бек

— Ничего, — шепчу я, мое и без того хрупкое сердце рушится в собственных руках.

Я разворачиваюсь и спешу в свою спальню, прежде чем успеваю расплакаться. Не хочу позориться, плача на глазах у всех.

Вдалеке я слышу, как кто-то зовет меня по имени, но мне все равно. Как только я проскальзываю в свою комнату, я запираю дверь, прислоняюсь к ней и даю волю слезам.

Я устала, так устала.

Прижимая колени к груди, я гадаю, выполнит ли он свое обещание всегда дарить мне что-нибудь новое первым на мой день рождения, или это не более чем мечта, которой никогда не суждено сбыться. Рен не настолько глуп, чтобы появиться здесь, тем более из-за меня. Я позволяю своему разуму перенести меня в лучшее место, в ту ночь, когда он дал то обещание. В ту ночь, когда он подарил мне мой первый поцелуй.

— Я никогда никого раньше не целовала, — шепчу я, надеясь, что он меня не услышит, хотя и знаю, что услышит. Хорошо, что здесь темно, потому что мне бы не хотелось, чтобы он увидел, как моя щека покраснела.

Обхватив её, он проводит большим пальцем по моей полной нижней губе, в его глазах светится темный огонек желания.

— Хорошо, ты даже не представляешь, насколько мне приятно сознавать, что я буду у тебя первым во всех отношениях. — Он наклоняется вперед, его огромное тело накрывает меня, и мое сердце подскакивает в груди. Я чувствую жар его тела, прижатого к моему.

Его горячее дыхание обдает мои губы. Оно мятное, и я невольно поджимаю губы, ожидая неизбежного.

— Я хочу, чтобы у тебя все было впервые, Скарлет, и это пугает меня. Это пугает меня, потому что ты понятия не имеешь о тьме внутри меня, и все же ты жаждешь каждую частичку меня так же, как я жажду тебя.

— Я хочу тебя, и так будет всегда, — шепчу я, приподнимаясь на цыпочки. Его губы нужны мне так же, как следующий вдох. Сжимая в руках его рубашку, я притягиваю его ближе. Раньше я никогда не целовалась с мужчиной, однако сейчас я позволяю своему телу реагировать на него.

Ухмылка Рен откровенно коварна.

— Видишь, я уже развращаю тебя. Мой маленький ангел, вокруг нее сияет доброта. — Его большой палец надавливает вниз, и я приоткрываю губы, позволяя ему проникнуть в мой рот. Я с опаской смотрю на него сквозь ресницы и посасываю кончик его большого пальца.

Это Рен. Он никогда не причинит мне вреда и не обманет. Я могу доверить ему свою жизнь, свое тело. В его глазах мерцает пламя желания, которого я не понимаю, но хочу попробовать на вкус. Не хочу, чтобы он считал меня защищенной хорошей девочкой, особенно когда это не так.

— Я Росси; внутри меня тоже есть тьма. — Слова вырываются из меня, и, не успев осознать это, я засасываю его палец глубже в рот.

— Черт, ты уничтожаешь мою решимость, а я и так делаю все возможное, чтобы не забрать то, что мне не принадлежит.

— Ты не забираешь, если я даю тебе.

Он убирает большой палец с моих губ, и я издаю всхлип, который он проглатывает, когда его губы без предупреждения опускаются на мои.

Его длинные пальцы скользят по моему затылку и перебирают мои рыжевато-русые пряди. Удерживая меня на месте, он целует меня с жадностью, с потребностью. Это все, о чем я думаю.

Кожа на голове горит, и чувственный жар наполняет мое нутро. Поцелуй становится глубже, и Рен поглощает меня. Я провожу руками по твердым линиям его тела, которые прижимаются к моей мягкости, обрисовывая каждый дюйм тела, запечатлевая его в своем сознании.

Приоткрывая губы, я впиваюсь в него, желая большего. Это ошибка века, поскольку именно тогда он решает прервать поцелуй. Я неодобрительно хмыкаю, и когда он отстраняется, его опьяняющий аромат покидает меня, я замечаю, как вздымается его грудь.

Я уверена, что если бы могла видеть его глаза, то увидела бы зверя, скрывающегося под поверхностью. Человека, которого, как он утверждает, развратит меня.

Он делает шаг назад, и мое сердце проваливается куда-то в живот.

— Ты заставляешь меня хотеть того, чего я не могу иметь. Ты не моя, Скарлет, но я хочу сделать тебя своей во всех отношениях.

— Тогда сделай это, — умоляю я, протягивая к нему руки.

Он снова качает головой.

— Нет, ангел. Я не уверен, возможно ли вообще заполучить тебя, а если и возможно, то я не могу… пока что. Ты слишком молода.

— Я твоя. И всегда буду твоей. — Я практически задыхаюсь, готовая отдаться ему. Мои глаза блестят, в них появляется влага, и я не уверена, от чего мне хочется плакать — от всепоглощающей потребности быть его или от страха быть отвергнутой. В любом случае, я не хочу плакать перед ним, поэтому изо всех сил смаргиваю слезы.

Одна слезинка случайно вытекает, и Рен смотрит на нее, наблюдая, как она скатывается по моей щеке. Он даже не моргает, или, кажется, на него это не действует. Сейчас я даже не пытаюсь скрыть слезы. Какой в этом смысл?

Наклоняясь, он вытирает слезу с моей щеки, его теплые пальцы касаются моей холодной заплаканной кожи, заставляя меня дрожать.

— Не плачь, ангел. Ты не моя. Пока нет, но когда-нибудь станешь. Я буду тем мужчиной, который заберет все твое первое. Каждый год в твой день рождения, пока я не смогу заявить на тебя свои права полностью, я буду заявлять права на что-то, что будет для тебя впервые. В конце концов, ты будешь моей.

— Ты обещаешь? — Кричу я.

Он кивает.

— Обещаю, ангел. Твои первые разы — мои. Сохрани их для меня, потому что если я узнаю, что другой мужчина прикасался к тебе или забрал то, что принадлежит мне, я без колебаний убью его.

Любая нормальная девушка ахнула бы и попыталась убежать. Страх быть одержимой таким способом привел бы их в ужас. У меня все было наоборот.

Я боялась быть кем угодно, только не его.

Из меня вырывается сдавленный всхлип, и воспоминание превращается в дым между моими пальцами. Я подношу дрожащий палец к губам.

Я почти чувствую его губы на своих, если сосредоточусь на воспоминании достаточно сильно. Но это все, что у меня осталось от него.

Воспоминания.

Возможно, мой брат прав. Как долго я буду смотреть на доказательства, которые прямо передо мной, и притворяться, что их не существует?