Наездники - Кир Булычев

– Вот сейчас дождемся подкрепления и примемся, – ответил Ванечка. – По всему поселку.

Хлопнула дверь. Скрипнула калитка.

Верка отложила доминошку.

Интересно, что же дальше будет? Она догадалась, что Ванечка специально упомянул о подвалах. Здесь таилась какая-то хитрость.

Надо будет спросить у Елены, что им в самом деле нужно.

Верка подошла к дверям, чтобы встретить докторов, но вдруг замерла.

Доминошка снова заговорила.

Такого не может быть! Ведь доктора ушли от той женщины!

Верка кинулась обратно в комнату.

Женский голос говорил:

– Я очень встревожена. Они что-то подозревают.

– Они всегда подозревают! – раздался в ответ другой голос. – Всех бы перестрелял!

Ой! Это его голос! Голос детеныша! Где он скрывался? Почему Ванечка его не нашел?

– Лучше вымойся, – сказала женщина. – Тебя первый же милиционер схватит. Весь в саже!

– Еще бы! – ответил детеныш. – Я жизнью рисковал. Вдруг они разожгли бы камин?

– Ради общего дела!

– Разве это дело?

– Мы обязаны остаться живыми! И ты это отлично знаешь. Остаться живыми и дать жизнь другим. Ведь существование тех, кто нам подобен, сейчас зависит только от нас с тобой.

– Не преувеличивай, матка.

– Забудь ты это грубое слово!

– Забыл, забыл! – засмеялся детеныш.

Хлопнула дверь. Слышно было, как полилась вода. Видно, детеныш пошел мыться. Смывать сажу...

Верка поняла: доктора оставили в доме той женщины «жучок», крохотный микрофончик. И теперь можно слышать, о чем они там разговаривают.

И это самое главное! Потому что теперь ясно, что детеныш скрывается в доме, и можно позвать милицию, чтобы его поймать. Маленький террорист!

Видно, последние слова Верка произнесла вслух, так как Елена Борисовна, которая вошла в комнату, спросила:

– Ты кого имеешь в виду?

– Он там! – воскликнула Верка. – Тот убийца, что морг взорвал, детеныш ее! Он там скрывается!

– Мы это подозревали, – сказал Ванечка. – А теперь знаем точно.

– Так что же вы стоите? Почему не вызываете милицию?

Доктора прошли в комнату. Елена села на диван, а Ванечка остался стоять у окна.

– Милицию мы всегда успеем вызвать, – сказала Елена.

– И милиция всегда успеет все испортить, – добавил Ванечка.

– Но они же бандиты!

– Я бы воздержался от подобного определения, – ответил Ванечка. – А подозрения нужно еще доказать.

– Все куда сложнее и даже... – Елена никак не могла подобрать нужное слово. Ванечка ей помог.

– Ужаснее и опаснее, чем ты, Вера, думаешь, – сказал он.

– И что же теперь делать? – спросила Верка.

– Немного подождем, – сказал Ванечка. – Мы забросили удочку. Теперь посмотрим, схватят ли они наживку.

– Какую наживку?

Ванечка ответил не сразу. Он будто сомневался, рассказывать ли Верке.

– Она уже не ребенок, – сказала Елена, догадавшись, о чем он думает. – И пережила столько, что имеет право все знать.

– Я не считаю ее ребенком и не хочу ничего скрывать, – ответил Ванечка. – Но знание – это опасность. Ты же понимаешь, с кем мы имеем дело. – Он поглядел на доминошку, лежавшую на столе, и сказал: – Пора бы им принять решение.

– Скажете вы мне наконец, что творится? – не выдержала Верка. – Может быть, вы вовсе и не доктора?

– Не бойся, – улыбнулась Елена Борисовна. – Мы доктора. Но, возможно, не совсем такие, как ты думаешь. Мы работаем не в районной больнице.

– Не совсем так, – перебил Елену Ванечка. – Временно мы работаем здесь и даже кое-кому помогли.

– А на самом деле?

– Женщина, у которой мы только что были, и ее, как ты говоришь, детеныш совсем не те, за кого себя выдают. Они очень опасны.

– Вот уж вы меня не удивили, – сказала Верка. – Я это и без вас знаю. Еле из пожара выбралась! Значит, Оксану они убили?

– В широком смысле слова – они.

– В широком, в узком! Да говорите вы, как люди!

И тут снова ожила доминошка.

– Ты уверен, что он умер? – спрашивала женщина. Голос звучал очень близко, словно она находилась с ними в одной комнате.

– Такой настырный попался – чуть все нам не загубил! – ответил детеныш.

– Ты уверен?

– Я ему глотку перекусил. После этого не оживают.

Странно и страшно было слышать детский голосок, произносящий такие слова.

– Сейчас пойдем или темноты дождемся? – спросила женщина. Детеныш не ответил.

– Я выйду на связь с Москвой, – сказала женщина.

– Погоди, – остановил ее детеныш. – Нас могут подслушивать. Ты же не знаешь, кто эти доктора на самом деле. Надеюсь, ты им не веришь?

– Конечно, не верю. Теласса грандиоза! Это не случайность.

– Тогда никакой связи.

Доктор Ванечка подошел к столу, где лежала доминошка, чтобы лучше слышать. Голоса удалились, словно женщина с детенышем вышли в соседнюю комнату.

– Где «жучок»? – спросила Елена.

– В горшке с цветами.

Издалека донесся голос женщины:

– Сначала проверим, уехали эти врачи или еще здесь ошиваются.

– Я это сделаю, – сказал детеныш. – Быстренько. Главное, чтобы они не отсиживались у Верки!

Детеныш еще не договорил, как Ванечка кинулся к двери.

– Быстро в машину! – крикнул он. – Они не должны нас здесь видеть!

Елена с Веркой побежали за ним.

Машина стояла перед домом.

Они прыгнули в машину, и Ванечка сразу рванул вперед, проскочил два переулка и повернул на Бирюзовую.

Глава 8

Они проехали мимо дома Папани, где жила Оксана, и свернули в проезд между домами.

– Удачно, – сказала Елена. – Даже из переулка нас не видно.

– Теперь можно дух перевести, – сказал Ванечка.

Стало тихо, только дул ветер, который никак не мог решить, то ли снова пригнать тучи, то ли отдохнуть.

– А кого они имели в виду? – робко спросила Верка. – Кому он... глотку перекусил?

– Я не знаю, – ответил Ванечка.

– А вдруг это Олег Владиславович?

– Почему ты так думаешь?

– Потому что он не пришел к больнице, потому что его нет в поселке, потому что Папаня его ждет... Потому что они его ненавидят!

– Все может быть, – тихо произнесла Елена.

– Он один из вас? – догадалась Верка.

– Вовсе нет. Похоже, он такая же жертва, как и ты.

В машине было тепло, но сидеть здесь было неправильно. Надо было действовать, а доктора не спешили, словно не вовремя задумались.

– Я маленькая, – сказала Верка. – Давайте я в сарайчик к Папане загляну. А может, Олег вернулся.

– Не стоит, – сказал Ванечка и почесал ногтем открывшиеся заячьи зубки. Очень смешно у него получилось.

– Беги, – сказала Елена.

Верка, пригнувшись, добежала до сарайчика. Папаня все храпел.

В доме было пусто. Олег не возвращался.

Верка добралась до кухни и выглянула в окно, выходившее на участок.

И замерла.

Хоть ее и не видно снаружи.

По участку деловито шагал детеныш. Он крутил головкой, словно вынюхивал добычу.

Потом детеныш исчез.

Верка увидела на полу кожаную папку, с такой ходят начинающие чиновники. То ли она упала с кухонного стола, то ли ее спрятали.

К папке была прикреплена металлическая табличка с завернутым уголком: «О. В. Устиновский».

Верка подняла папку.

Детеныш не появлялся.

Верка раскрыла папку.

В ней лежало несколько листов, напечатанных на принтере. И фотографии.

Нехорошо копаться в чужих вещах, но сейчас от этого могло многое зависеть.

Если бы вы спросили Верку, что именно, она бы не ответила, хотя и чувствовала, что это именно так.

Фамилия Устиновский была знакомой. Верка ее где-то слышала.

Верка оглянулась.

Может, Олег что-то оставил, какой-нибудь знак?

На продавленном диване валялась фотография.

На ней были сняты три молодые женщины.

Они улыбались. Они были счастливые и здоровые.

Женщину справа Верка не знала, в центре стояла блондинка Оксана, которую детеныш только что взорвал в морге. А слева Верка увидела свою маму.

Она оторвала взгляд от фотографии и перевернула ее.

На обороте было написано: «Пташки, 23 июля 1994 года».

То есть семь с лишним лет назад.

Верка схватила фотографию и побежала прочь из дома.

Сердце билось так, словно она пробежала два километра, спасаясь от волков.

Но стоило ей открыть дверь, как она сразу же вспомнила о детеныше. Он мог подстерегать ее.

Ветер стих, тучи плыли медленно, словно устали носиться над землей. День кончался. Сумерки еще не наступили, но воздух стал вечерним. Вдруг запела какая-то птичка, защебетала, зачирикала, хотя в сентябре птицам петь уже не положено. С деревьев слетали листья, правда, еще не желтые, но с каждым днем их будет оставаться все меньше.

Недалеко загудела электричка. Видно, не хотела останавливаться в Пташках и предупреждала пассажиров, чтобы на нее не рассчитывали.

Верка, пригнувшись, бросилась к кустам.

И чуть не умерла от страха, потому что услышала женский голос:

– А мы тебя ждем!