Три подруги и пустынная кошка (СИ) - Солнцева Анастасия

Пройдя еще дальше, Князь заметил в голубой воде, кажущейся немного нереальной благодаря искусственной подсветке и легкому полумраку, царившему в стеклянных коридорах, необычно крупного меченосца серо-зеленого окраса, а еще рыбу-ангела, чей полосатый сине-желтый окрас почему-то напомнил вампиру пижаму, и ловко маневрировавшую рыбу-бабочку с забавным высоким и сплюснутым по бокам телом.

Рыба-бабочка нырнула вниз, а на её месте, примерно на уровне глаз вампира, появилась другая яркая обитательница аквариума — бойцовская рыбка, чье название было придумано не просто так, а из-за задиристого характера чешуйчатой. Непростой нрав подчеркивал яркий внешний вид — рыбка обладала завораживающими ярко-алыми рифлеными плавниками, чем-то напоминающими испанскую юбку для фламенко.

Повернув голову направо, Ян проследил взглядом за проплывшей как раз мимо него величественной и неторопливой муреной, которую отличало длинное змеевидное тело и приметная расцветка в мелкий черный горошек. Показалось немного странным, что она появилась именно в этот момент, ведь мурены обычно пережидают день, прячась между кораллами и камнями, выплывая на открытое пространство ночью. Наверное, эта красотка решила нарушить свой обычный распорядок дня и отправиться на охоту пораньше.

— Видимо, проголодалась, — кивнул мурене вампир и пошел дальше.

Он знал, что ему необходимо было дойти до конца прохода, извивающегося между водными резервуарами, и выйти к главной достопримечательности океанариума — десятой зоне, как её называли, где имелась огромная панорамная панель высотой в восемь метров — буквально от пола и до потолка. Этот самый большой бассейн с водой был огорожен специальным акриловым стеклом, выгнутым таким образом, что у посетителей при взгляде на емкость создавалось впечатление, будто они смотрят не внутрь аквариума, а заглядывают в темную и мрачную бездну океана, из которой на них выплывают, стремительно или лениво… акулы.

Глава 6

Она стояла возле стекла чуть отставив левую ногу в сторону, касаясь пола лишь носком туфли и перенеся вес тела на правую ногу. Руки она заложила за спину в некоем жесте ожидания.

Она часто стояла именно так. Со стороны подобная поза могла показаться кокетством или вынужденным красивым позированием, однако Ян знал, что для Бель стоять именно так, особенно в моменты задумчивости, было естественно еще с тех времен, когда из-за сильно избивших её детей она не могла опираться на левую ногу. Травма, полученная по причине детской жестокости проходила очень долго, а потому и привычка стоять на одной ноге закрепилась и осталась с ней на всю жизнь.

Он приблизился к ней со спины, не скрывая шагов и не пытаясь сделать незаметным свое появление, потому что знал — она уже поняла, услышала, почувствовала его присутствие.

Остановившись в нескольких метрах позади неё, он посмотрел в том же направлении, что и она — на медленно рассекающую водное скопление акулу-зебру, чья длина достигала примерно двух метров.

Она заговорила первой.

— Как ты узнал, где меня найти? — её голос звучал тихо, глухо.

— Было не трудно догадаться, — легонько пожал плечами вампир. — Тебя всегда восхищали акулы. И я знал, что рано или поздно ты здесь появишься. Вопрос был только в том, как долго мне придется прождать. Как выяснилось, не очень долго.

— Долго — понятие весьма относительное. Для таких, как ты простое «долго» может превышать длительность человеческой жизни.

— Когда ты уходила — ты знала, что я буду ждать тебя столько, сколько потребуется. И не важно, будет это год, десятилетие или сотня лет.

— Да, я знала. А ты знал, что я сдержу обещание, — она чуть повернула голову и взглянула на него глазами, в которых он на мгновение увидел тень той, другой девушки, от которой пахло морем. — Я же сказала, что когда придет время — я буду рядом.

— Твое появление вызвало в городе…, — Ян замолчал, подбирая слова. — …чрезмерное возбуждение.

— Правда? — она вздернула одну бровь. Движение, в котором было больше искренности, чем в словах многих людей. — Почему бы это? Я никому не говорила о своем приезде. Да и друзей у меня здесь осталось не так много. На самом деле, только ты и остался.

И она отвернулась обратно, привлеченная появлением новой обитательницы океанариума — белоперой акулы.

— Ты понимаешь, о чем я, — в голосе Яна дрогнула сталь, и он тут же поспешил умолкнуть и успокоиться. Он знал, что с ней так нельзя. С ней это никогда не работало. Бель была и оставалась такой — чем сильнее пытаешься согнуть, тем сильнее и увереннее в своих намерениях она становится.

— О чем? — как бы между делом поинтересовалась девушка, приближая лицо ближе к стеклу, словно пытаясь заглянуть акуле в глаза, которая, явно испытывая ответный интерес, подплыла поближе.

— О Чуме, — сквозь зубы проронил Ян.

Она резко выровнялась и насмешливо поинтересовалась:

— Об остром инфекционном заболевании? — а в голосе столько иронии, что хоть вычерпывай.

— Нет, о таинственном охотнике за головами, который выступает пугалом для всех, кто не является человеком.

— Как-то очень заковыристо, тебе не кажется? — ласково поинтересовалась Розабель и не дожидаясь ответа, продолжила:

— Они — идеальны, не правда ли? — очевидно, имея в виду акул. — Универсальные хищники. Удивительно, как природе удалось создать нечто, настолько совершенное. Ты знаешь, что акулы улавливают электрические импульсы, которые вызывают сокращение нашего сердца? И когда поблизости с акулой в воде находится человек, она его слышит даже тогда, когда не видит.

— Нет, не знаю, — коротко ответил Ян.

— Акулы с рождения являются тем, кто занимает вершину пищевой цепочки. В отличие от касаток, которые рождаются, взрослеют и живут в группах, обучаясь премудростям охоты у старших родственников, акул никто не обучает. Они появляются на свет, вынужденные приступить к самостоятельной добыче пищи практически с первых минут своей жизни. Им никто не показывает, как быть акулой в этом мире, они действуют исключительно на инстинктах, оттачивая их с каждой новой настигнутой жертвой. При этом до тридцати процентов от ныне существующих видов находятся на грани вымирания, как, например, акула мако. Великолепные существа! Жрут все, что попадается им на пути! Характер мако настолько неистов, что порой они нападают даже на судна. И могут выпрыгивать из воды, хватая человека, стоящего на пирсе или сидящего в лодке, утаскивая добычу во тьму морских глубин. Но лидер по числу убийств все-таки бычья акула, которая способна спокойно существовать даже в пресной воде!

— Ты ими восхищаешься? — не без удивления обнаружил Ян.

— Ими невозможно не восхищаться, — звонко рассмеялась Бель. — Ведь это сосредоточение мощи, силы, опасности, неумолимости… и в тоже время хрупкости. Они кажутся машинами для убийств, которые не знают слабости, которым не нужно отдыхать. На самом деле акулы просто не могут остановиться. Они должны постоянно пребывать в движении, иначе погибнут. Все дело в особенностях строения. Природой у акул не предусмотрен плавательный пузырь, из-за чего они — вот, парадокс! — способны утонуть. А из-за отсутствия жаберной крышки, они не могут дышать, как остальные рыбы. Поэтому им приходится прогонять воду вдоль жаберных щелей посредством движения, доставляя так необходимый кислород в организм. Вот и получается прекрасное олицетворение фразы: «движение — жизнь». Для акул — это действительно так.

— Как же они спят? — неожиданно даже для себя самого, заинтересовался темой Ян. Не потому что ему были интересны акулы, а потому что ему была интересна она. Бель. Она горела этим, и вампир хотел понять почему.

— Одно время все были уверены, что из-за невозможности прекратить движение акулы не спят вовсе, — Бель на мгновение умолкла, привлеченная движением в глубине резервуара. — Ведь сон — состояние неконтролируемого расслабления во время которого может случиться остановка, а остановка — это немедленная смерть. И все-таки… Все-таки они спят. Акулы научились приспосабливаться, адаптировались. Например, некоторые виды сообразили воспользоваться подводными пещерами и их разветвленными каналами, где присутствуют сильные течения. Залегая на дно на небольшой глубине в таких каналах, акулы получают возможность отдохнуть, не опасаясь удушья, благодаря естественным потокам воды, самостоятельно омывающим их жабры.