Близкая женщина - Барбара Делински

Только потом она сообразила, что сказала, и залилась румянцем.

– Я очень хочу иметь детей, – торопливо продолжила она, – но, увы, пока не получается… Может быть, именно поэтому я чувствую себя такой несчастной. – Она горько рассмеялась. – Мне просто некуда себя деть, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул он.

Майкл и правда все прекрасно понимал. А главное, он не пропустил мимо ушей то, что случайно сорвалось у нее с языка.

Она сокрушенно покачала головой.

– Работа накладывает определенные обязательства. Мне бы пришлось отодвинуть все остальное на второй план… Но как быть с Блейком? Я знаю, как бы он отреагировал. Я всегда была у него под рукой, когда была нужна…

– Но он уже взрослый мальчик, – заметил Майкл.

– Конечно, но я сейчас не об этом. Как раз в этом отношении я ему, кажется, вообще не нужна… Но ему хочется, чтобы я была дома, когда он возвращается с работы. Чтобы я всегда была готова отправиться с ним, куда ему будет нужно. Он же может обеспечить меня, дать мне все, что нужно. Он просто не поймет меня, скажет, что это каприз. Блейк такой же, как мой отец. А своего отца я очень люблю и всегда хотела делать все, чтобы заслужить его одобрение.

Да, есть такие парни. Майкл хорошо знал этот тип мужчин. Они чувствуют себя движущей силой прогресса, и семья у них на последнем месте.

– Но ведь твоему отцу важно, чтобы ты была счастлива. Разве он не обрадуется, когда увидит, как ты пробуешь наладить свою жизнь? Насколько я понимаю, сенатор Маршалл и сам чрезвычайно деятельная натура. Я могу не соглашаться с отдельными его взглядами, но я уверен, что он все делает от чистого сердца и не изменяет своим убеждениям.

– Пожалуй, ты единственный из всех Бьюкененов, – Даника улыбнулась, – кто такого мнения о моем отце. Ведь в газетах часто пишут о том, что отца подкупили, что по нему тюрьма плачет и что единственная его цель – успех на выборах…

– Да, – вздохнул Майкл, – тут я расхожусь во взглядах со своими родственниками и убежден, что он с пониманием отнесется к твоим проблемам.

– Вряд ли, ведь он считает, что я должна быть тенью Блейка, и единственная моя обязанность – заботиться о карьере мужа. В этом он видит и мое прочное обеспеченное будущее. И я никогда не спорила с отцом. До поры до времени такое положение меня устраивало. А теперь я повзрослела. Мне двадцать восемь лет, восемь из которых я замужем. Тут есть над чем поразмыслить…

– Ты хочешь от жизни большего?

Она кивнула. Взгляд ее был прикован к его губам. У Майкла был резко очерченный, мужественный рот. Какой он чудесный собеседник – понимающий, умеющий слушать. Такого открытого и раскованного мужчины ей еще не приходилось встречать. А может, дело не только в нем, но и в ней самой.

Оторвав взгляд от его губ, Даника заглянула в его глаза. В них полыхало жаркое пламя, они были полны страсти. Страсти к ней. Это было так непривычно. Ах, если бы Блейк хоть раз посмотрел на нее так! Это многое бы изменило в их отношениях.

– Если ты найдешь работу, твоим проблемам придет конец? – резко спросил Майкл.

Нет, конечно. Она это понимала. Дело не только в том, что ей нечем себя занять. Работа была бы для нее лишь временным облегчением. На самом деле она тосковала по настоящей любви, по теплому дому, которого у нее никогда не было.

– Для начала и это неплохо, – тихо проговорила Даника, опустив глаза.

– Тогда действуй!

– Мы снова вернулись к началу нашего разговора. Если бы все было так просто! У меня есть определенные обязательства…

– Но не только перед другими людьми, а еще и перед собой, – напомнил Майкл.

– Трудно разрушить привычный ход вещей. Я, наверное, просто трусиха. Мне не хватает элементарной смелости. Я боюсь неизвестности.

Майкл взял ее за руку и нежно погладил ее пальцы.

– Твой главный враг сидит в тебе самой, – сказал он. – Так мне кажется… Помнишь, мы говорили о проблеме выбора? – Она кивнула. – Выбор, который ты сделала в прошлом, был обусловлен определенными потребностями и желаниями. Но теперь у тебя появились другие потребности и желания, и ты не решаешься сделать новый выбор.

Он держал ее руку в своих ладонях и жадно вглядывался в ее лицо. Она казалась ему такой беззащитной, что у него защемило сердце.

– Всегда можно сделать выбор, Дани, – взволнованно продолжал он. – Ты должна отважиться начать новую жизнь. Потом ты сама будешь рада этому.

Даника тихонько поглаживала кончиками пальцев его сильную руку. Ей передавалось его тепло и его сила.

– Ты говоришь так убедительно, что я готова тебе поверить…

– Я хочу тебе помочь, – сказал он, привлекая ее к себе.

Данике так хотелось свернуться клубком и устроиться у него на коленях. В его объятиях было так уютно и спокойно! Все мысли о собственной судьбе, казалось, больше не волновали ее.

– Ах, Майкл… – прошептала она. – Все перепуталось у меня в голове, я и сама не знаю, чего хочу.

– Тебя, наверное, уже ждут, – неохотно сказал он, – и тебе пора домой…

Майкл боялся, что еще немного, и он не сможет сдержаться и сделает нечто, что еще больше усложнит ее жизнь.

Она кивнула и, опираясь о его крепкую руку, спустилась вместе с ним со скалы вниз.

– Завтра мы уезжаем, – сказала она. – Несколько недель я буду занята. Но я обязательно вернусь. Ты будешь здесь?

– Конечно. Буду писать и отдыхать. Летом здесь замечательно. Есть чем заняться.

Она улыбнулась, но в ее глазах блеснули слезы. Неожиданно для самой себя она шагнула к нему и быстро поцеловала в щеку. Потом поспешно пошла прочь, словно застеснявшись своего порыва.

Даже вернувшись домой, она видела перед собой лицо Майкла, чувствовала его запах, тепло его губ, прикосновение его сильных и нежных рук. Он пробудил в ней женственность, впервые она со сладкой истомой предавалась мечтам, вспоминала его мягкие золотистые волоски, покрывавшие руки и грудь, его колючую щеку, к которой прижималась губами… Словно наяву она вдыхала чудесный, ни с чем не сравнимый запах его чистой, свежей кожи.

От этих воспоминаний, от возбуждения, которое не покидало ее, она пришла в полное смятение.

А ночью Даника соблазнила собственного мужа. Это были безрассудные, отчаянные объятия. Подобного с ней еще не случалось.

Она была из тех женщин, которые ждут, когда муж сам пожалует к ним в постель. Она даже стеснялась раздеваться при нем, и единственно, на что ее обычно хватало, это застенчиво прошептать: «Блейк, пожалуйста, займемся любовью…» Но теперь ее захватила другая, более властная стихия.

В неистовом возбуждении она задала бешеный темп. Как никогда эгоистично, она заботилась лишь о том, чтобы погасить огонь в собственной плоти, и достигла такого острого оргазма, что ее сердце едва не разорвалось. Ей хотелось кричать… Потом она замерла, уткнувшись в подушку, и залилась тихими слезами.