Последняя подопечная - Ким Владимирович Малаховский

на корабле «Нева» Б. Берг писал в начале XIX в., что вывозимые с Гавайских островов товары, и прежде всего «в самом большом количестве сандаловое дерево, выменивают… европейские мореходы, а наипаче североамериканцы, коих видят… всегда в большем числе, нежели других наций»{72}.

Получаемые американскими купцами прибыли от торговли были огромны. В одном сообщении, относящемся к 1813 г., говорилось, что за 10 китовых зубов можно купить сандалового дерева в количестве, достаточном для полной загрузки 300-тонного корабля, т. е. приобрести груз стоимостью около 1 млн. долл. В 1821 г. американские купцы ввезли в Китай 30 тыс. пикулей (пикуль — около 60 кг) сандалового дерева, продав его, по самым скромным подсчетам, за 300 тыс. долл. «Приобретая сандал по довольно высокой цене, — писал русский мореплаватель О. Е. Коцебу, — американцы все же получали огромные барыши, сбывая его в Кантоне (Гуанчжоу). Мне рассказывали, что они ежегодно выручают теперь от продажи этого дерева в Китае примерно 300 тыс. испанских талеров»{73}.

К 1830 г. число судов и моряков, занятых в тихоокеанской торговле, возросло почти в 5 раз по сравнению с 1812 г.

До 30-х годов XIX в. основным товаром в американской торговле с Китаем было сандаловое дерево, закупаемое главным образом на Гавайских и Маркизских островах (отсюда столь оживленное общение с этими островами). Но с начала 30-х годов наибольшее значение приобрел китобойный промысел. За десятилетие американский китобойный флот увеличился с 392 кораблей до 600, а численность экипажей возросла с 10 до 17 тыс. Только на Гавайях, например, в 1843 г. побывало 168 американских китобойных судов (судов других стран — всего 8), в 1845 г. — соответственно 520 и 50, в 1848 г. — 395 и 36. Из 50 китобойных судов, посетивших Таити в 1846 г., 47 принадлежали американцам. Американский китобойный флот, бесспорно, занял доминирующее положение в Тихом океане.

В связи с развитием китобойного промысла важное значение приобрел новозеландский порт Бей-оф-Айлендс. Число американских судов, заходивших в этот порт, увеличилось с 18 в 1835 г. до 44 в 1837 г. и до 62 в 1839 г.

Во второй половине XIX в. интерес США к Океании продолжал расти. Этому способствовали три обстоятельства: во-первых, открытие золотых месторождений в Австралии, вызвавшее десятилетнюю «золотую лихорадку», заразившую и североамериканских предпринимателей; во-вторых, обнаружение на ряде тихоокеанских островов запасов гуано; в-третьих, окончание в 1869 г. строительства в США трансконтинентальной железной дороги.

«В течение «золотого десятилетия», — пишет американский ученый Граттан, — в Австралии побывало больше американцев, чем в какой-либо другой период вплоть до второй мировой войны»{74}. В те же годы объем американского экспорта в Австралию возрос с 250 тыс. до 3 млн. долл. Все это увеличило значение островов юго-западной части Тихого океана как промежуточных станций для снабжения американских кораблей продовольствием, водой и топливом.

Что касается тихоокеанских островов, на которых нашли гуано, то из-за них разгорелись жаркие споры. Когда в 1854 г. стало известно, что на Галапагосских островах имеется гуано, государственный секретарь США Уильям Мерси поручил американскому послу в Эквадоре Фило Вайту начать переговоры с местными вождями о заключении договора, предоставляющего США исключительное право на его добычу. 21 ноября 1854 г. такой договор был заключен. Это вызвало острое недовольство Англии, Франции, Испании и Перу, заявивших протесты эквадорскому правительству. Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы вскоре не выяснилось, что никаких значительных запасов гуано на Галапагосских островах нет. Договор США не ратифицировали.

Настойчивые требования американских предпринимателей более энергично защищать их интересы привели в конце концов к тому, что конгресс США в 1856 г. принял специальный закон, дававший «право» объявлять американский суверенитет над островами, где гуано найдено и эксплуатируется американскими гражданами.

В результате суверенитет США был объявлен над 50 островами Океании. Правда, он сохранялся лишь на период эксплуатации гуано.

Увеличение объема американского торгового мореплавания в бассейне Тихого океана и создание постоянных пароходных линий требовали поисков новых морских баз. В этой связи с конца 60-х годов XIX в. значительно возрос интерес американских предпринимателей к островам Самоа. Их привлекала гавань в Паго-Паго.

Рост экономического значения для США Тихоокеанского бассейна заставил американское правительство уже со второго десятилетия XIX в. весьма внимательно следить за положением в этом районе и перейти к прямой государственной поддержке своих купцов.

В 1813 г. в воды Тихого океана впервые вошел военный корабль США — 32-пушечный фрегат «Эссекс» под командованием Давида Портера, перед которым военно-морское командование США поставило задачу уничтожить английский китобойный флот. В октябре 1813 г. Портер взял в плен 12 английских китобойных судов, в результате чего, по его словам, «было совершенно прервано британское мореплавание в Тихом океане; суда, которые не были мною захвачены, попрятались, не рискуя выходить в плавание. Я оказал необходимую помощь нашим собственным судам, которые были до моего прихода весьма многочисленны, но не защищены. Доходный английский китобойный промысел был совершенно прекращен, и фактический ущерб, который мы им нанесли, может быть определен в 2,5 млн. долл., не считая стоимости судов, захваченных мной»{75}.

В своих посланиях конгрессу в 1819 и 1821 гг. президент США Дж. Монро специально останавливался на необходимости усиления защиты коммерческих интересов американских граждан в Тихом океане: «Признано также необходимым сохранять военно-морские силы в Тихом океане для охраны интересов наших граждан, вовлеченных в коммерческие операции и рыболовство в этом море»{76}.

Начиная с 1821 г. в водах Тихого океана с этой целью постоянно находилась эскадра военно-морского флота США. Командующий эскадрой коммодор Исаак Халл согласно специальному предписанию производил тщательное исследование тихоокеанских островов, в частности и для того, чтобы захватить прячущихся там американских моряков-дезертиров. Все увеличивающееся их число начинало серьезно беспокоить морское министерство.

«Наша торговля растет с огромной быстротой в том районе, — говорилось в инструкции морского министра коммодору Халлу от 24 мая 1825 г., — на который направлено Ваше внимание, и необходимо, чтобы правительство было снабжено самой достоверной информацией относительно него. Поэтому Вы обязаны наилучшим образом ознакомиться с этим районом, это позволяет Вам Ваше местопребывание, и послать в министерство доклад о Вашем плавании… Вы должны оказать нашим гражданам, кораблям и торговле такую защиту, которую сочтете необходимой… Одна из важных целей посещения Вами острова заключается в определении действительного положения моряков, выявление тех из них, которые являются гражданами Соединенных Штатов и находятся там в нарушение их контрактов и их гражданских обязанностей. Безопасность нашей торговли, так же как и дело сохранения мира и порядка на этих островах, требуют, чтобы они были выдворены из тех мест, где они наносят постоянный вред»{77}.

Выполняя предписание министра, Халл в мае 1826 г. посылает военный корабль «Пикок» под командованием коммодора Джонса к Маркизским островам и предписывает ему