Последняя подопечная - Ким Владимирович Малаховский

превратить свое предприятие в крупнейшее в Гамбурге. Еще в 1845 г. он начал торговлю с Маркизскими и Гавайскими островами и открыл представительство в Перу. В период «золотой лихорадки» в Америке Годефруа несколько отвлекся от Океании и сконцентрировал внимание на Калифорнии и Виктории, но со спадом там деловой активности вновь вернулся к тихоокеанским островам. В 1855 г. представитель его фирмы в Перу Август Унсельм был послан на Каролинские острова. По пути он посетил острова Туамоту, Самоа, Тонга, Фиджи и Таити.

В докладе, представленном Годефруа, Унсельм писал, что лучшим местом для организации агентства фирмы в Океании был бы порт Апиа (остров Уполу, Самоа). Получив поддержку фирмы, Унсельм в следующем году вновь посетил Самоа, а в середине 1857 г. создал там агентство, которым руководил в течение семи лет. Через два года «Годефруа и сын» монополизировали всю торговлю Самоа.

К 1860 г. в Aпиa ежегодно приходило 14 германских, И английских и 13 американских судов. В 1861 г. агентство экспортировало 700 т кокосового масла, что на 100 т превышало весь экспорт масла с самоанских островов в 1858 г. В марте 1864 г. Унсельм погиб, возвращаясь из поездки на Фиджи. Его заменил Теодор Вебер, еще более предприимчивый делец. Вебер обратил внимание на то, что кокосовое масло доставляется в Европу сильно загрязненным и его приходится там специально очищать. Он предложил вывозить копру — ядро кокосового ореха, что значительно упростило дело. Вскоре копра стала главной статьей экспорта островов Океании, и такое положение сохраняется до сих пор.

Самоанское агентство «Годефруа и сын» наладило оживленную торговлю и с другими тихоокеанскими островами, особенно с Тонга. Увеличилось число ежегодных заходов германских судов на эти острова. Так, если в 1868 г. Самоа и Тонга посетило всего 65 торговых судов (из них 24 германских), то в 1878 г. — уже 120 (причем германских — 72). В 1878 г. с этих островов было вывезено товаров на 1525 тыс. марок, в том числе в Германию — на 1395 тыс. марок, а ввезено соответственно на 2576 тыс. и 2427 тыс. марок.

С 1871 г. фирма «Годефруа и сын» начала свою деятельность на Новой Британии. Через четыре года в торговлю с Новой Британией включилось и другое германское торговое предприятие — «Хернштейм», распространившее затем свое влияние на Каролинские острова. Германские предприниматели успешно торговали копрой, какао, кофе, сахаром.

В книге о германской колониальной политике, выпущенной после первой мировой войны английским министерством иностранных дел, констатируется, что с середины XIX в. германские фирмы имели торговые фактории на всех важнейших архипелагах западной части Тихого океана{62}.

В первый период колониальной экспансии германские частные предприниматели, в первую очередь гамбургские купцы, действовали значительно энергичнее своего правительства. Занятый сколачиванием и укреплением германской империи в Европе, Бисмарк в 60–70-х годах не хотел и слушать о приобретении заморских владений, считая, что это ослабит Германию в Европе. Поэтому, разгромив в 1871 г. Францию, Германия не потребовала передачи ей французских колоний;

Бисмарк отклонил обращение короля Фиджи (1872) и султана Занзибара (1874) об установлении германского протектората над островами. В 1873 г. в беседе с лордом О. Росселем, британским послом в Берлине, Бисмарк говорил: «Колонии явились бы источником слабости, потому что они могут защищаться только могущественным флотом, а географическое положение Германии не вызывает для нее необходимости превращения в первоклассную морскую державу»{63}.

Однако колониальная лихорадка все сильнее охватывала германскую промышленную и торговую буржуазию. В стране все активнее пропагандировалась колониальная экспансия. Создавались союзы для скорейшего осуществления далеко идущих целей: Западногерманская ассоциация колонизации и экспорта, Германский колониальный союз и, наконец, Германское колониальное общество, являвшиеся главными носителями колонизаторских идей в Германии. «К 1885 году, — пишет П. Мун, — накопилось тридцать томов, заключавших в себе всевозможные колониальные проекты»{64}. Колониальные устремления германской буржуазии объяснялись отнюдь не любовью к экзотической природе тропиков.

После объединения экономическая мощь Германии резко возросла. Так, производство чугуна в стране, которое в начале 80-х годов XIX в. составляло 40 % английского производства, к исходу столетия достигло 78 % последнего. Если в 1880–1884 гг. выплавка стали в Германии равнялась лишь половине английского производства, то к концу XIX в. она превысила его на 20 %. Германская буржуазия все настойчивее требовала новых рынков сбыта. «Несколько лет назад, — писал в 1899 г. английский консул во Франкфурте, — германское общественное мнение мало беспокоили сложные вопросы международной экономики. Сейчас идея завоевания мировых рынков приобрела огромную популярность»{65}. Германия быстро становилась основным конкурентом Англии на мировом рынке и по темпам роста объема внешней торговли значительно ее превзошла. В 1870–1874 гг. английский экспорт равнялся 230 млн. ф. ст., германский — 113,7 млн. ф. ст., или 49 % английского, в 1895–1899 гг. германский достиг уже 78 %. В 1913 г. германский экспорт составлял 490 млн. ф. ст. против 630 млн. ф. ст. английского.

С 1872 по 1910 г. германский экспорт вырос на 224 %, а импорт — на 175 %, в то время как английские экспорт и импорт за тот же период увеличились соответственно на 118 и 124 %.

На европейском рынке Германия опережала Англию не только по темпам роста, но и по абсолютному объему торговли. Германский экспорт превзошел английский в Бельгии, Голландии, Италии, Швеции, Дании, Норвегии, Румынии, Болгарии, Сербии, Греции, России. Однако в торговле со странами Азии, Африки, Южной Америки и Океании Германия все еще уступала Англии. Поэтому так настойчиво германская буржуазия добивалась собственных колоний.

Интересы капитала для буржуазного правительства, как известно, превыше всего. Сдался и «железный канцлер». Вопреки своему категорическому заявлению («до тех пор пока я являюсь имперским канцлером, мы не будем вести колониальной политики»){66} именно он создал германскую «kolonialpolitik», превратившуюся после Берлинской конференции 1885 г. в «weltpolitik» и через три десятилетия приведшую Германию к первой катастрофе.

Основными объектами внимания Германии в Океании стали Новая Гвинея, Самоа и острова Микронезии (Каролинские, Марианские и Маршалловы). Здесь германские интересы столкнулись с интересами Англии, США и Испании.

Первым колониальным приобретением Германии в этом районе явились северная часть острова Новая Гвинея, которая получила название Земли кайзера Вильгельма, и сопредельные с ней острова, названные архипелагом Бисмарка. Это было зафиксировано в англо-германском соглашении от 25–29 апреля 1885 г. Соглашение завершало собой трехлетнюю острую борьбу между Англией и Германией за этот крупнейший в Океании остров.

Пользуясь слабостью Испании, Германия в 1885 г. присоединила к своим тихоокеанским владениям и 24 острова Маршаллова архипелага. При этом Испания даже не заявила никакого протеста. Но попытка немцев захватить Марианские и Каролинские острова встретила ее противодействие. В Мадриде многотысячная разъяренная толпа во главе с офицером Саламанкой разбила стекла в здании германского посольства, сорвала и сожгла флаг и герб. Саламанка