Последняя подопечная - Ким Владимирович Малаховский

С 1890 г. представителей частных компаний сменили губернаторы, назначаемые императором. Губернаторы были наделены всей полнотой власти, как военной, так и гражданской. Никаких элементов самоуправления в колониях не появилось.

Деятельность германских колонизаторов в Океании продолжалась 30 лет. Срок немалый. Могущественная европейская держава могла существенно помочь населению островов. Однако немецкая колонизация не принесла народам тихоокеанских островов ничего, кроме разочарования и горя. Немцы не спешили с распространением просвещения. За все время своего господства на островах они открыли лишь три государственные школы: две на Самоа и одну на Новой Гвинее. Зато весьма быстро была организована бойкая торговля людьми: германская фирма «Хандельс улд плантаген гезельшафт» приобрела исключительное право вывоза с Самоа и других островов коренных жителей и продажи их европейским плантаторам. Деятельность этой фирмы встретила активную поддержку германских колониальных властей. Немцы не создали никакой промышленности, не внесли ничего нового в сельскохозяйственное производство — основу экономики тихоокеанских островов. Обладание тихоокеанскими колониями не оказало по существу никакого влияния на развитие экономики самой Германии. Достаточно сказать, что в 1911 г., когда общий объем германского импорта составлял 10,8 млрд, марок, на тихоокеанские колонии приходилось всего 17 млн., или 0,16 %, а по экспорту — соответственно 8,4 млрд, и 14 млн. марок, или менее 0,2 %. В то же время немецкий налогоплательщик отдавал немалые суммы на покрытие расходов по управлению колониями.

Идеологи колониализма, как известно, указывали на перенаселенность европейских стран как на причину и оправдание колонизации. Но много ли немцев жило в тихоокеанских колониях? К 1914 г. там находилось лишь 1334 человека, в том числе чиновники колониальной администрации и солдаты. Вообще население всех германских колоний к началу первой мировой войны составляло около 24 тыс. человек, включая 6 тыс. солдат и чиновников.

Тихоокеанские колонии нужны были германским империалистам лишь для политических комбинаций, разжигания военного психоза, усиления милитаризации экономики Германии. Германская милитаристская пропаганда сводилась к следующему: Германия, если она хочет быть великой державой и играть ведущую роль в мировой политике, должна иметь колонии; захват колоний и их удержание связаны с необходимостью иметь могущественные армию и флот, а потому не следует жалеть средств на милитаризацию промышленности.

Выражая интересы финансовых магнатов, германское правительство выступало за максимальную милитаризацию. На заседании рейхстага 21 февраля 1898 г. во время дебатов по внесенному правительством законопроекту об усилении флота военный министр фон Госслер заявил, что Наполеон потерпел крах главным образом вследствие слабости флота. В войне с Испанией он не мог блокировать материк, и англичане беспрепятственно ввозили вооружение и людей. Обладая флотом, Наполеон, по мнению министра, легко покорил бы Испанию, да и войну с Россией повел бы совершенно иначе.

Абсурдность подобных рассуждений совершенно очевидна. Наполеон прекрасно понимал, какое значение имеет флот, однако (сколько ни стремился, доведя страну до полного истощения) быть одинаково сильным на суше и на море не смог. Но и не в этом дело. Его планы с самого начала строились на порочной основе — стремлении к мировому господству. История свидетельствует о том, что всем завоевателям, даже обладавшим гениальными способностями, жизнь жестоко мстила за попытку покорить весь мир.

Об этом забыло германское правительство, разжигая военный психоз, пропагандируя колониальные захваты. В результате разгрома в первой мировой войне оно потеряло все свои колонии.

Мандат Лиги наций на управление Марианскими, Каролинскими и Маршалловыми островами получила Япония, давно уже не спускавшая глаз с Микронезии и только ждавшая удобного случая для ее захвата. Эту возможность предоставила ей начавшаяся мировая война. Объявив войну Германии в октябре 1914 г., Япония сразу же осуществила оккупацию микронезийских островов. Сопротивления она не встретила, поскольку германских вооруженных сил в этом районе, по существу, не было.

Япония сравнительно недолго владела островами Микронезии, но успела продемонстрировать свои особые колониальные методы управления. Суть их состояла в «эффективной оккупации» подмандатной территории. К 1935 г. японское население в Микронезии равнялось коренному, а к 1939 г. значительно его превысило: достигло 70 тыс., тогда как коренное — лишь 50 тыс. человек.

Японские власти старались добиться и экономического эффекта от обладания микронезийскими островами. В период японского управления на островах Сайпан, Тиниан и Рота были созданы плантации сахарного тростника (производилось 80 тыс. т сахара-сырца в год). Палау, Трук и Понапе стали центрами рыбной промышленности (до 40 тыс. т в год). На ряде Марианских и Каролинских островов была развернута добыча фосфатов (экспортировалось свыше 200 тыс. т в год), на Палау — бокситов, а на острове Рота — марганца. На всех островах в довольно широких масштабах велись торговые операции.

Но эта энергичная деятельность управляющей власти не оказала никакого влияния на условия экономической жизни микронезийцев. Она осуществлялась только в интересах японского населения. Все предприятия, как промышленные, так и торговые, находились в руках японских фирм. Даже в качестве рабочей силы выступали почти исключительно японские и корейские иммигранты. Коренному населению была оставлена только одна отрасль сельскохозяйственного производства — копра — и то в незначительных размерах: 4 % общего производства копры в Микронезии. В денежном выражении это составляло всего 0,5 % стоимости сельскохозяйственного производства одних только Марианских островов. С уходом японцев из Микронезии после второй мировой войны все указанные выше предприятия сразу же перестали существовать.

IV

Соединенные Штаты стали интересоваться территориями, расположенными в западной, и юго-западной частях Тихого океана, уже с конца XVIII в.

Первые североамериканские суда появились в Тихом океане в 70-х годах XVIII в., но активная коммерческая деятельность США началась после установления торговых отношений с Китаем в 1789 г.

Пропагандистом в Америке «восточной» торговли выступил Джон Ледьярд — американец, участвовавший в третьем плавании Кука. Хотя сам Кук был убит во время этого плавания, его преемник довел корабль до берегов Китая и весьма прибыльно продал товары китайцам. Ледьярд правильно оценил открывающиеся возможности и по возвращении на родину начал действовать весьма энергично.

В результате шесть купцов Бостона и Салема, собрав 50 тыс. долл., в 1787 г. снарядили экспедицию из двух судов для продажи мехов в Китае. После этого торговля Соединенных Штатов с Китаем все более расширялась. В нее был втянут ряд крупных торговых домов Новой Англии (Дж. Астор, С. Жирар, Форбесы, Торндайки и др.).

Американцы повезли в Китай сандаловое дерево и жемчуг, которые они приобретали на островах Океании. Большое развитие получил китобойный промысел. Североамериканские суда стали заходить на самые отдаленные тихоокеанские острова. Но наиболее посещаемыми в тот период были Гавайские и Маркизские, а также Австралия. Так, в 1785–1794 гг. на Гавайских островах побывало 15 кораблей США.

Участник первого российского кругосветного путешествия