Здесь можно пройти только раз - Антон Халецкий

почти без потерь. Все подходили со своими тарелками. От голода брали больше, чем нуждались.

Жареная рыба, кус-кус. Спагетти (это, конечно, влияние Италии). Чебуреки с яйцом и картошкой (это прямо Россия!) Салаты.

Всё не сильно отличалось от обычного шведского стола, в отелях.

Но зато здесь – такой антураж !

Сладостей нет? Ну, будем поедать вместе с фруктами уже в отелях. («Пирожное не буду… но, наверно, возьму»). Фруктов в апреле меньше, чем в сентябре. Правда, и сейчас, финики и апельсины – замечательные!

Ребят из сопровождения тоже не забыли. Они со своим оружием сели подальше от всех. Аниматоры принесли им полные тарелки. И солдат с офицером спокойно принялись за еду.

После обеда шло представление.

«Пираты» изображали, как ведёт себя за столом француз, немец, итальянец. Зрители искренне смеялись расхожим стереотипам: итальянцы воруют по мелочам, немцы – слишком педантичны…

Одна девушка поинтересовалась:

– Русским вы показываете французов и немцев. Немцам – русских? А французам – англичан ?

Мы, все вместе, туристы и команда, дружно захохотали, оценив тонкую женскую интуицию.

В завершении пираты исполнили небольшой музыкальный номер: четыре голоса, два бендира – это местный барабан, и африканская волынка – мизвад.

Искрится россыпь мелодии, улетают в море пронзительные трели.

Наступает подходящий момент. Фотограф предлагает отпечатанные снимки. Кто-то покупает. Кто-то отказывается: «У нас такие же фотки в телефоне!»

Объявили: «Пожалуйста! Поднимаемся на борт!»

И снова была музыка, пираты на лесенках, и даже рыбалка.

Островок за кормой становился всё меньше. Мы возвращались на Джербу.

В тот день мы так и не увидели фламинго.

Может, у «неземных птиц» были другие дела. Важнее, чем позировать для домашнего архива.

Но, знаете – я не жалею.

Островок рядом с Джербой навсегда останется в моем сердце. Вместе со всеми воспоминаниями о Тунисе. Земле на севере Африки.

Июль 2019

Москва

Женский монастырь на горе

очерк

Автобус катит по серпантинам. Забираемся всё выше.

Это, конечно – не Корфу. Но здесь – по дороге на Плато Лассити, в восточной части острова – зелени много.

Трава на склонах, всюду жесткий кустарник, кое-где – высокие, чуть растрепанные башни кипарисов.

Мы не очень высоко. Метров 600 над уровнем моря.

Все переносят такой перепад по-разному. Помогают леденцы. А лучше всего – попросить водителя притормозить. Вышли – и три минуты подышали.

– Дорогие гости, очень удачно, что вы приехали сейчас, в мае, когда всё цветёт. Летом трава и листья выгорят на солнце, пожухнут.

Стандартный текст. Но, в принципе, всё верно. Летом здесь будет почти Африка. Тем более, она близко – триста километров на юг.

Мы – в Греции, на Крите.

Наш пункт назначения – женский монастырь Кера Кардиотисса. В переводе с греческого: «Богородицы Сердечной».

Интересующиеся люди, возможно, что-то читали.

Но абсолютное большинство в автобусе – слышит всё впервые.

Сначала воспринимаешь, как развлечение. Но постепенно проникаешься.

Тут еще вот в какая штука. Люди на Крите живут дольше. В среднем – по 90 лет («может, потому что воспринимают всё проще?»)

Может, и Церковь здесь – более настоящая. Не организация, а Вера…

Короче, слушаем гида. Тем более, голова на отдыхе – свежая и свободна от каждодневных забот.

Когда была основана данная обитель – точно не известно. Минимум – лет 800 назад.

Известен монастырь своей чудотворной иконой. По преданию написал её монах, святой Лазарь.

Икона издревле приносила людям исцеление от болезней. И в первую, очередь – помогала женщинам, которые давно хотели иметь детей.

Вот это реликвия…

Но человек так устроен, что хочет всё оценить – в денежном эквиваленте. Присвоить, подчинить. А если не получается – уничтожить.

По приказу византийских властей святыню похищали из монастыря несколько раз. Как видим, люди пытались уничтожить Бога очень давно – это не изобретение XX века.

Но по преданию икона возвращалась в монастырь. Сама…

Между тем, наш автобус останавливается на площадке перед монастырем.

К религии можно относиться как угодно. Но ценить чужие убеждения – значит, уважать самого себя. Поэтому все нормальные люди одеты по-летнему легко, но не как для пляжа. Это не сложно.

Интересная деталь – в греческой церкви женщине не обязательно быть в платке. Это знак, что вера здесь – понятие внутреннее. Не в атрибутике дело.

Проходим в ворота, каменная лестница вниз – и перед нами небольшой монастырский двор.

Каждая деталь здесь – перила, скамейки, напольные плиты… дышат аурой постоянной заботы и труда. Всё очень ухожено, деревянные поверхности блестят свежей краской. Чисто женский порядок.

Не могу сказать, что кругом царит аскетизм. Скорее – простота. Спокойная убежденность в правильности и логичности всего происходящего.

Здесь – несколько строений.

Церковь. Двухэтажное здание с галереями, где живут сестры. Музей. Хозяйственные постройки.

И везде – цветы. На склоне рядом с лестницей, в клумбах и огромных горшках-амфорах – вдоль дорожек и у стен.

Посреди двора – мы видим, пожалуй, главную ценность монастыря.

За низенькой оградой в землю вкопан мраморный столб. Именно к нему приковали цепями чудотворную реликвию, когда увозили с Крита во второй раз.

Тогда икона снова удивительным образом вернулась в монастырь – прямо со столбом.

В такие минуты понимаешь: вера – это не область знания. Она – иррациональна: или принимаешь, или нет.

До столба можно дотронуться. Некоторые женщины касаются рукой камня и смотрят очень серьезно.

Когда в жизни – по-настоящему сложные моменты – люди всегда нуждаются в вере. Неважно, какую форму она принимает.

Мы из одной туристической группы, и здесь – все вместе. Но сейчас нельзя наблюдать слишком пристально. Даже для очерка. Общение с Богом, с Мирозданием (и с самим собой) – самый интимный процесс.

Той самой, первой иконы в монастыре давно нет. В конце 15 века ее вывезли в Италию. Более четырехсот лет странствий – и икона обрела новый дом, в церкви Сан Альфонсо, в Риме. Она находится там и сейчас.

Вы спросите: «Как же так? В конце концов увезли?»

Да… но, возможно, это тоже было предначертано.

С середины 17 века начинает трагический для Крита и всей Греции период. Турецкая оккупация. 250 лет гонений на всё греческое и христианское – икона могла просто не уцелеть.

В это время Монастырь превращается в один из центров Сопротивления – пристанище для повстанцев. Монастырь не раз подвергался нападению турок…

Церковь. Это небольшое строение высотой с двухэтажный дом. Кладка стен – из такого же камня, разных оттенков, как и многое здесь.

Первоначально это – однопролётное здание. Позже дополнили небольшую часовню и две пристройки ко входам.

Здесь нет привычной колокольни – в форме башни. Участок стены продолжается над крышей арками с небольшими колоннами. Между ними, в нишах – два колокола. Верёвки закреплены по-православному – «за язык».

В церкви – копия той самой иконы. Она тоже чудотворна. Матерь Божья держит на руках Ребенка. Она заранее всё знает, но лицо ее умиротворенно.

В Храме можно увидеть старинные фрески. Их датируют XIV веком (!) Фигурки людей написаны