Холодные сумерки - Валерий Георгиевич Шарапов

Вечером, вернувшись в управление, Дмитрий сразу отправился в кабинет и вытащил лист ватмана. Разложил на столе и только примерился начать писать, как в дверь постучали.

– Да?!

Дежурный сержант, ничуть не смущенный тоном, поинтересовался:

– Так что с этим Вахтангом, товарищ майор? Возмущается, хочет поговорить с кем повыше, чтобы отпустили.

«Хочет, говорите? Нет уж».

Говорить с Вахой было рано. Сначала надо было получить отчет от экспертов, почитать, вдуматься. Побеседовать с моделями для полноты картины. Снова, второй раз, поговорить с подругами Зои, с которыми напортачил Игорь, и с родителями. Если за Зоей действительно следили, это могло тянуться в более далекое прошлое.

Дмитрий покачал головой.

– Подождет до завтра. Такому не повредит. Посидит, подумает.

– Ясно, тащ майор!

Сержант закрыл дверь, а Дмитрий, достав ручку, набросал по разным углам ватмана первую схему.

Предполагаемая внешность – жалкие несколько слов, и то под знаком вопроса.

Черты характера: методичность, рассудительность, вероятно, склонность к вспышкам агрессии, хотя это убийца мог научиться скрывать. Умение планировать. Склонность к театральности, эффектности.

Знания и умения. Уверенное обращение с ножом и/или ланцетом, медицинский опыт. Врач? Ветеринар? Биолог? Оккультные знания. В сумме это давало еще одну строчку ко внешности: убийца явно был не подростком.

Добавив это в первый блок, Дмитрий снял трубку телефона.

– Михаил? Обзвони психушки. Интересуют подростки, особенно пубертатные. Сексуальные отклонения, немотивированное насилие. Нет, не сейчас, в прошлом, от десяти до, скажем, тридцати лет назад. В идеале те, которые после этого получили высшее образование, связанное с медициной или наукой.

Положив трубку, он вернулся к ватману.

Слежка за жертвами пока под вопросом, но Дмитрий знал, чуял, что это так. Зона охоты – пока что вывести ее невозможно. Стадии убийства и посмертные действия.

Динамика. Изменения поведения в последнее время. Если даже найдутся старые жертвы, их убийца оставлял так, чтобы не нашли. Театральность.

Модель жертвы…

Дмитрий поиграл ручкой, но все же добавил и это. В психа, который совершил одно убийство и на этом успокоился, он не верил. Впрочем, по единственной жертве составлять портрет было бессмысленно: убийцу могло интересовать что угодно. Этот блок остался пустым.

Картина получалась размытой донельзя, но Дмитрия пока устраивало и это. Записи на ватмане были только началом, кусочками мозаики, которая должна была сложиться в центре.

Повесив ватман на стену, он отправился в картотеку. Кто-нибудь когда-то наверняка собрал и систематизировал информацию по салонам, что официальным, что полуподпольным или совсем подпольным.

Вечер предстоял долгий.

IV. Допрос Вахтанга

Утром следующего дня управление выглядело как помесь дурдома со студенческой самодеятельностью. Игорь, получив задание найти и опросить женщин, чьи номера нашлись в записной книжке Вахтанга, не нашел ничего лучше, как вызвать их для беседы сюда, а не пришедших уже отлавливать отдельно.

В каком-то отношении план был разумным, даже грамотным. К сожалению, разнести визиты по времени лейтенант не догадался. «Свидетельницы» толпились в коридорах, судачили, возмущались, громко обсуждали проходивших мимо оперов.

Что хуже, часть лиц оказалась знакома по изъятым фотографиям. Что толку, если вот эта вроде бы студентка надела сегодня брючный костюм и не нанесла на лицо ни капли косметики? Или если вот эта актриска нарядилась в скромное синенькое платье с подолом ниже колен? При одном взгляде на них все равно представлялись все, хм, нюансы, которые одежда целомудренно скрывала, а фотоаппарат передал до малейшей детали.

Поэтому в допросную, где ждал Вахтанг, Дмитрий шел, мрачно глядя в пол и мечтая свернуть Игорю шею.

Вахтанг выглядел еще хуже, чем вчера, что и логично. Почти сутки в КПЗ вместе с грабителями, ворами, бездомными мало кому шли на пользу, а у этого порнодельца еще и синяки налились ядреной синевой. Кулаки у Бори были знатные, и у Вахтанга вспухла чуть ли не половина лица.

Смотрел он мрачно и почти безнадежно. В общем и целом Дмитрий его даже понимал. Сбежать не получилось, доказательств вины в квартире нашлось столько, что комната с вещдоками едва закрывалась, а что на свободе, что в тюрьме ждали люди Самородка. А если даже и нет, если вдруг Самородок простит – ха! – ему светил долгий, очень долгий срок. Не вполне то светлое будущее, в которое смотришь с оптимизмом и радостью.

Дмитрий уселся на скрипучий стул, положил перед собой папку. Играть в игры тут было незачем, все и так все понимали, поэтому он заговорил первым, как есть, откровенно.

– Статьи двести двадцать вторая, двести сороковая, двести десятая. Продажа материалов эротического характера – потому что Вардан тебя сдал с потрохами. Двести сороковая – там парочка моделей уже вопят на весь коридор, что их заставили, а сами они ни за что и никогда.

– Но я не… – начал было Вахтанг, но Дмитрий его остановил.

– И сверху двести десятая, организация преступного сообщества с целью совершения противоправных действий. Советую сотрудничать со следствием. Не то чтобы это сотрудничество нам было нужно, но время сэкономишь, и это зачтется. Понимаешь?

Вахтанг с жалким видом кивнул, и Дмитрий толкнул к задержанному лист бумаги и ручку.

– Тогда запишешь все про свой бизнес. Имена, адреса, объемы. А пока расскажи про Зою.

– Про Зою?.. – Вахтанг, уже приготовившийся писать, недоуменно взглянул на майора.

– Про ее жизнь в последний месяц, – терпеливо уточнил Дмитрий. – Твою машину видели у киоска, значит, ты к ней приезжал. Значит, вы общались… ну или ты как минимум ее видел. Меня интересует все, что ты можешь рассказать о Зое в этот период.

Вот теперь в мертвых глазах Вахтанга что-то мелькнуло. Мелкое, гаденькое.

– А что мне за это будет? Уменьшите срок?

«А, вот ты из каких. Ладно».

– Отпускать тебя никто не будет, – спокойно ответил Дмитрий. – И уменьшать срок не за что, но я могу обещать, что обвинения будут выстроены справедливо и честно, с моей припиской, что задержанный оказывал всемерную помощь следствию. Судья это учтет.

– Или не учтет, – огрызнулся Вахтанг.

Сейчас, почуяв надежду вывернуться, он был мерзок. Дмитрий кивнул.

– Может и не учесть. Это вообще другое дело, отдельное. Но ты-то, Вахтанг, человек или кто? Это ведь уже не порнокартинки твои, не игры с актрисками. Это убийство девушки, которую ты знал. Которую, может, даже любил. Было ведь?

– Ну, бы…

– Хочешь посмотреть, что с ней сделали? Вот. – Дмитрий достал из внутреннего кармана кителя фотографию тела, бросил на стол. Вахтанг уставился на нее, словно завороженный, сглотнул. – Вот это мы ловим, а твоя порнография – тьфу. Отсидишь, искупишь. А вот эта нечисть, если не поймать, будет убивать снова и снова. Мы его, конечно, поймаем, с тобой или без тебя, но с тобой может быть быстрее. Так что, Вахтанг?

Парень долго молчал. Заговорил, только когда Дмитрий, испытывая разочарование, уже потянулся за фотографией, чтобы спрятать.

– Она говорила, что боится ходить глубоко на промку. Плохо там стало.

– Почему? – негромко, чтобы не сбить с толку Вахтанга, спросил Дмитрий. – Она кого-то видела, кого-то конкретного боялась?

– Не. – Ваха помотал головой. – Просто говорила, что ощущение, будто кто-то снимает.

– Снимает?

– Ну, словно в объектив смотрят. Оценивают.

Дмитрий кивнул, делая пометки в блокноте.

– Когда это было?

– Пару недель назад. Не позже, потому что позже мы… ну, мы не разговаривали.

– Но ты приезжал, – уточнил Дмитрий. – Зачем?

Вахтанг пожал плечами.

– Вернуть хотел. Фотографии новые делать надо было.

«Без второй части фраза звучала бы лучше. Эх, Вахтанг».

– Ты сам видел рядом с ней кого-нибудь странного? Такого, чтобы выделялся? Может, она говорила еще что-то? Не только про промку?

– Нет. – Вахтанг поежился. – Но мы мало… виделись. Говорили. А потом вовсе прятаться стала.

Реконструировалось это все легко. Приезжал Ваха явно не за разговорами, особенно если боялся Самородка. Орал, хватал за руки, пытался не вернуть, а заставить вернуться. Вынуждая прятаться в промке – где, по ее же словам, было опасно. Где за ней кто-то наблюдал. В ощущения талантливого фотографа даже в состоянии стресса Дмитрий верил.

По фактам получалось, что Вахтанг толкал ее к убийце. А после его