Простой советский спасатель (СИ) - Буров Дмитрий

Внизу бурлила жизнь. Отдыхающие фотографировались с живой обезьянкой у пальмы, вырезанной из фанеры. Дети верещали от восторга, гладили её и пытались накормить. Анфиса не отказывалась, совала в пасть подношения, перебирала волосы на головах пищащей малышни и сдержанно улыбающихся отцов семейства.

Фотограф дядя Федор расставлял большие компании вокруг пальмы, усаживал мартышку на плечо ребенка, вручал поводок и щелкал затвором. Потом выдавал бумажки с адресом фотоателье, и переходил к следующему семейству или отдельно гражданину или гражданке.

На соседнем участке работал дядя Сережа. И у него была самая настоящая лодка! С это лодкой даже у меня сохранилась фотография. В этом кораблике с надписью «Энск`78» мы позировали вместе с двумя двоюродными братьями и сестрой. Как сейчас помню свое недовольное лицо, потому что мама велела сидеть на берегу, пока трусы не высохнут и губы обратно не порозовеют.

А вот и первые коробейники с кукурузой, семечками и громкими призывами: «Горячая кукуруза! Семечки! Кукурузу покупай, соль в подарок получай!» Сладкими вафельными трубочками начали торговать на пляже только в восьмидесятых.

День катился к вечеру, делать было нечего. После истории с пацаненком и обворованным толстопузом никаких особых происшествий не случалось. Один раз отбуксировали несознательную гражданку, которую понесло ветром на матрасе за буйки.

Другой раз приволокли матрас с уснувшим мужичком. Принял на грудь пива, решил охладиться, взял надувной лежак и отправился в море. Как водиться уснул. Жена кинулась искать пропажу, когда не обнаружила благоверного, перевернувшись с живота на спину. Когда мы догнали его на катере, мужик преспокойно спал и долго не мог сообразить, чего мы от него хотим и почему не даем наслаждаться заслуженным отдыхом!

Женька несколько раз сбегал вниз, знакомился с очередными курортницами, всех звал вечером на набережную, обещая концерт, вино кино и домино. В смысле прогулку под луной по шелест волн.

Мне было лениво. Я торчал на вышке, наблюдал за окрестностями и отмечал интересные для себя моменты. Так я и обнаружил что к Дульсинее Тобосской, то бишь к продавщице тете Дусе, время от времени подходят какие-то странные личности. Дуся, сурово поджимая накрашенные красной помадой губы, неторопливо оглядывала местность, доставая в этот момент пирожок, получала деньги, и вместе с товаром что-то передавала этим гражданам-товарищам.

«Крутится тетка, что-то продает. Интересно, что?» — жара плавила мозги и думать совершенно не хотелось. Даже о том, что ждет меня в этом времени и чем закончится это странное приключение. Если я умру там, в далеком две тысячи двадцать втором году, умру ли я здесь?

В пять нас сменил Сидор Кузьмич, мы попрощались с ним до завтра и помчались в общагу мыться, бриться, переодеваться. Тренер, как и наш пляжный «сундук» терпеть не могу опозданий и был большим любителем наказывать даже за минуту после условленного времени. И мытье полов в спортзале, тренерской и инвентарной — это самое простое из его арсенала.

Пока мчали в общежитие, по пути успели выяснить что сегодня на большой открытой сцене на набережной. На разогреве ВИА «Лейся, песня». Когда я увидел на афише имя руководителя — Михаил Шуфутинский — сбился в шага, и едва не клюнул носом в асфальт. Интересно, это однофамилец или все-таки мой современник? Хотя вряд ли. Это сколько же ему лет-тогда поучается в моем времени, если здесь и сейчас он руководит целым ансамблем?! Вот вечером и посмотрю!

Главной звездой программы была заявлена любимая женщина режиссёра Якина — Наталья Кустинская. Красивая актриса, звезда которой, увы, в семидесятые год практически закатилась. Стройная, светловолосая, она сводила с ума не только советских мужчин, но и актеров. Её называли русской Бриджит Бардо. Шесть браков, куча поклонников и абсолютное одиночество на склоне лет.

Короче, вечер обещал быть интересным. Для меня. Если удастся глянуть выступление.

К опорнику мы подлетели ровно за одну минуту до финального свистка, так сказать. Тренер придирчиво нас оглядел, коротко кивнул и пошел получать инструкции. Минут через пять он вышел с усталым капитаном, и тот коротко объяснил задачу: разбиться по парам, наблюдать за толпой, обо всем подозрительном сообщать. Особое внимание уделять гражданам, которые чересчур близко трутся возле отдыхающих.

Веселой гурьбой мы отправились на набережную. До летней Эстрады на Каменку решили идти пешком. Шесть кварталов для молодых и спортивных — это пятнадцать минут медленным шагом. А по дороге можно и на людей посмотреть (в основном на девчонок) и себя показать (им же). Ну а что? красивые, статные, при параде, чем не женихи?

Кинули жребий, кому дежурить возле сцены со стороны черного входа, через который артисты будут заходить в гримерки. Нам с Жекой повезло, сопровождать Наталью Кустинскую выпало нам. По дороге выпили по кружечке кваса, кое-кто приложился к пиву. Я не стал: еще успею поностальгировать под кружку пенного, которое впервые попробовал в далеком девяностом году. Да и вообще, здесь и сейчас интересней на трезвую, посмотреть как оно и что, послушать поизучать окружение, поведение друзей-товарищей второкурсника Алексея Лесакова.

Парни шутили, беззлобно цеплялись к гуляющим девчонкам, вспоминали смешные случаи с прошлых дежурств, а я молча слушал, смеялся вместе со всеми, что-то иногда отвечал, стараясь не выделяться из толпы простых советских студентов. Было хорошо и спокойно, наверное, впервые за долгие годы.

Мы дошли до сцены, нацепили красные повязки, ещё немного постояли могучей кучкой и разбрелись в разные стороны наблюдать и охранять покой советских граждан вместе с милиционерами, которых в этот вечер на набережной было неприлично много. Но он и понятно, сказали же, усиление ищем воров.

Женька то и дело порывался куда-то бежать. Видимо, недалеко от сцены ожидали моего неугомонного товарища пляжные красотки.

— Ну когда же она уже приедете?! — ворчал напарник. — Сколько можно ждать? Уже концерт скоро начнется, а ее все нет!

Где-то играл духовой оркестр. Пахло морем, немного пылью и шашлыками. Я наблюдал за курортниками, которые потихоньку подтягивались к эстраде, занимая места. Приглядывался к одиноким мужчинам и пацанами всех мастей и возрастов, которых на набережной было как головастиков в луже. И ничего не предвещало проблем.

Появилась машина, на которой привезли актрису. Кустинская вышла из автомобиля и в сопровождение каких-то людей неторопливо пошла к Летней эстраде, приветливо улыбаясь и останавливаясь дать автограф, когда курортники её узнавали. Шикарная женщина!

В этот момент и появилась она, странная женщина в длинной темной юбке и такого же цвета кофте. Почти одновременно с актрисой они подошли к ступеням, ведущим к черному входу. И тут дама в черном кинулась на перерез, да так резко, что никто из нас не успел отреагировать.

Схватив испуганную актрису за левую руку, хулиганка начала причитать; «Ой, красавица! Ждут тебя богатство и слава! Деньги и мужья состоятельные! Все будет у тебя! И почет, и золото! Да только умрешь ы в одиночестве! Никому не нужная!»

Кустинская побледнела. Какая-то девушка из её окружения подхватила Наталью под руку, мы кинулись оттаскивать сумасшедшую от артистки. Общими усилиями освободили и завели внутрь.

Когда вернулись на улицу, милиция гадалку уже приняла в свои крепкие правоохранительные объятья и увела. Мы вздохнули с облегчением и не торопясь пошли обходить концертную площадку, так сказать, выполняя свои прямые обязанности: наблюдать и присматривать за гражданами отдыхающими, чтобы не мусорили, по углам не мочились, бумажки-бутылки не бросали мимо урн, не дебоширили.

Тут-то я и приметил пацаненка с пляжа. Мальчишка с независимым видом ел мороженое и поглядывал на курортников. Определившись с жертвой, облизал пальцы, вытер широким платком, и двинулся за очередным полноватым мужчиной. «Хм, обычно маньяки выбирают однотипных жертв», — хмыкнул про себя я — большой любитель детективов.