Джулия. Сияние жизни - Ева Модиньяни

Час назад ему позвонил из Италии Франко Вассалли и попросил шесть миллионов фунтов стерлингов. Кредит, сказал он, ему нужен срочно, чтобы заплатить выкуп за мать. На столе у Луи Фурнье лежали факсы с последними новостями из итальянских газет, и он уже знал о похищении Серены Вассалли.

– Луи, – сказал Франко, – это вопрос жизни и смерти. Я должен иметь деньги самое позднее через два дня, иначе может случиться непоправимое.

Лет пять назад их познакомил Бертран на каком-то приеме, и Франко сразу же его к себе расположил: обаятельный, уверенный в себе, как раз тот тип мужчины, который нравился Луи. В своих мечтах он всегда хотел быть именно таким. Но от также знал, что не был и никогда не будет таким, потому что не обладал «классом», знаком высшего качества, который был у итальянца.

– Я должен прежде посоветоваться с Бертраном, – ответил Луи.

Он был уверен, что его патрон не станет возражать, учитывая трагические обстоятельства своего компаньона по «Интерканалу», но шесть миллионов фунтов стерлингов – это шесть миллионов фунтов стерлингов, сумма немалая.

– Не изображай из себя запуганного служаку, Луи, – сказал Вассалли, – и не говори мне, что ты извещаешь Бертрана о каждом своем шаге. Вышли деньги, а потом советуйся с кем хочешь.

– На какой срок ты хочешь взять кредит?

– На два месяца. К тридцатому декабря я долг верну, это тебя устроит?

– Какие ты можешь дать гарантии?

– Гарантии? – удивленно переспросил Франко. – Мое честное слово – вот тебе гарантия, разве мало?

– Для меня достаточно, но для Жоржа…

– Хорошо, возьми в залог моего «Лебедя».

Франко имел в виду яхту, построенную на знаменитой финской верфи «Нортон», – настоящее сокровище.

– Одной яхты мало, – возразил Луи. – Она покроет не больше трети всей суммы, ты сам это знаешь.

– Тогда назови свои условия, а я уж решу, подходят они мне или нет, – сказал Франко.

Луи несколько секунд молчал, обдумывая условия сделки.

– Шесть процентов акций «Интерканала» и полмиллиона фунтов стерлингов за два месяца, – сказал он наконец, решив, что такие условия не должны вызвать возражений у Бертрана, да и Франко не посчитает их грабительскими.

– Согласен, – ответил Вассалли. – Высылай деньги, а я подготовлю документацию на передачу акций.

Луи после разговора с Франко сразу же начал разыскивать Бертрана, но того нигде не было. Отсутствие патрона не изменило его решения; он был убежден, что совершил выгодную сделку. С одной стороны, выручил Вассалли, тот теперь по гроб жизни будет считать себя обязанным, а с другой – заработал для Бертрана шесть процентов акций «Интерканала». Патрон проявляет к телекомпании особый интерес, он будет доволен. Может быть, даже в благодарность за хорошую работу вытащит его с этого Богом забытого острова, где он уже почти дошел до ручки. В какой-то момент в нем зашевелился червячок сомнения. А вдруг Вассалли не выполнит обещаний? Но Луи тут же отогнал эти мысли. Это невозможно, Франко благородный человек, он свое слово непременно сдержит.

Луи посмотрел на часы. Одиннадцать утра, в Милане сейчас четыре. Он набрал номер офиса на площади Миссори.

Магда, узнав его по голосу, поспешила предупредить:

– Телефон прослушивается полицией из-за похищения синьоры Вассалли.

– Ясно, – протянул Луи. – Какие у вас новости?

– Ждем сообщения от похитителей, когда и куда отвезти выкуп. Сейчас у нас единственная забота – чтобы пресса не подняла шума.

– Передайте синьору Вассалли, что я сочувствую ему всей душой и завтра приеду, чтобы оказать личную поддержку, – сказал Луи.

Магда прекрасно поняла, что имел в виду находящийся в далекой Вест-Индии Луи Фурнье, и поторопилась в кабинет своего шефа.

– Деньги будут завтра, – сообщила она.

– Великолепно! – с облегчением воскликнул Франко и вдруг внимательно посмотрел на секретаршу. – Вы много работали последнее время, почему бы вам не уйти пораньше?

– Вы разве обойдетесь без меня? – Магда вопросительно посмотрела на него через толстые стекла своих очков. – Мне кажется, что я могу вам понадобиться.

– Поступайте, как считаете нужным, – ответил он, понимая, что верная секретарша не воспользуется его предложением. Поднявшись из-за стола, Франко жестом позвал собаку. – Пошли, Волк, тебе пора прогуляться.

Выйдя из здания «Провеста», Вассалли направился к площади Кардузио. С центрального телеграфа он позвонил в Лондон и сказал три слова: «Все в порядке». Потом довольно улыбнулся и потрепал собаку.

– Пока наши дела идут как нельзя лучше, дружок!

Волк в ответ завилял хвостом. Они зашли в бар, где Вассалли выпил стакан сока, а собака получила горсточку чипсов.

Идя по улице Данте, Франко Вассалли увидел в витрине большого книжного магазина портрет красивой женщины, перед которым лежало несколько десятков экземпляров какой-то книги. «Джулия де Бласко, – прочел он на обложке. – «Как ветер».

Несколько минут он стоял неподвижно, разглядывая выразительное лицо со спокойным открытым взглядом. Оно напоминало ему другое женское лицо, с портрета девятнадцатого века, увиденного однажды в антикварной лавке.

Вассалли вошел в магазин.

– Удачный выбор, – похвалила его продавщица, выбивая чек.

– Вы уже прочли? – поинтересовался Франко.

– Нет еще, книги привезли только сегодня, но Джулия де Бласко хорошо пишет, я люблю ее романы.

Поймав такси, Франко назвал номер своего дома на улице Боргонуово и откинулся на спинку сиденья. Вечером он ужинает у издателя Рибольди, но у него есть еще часа два, чтобы отдохнуть. На этот раз – в компании Джулии де Бласко.

Глава 14

Издатель Джузеппе Рибольди жил неподалеку от музея «Брера» в старинном особняке на улице Фьери Кьяри, который еще не так давно был домом терпимости.

– Здесь раньше помещался бордель, – любил шокировать издатель своих гостей, многие из которых слышали забавную историю не один раз. – Когда я купил этот особняк, в каждой комнате были зеркала и биде. Если бы эти стены умели говорить… – И он улыбался хитрой многозначительной улыбкой.

Благодаря таланту модного архитектора и хорошему вкусу синьоры Рибольди публичный дом превратился в аристократический особняк с тремя гостиными на первом этаже, с большим, выходящим во внутренний двор, залом на втором и столовой, убранство которой по сравнению с остальным домом выглядело просто аскетичным.

– В столовой не должно быть излишеств, – говорил хозяин, – они могут помешать оценить по достоинству талант моего повара.

Джулия немного опоздала. Ее задержал разговор с Джорджо, вернее, монолог, потому что сын сидел молча, уйдя в себя, и она не была даже уверена, слышит ли он, о чем она говорит. Так и не достучавшись до его сознания, Джулия уехала из дома. На душе у нее было тяжело, но отказаться от ужина она не могла.