У кладезя бездны. Враги Господа нашего - Александр Афанасьев

Интересно, к какой категории относится человек, зашедший сейчас к нему в комнату, более похожую на монашескую келью.

– Кофе?

– Не откажусь…

Ирлмайер достал вторую кружку. Налил и себе, и гостю.

– Эфиопский…

– Да. Служили там?

– Бывал.

Ирлмайеру это понравилось – ни слова лишнего.

– А точнее?

– Девятая группа пограничной стражи.

– Охрана Его Величества?

– Министра по делам протекторатов и колоний. У Его Величества своя охрана.

– Это верно…

Кофе и в самом деле был вкусным…

– Ваше имя?

– Адриан фон Секеш.

Дворянин. Это хорошо. Скорее всего, военный дворянин. Фон Секеш – не германская фамилия, видимо… славянские корни. Остзейское дворянство или Пруссия… хотя в Пруссии таких фамилий не припоминается.

– Вы готовы к выполнению своей части плана? Подобрали исполнителей?

– Так точно.

Никакая разведка не держала отрядов профессиональных убийц для выполнения острых акций. Обычно нанимали бандитов или наемников, а профессионалы разбирались уже с ними.

– Покажите…

Фон Секеш достал небольшой прибор – что-то вроде мобильного видео, позволяющего закачать несколько полнометражных лент и смотреть их где угодно, хоть в транспорте. Удобная штука…

– Я нашел четверых, – начал докладывать Секеш, – главный среди них Адриано Барбозу.

– Мексиканец?

С мексиканцами дело иметь было нельзя. Совершенно беспредельные люди.

– Португалец. Говорит на порту[15], я проверил. Он и его люди – бывшие коммандос, потом охраняли прииски, откуда их вышибли за левые дела с драгоценными камнями. Но серьезные ребята, знают, что к чему.

– Их можно контролировать?

– Да. Вполне управляемы. Вот этот… – Секеш нашел нужную фотографию, – снайпер, несколько лет просидел на вышке[16]. Он-то нам и нужен.

– Чем занимаются сейчас?

– Наемники. Ограбили банк, но хватило ума замести следы.

– Хорошо…

Ирлмайер достал фотокарточку, положил на стол.

– Для вас будет отдельная работа. В самое ближайшее время. Несколько часов, я имею в виду. Посмотрите на фотографию.

Секеш посмотрел. Кивнул головой.

– Запомнил.

– Этого человека надо будет убрать. В Риме. Где он будет, – я вам скажу.

– Хорошо.

Ирлмайер улыбнулся:

– Вы даже не хотите узнать, кто этот человек?

– Это один человек. Против четверых.

Ирлмайер покачал головой. Пальцы барабанили по столу.

– Не все так просто. Это адмирал русской службы князь Воронцов. Тайный посланник в Риме, неофициальный. Начинал как подводный диверсант. Затем отличился как наемник. Во всех источниках, к которым я обращался, указано, что он чрезвычайно опасен.

Секеш немного подумал.

– В таком случае прошу разрешения участвовать в операции лично.

Ирлмайеру это понравилось.

– Я даю разрешение. Идите и поспите. Пять часов. Больше времени нет.

Отправив Секеша отдыхать – он скоро очень сильно понадобится, – Ирлмайер спустился на первый этаж, в развернутый на временной базе оперативный центр. Информация об устремлениях кардинала Кегбеле его насторожила, за ним явно стояли англичане, и надо было поставить ему подножку, пока это было возможно сделать без крови. Первое, с чего всегда надо было начинать, – установочные данные.

– …Кегбеле, – проговорил он, напряженно смотря на монитор.

Пальцы техника пробежались по клавишам, запрашивая нужный файл.

– Кардинал Антуан Кегбеле, – заговорил он, – файл номер…

– Без всего этого. Что у нас на него есть из негатива?

– Связан со швейцарскими производителями лекарств, герр генерал-лейтенант. Под видом благотворительности устраивает преступные испытания экспериментальных препаратов на больных людях…

– Швейцарских…

– Так точно.

Ирлмайер задумался. В свете предстоящих мероприятий ссориться со Швейцарией не очень-то и хотелось.

– Это не пойдет. Еще что?

– Причастен к контрабанде экзотических животных…

– Ерунда. Еще что?

– Имеются данные о причастности к незаконной добыче колтановых руд в Африке. Файл засекречен особым кодом.

– Вводи мой.

Ирлмайер продиктовал свой код…

май 2013 года

Юго-Западное побережье африканского континента

ТДК «Померания», бывшая «Москва»

Рассвет только занялся. Первые белокрылые чайки и другие морские птицы, с первыми лучами солнца вышедшие на промысел, с отчаянными криками бросались в воду, находя там не столько рыбу, сколько съедобные кусочки, которые в числе отбросов сбрасывали за борт корабли Второй балтийской флотилии Кайзермарине – флота Священной Римской Империи Германской нации. Было в этом что-то… глубоко символичное… Гордые покорители двух стихий – воды и воздуха – вместо рыбы теперь питались отбросами и кусочками хлеба, которые им бросали с борта отстоявшие положенную вахту моряки. Все сейчас было так… гордость превратилась в полное дерьмо, твердая почва под ногами внезапно оборачивалась дурно пахнущей, бездонной хлябью, и даже морю больше нельзя было доверять. Что-то было в этом во всем…

Зазвонил телефон. Спутниковый. Стоящий у самого края палубы седоусый подтянутый офицер в форме фрегаттен-капитана включил связь.

– На приеме, – спокойно сказал он.

– Ястреб-два на связи. Положительный параграф, повторяю – положительный параграф. Мы возвращаемся…

– Ястреб-два, тебя понял. Сообщи РВП[17].

– Тридцать минут. Мы уже на борту.

– Принято. Отбой.

Фрегаттен-капитан, на рукаве которого была нашивка с касаткой на фоне черного орла[18], отключил связь. Хоть одна хорошая новость с утра…

Тут фрегаттен-капитан вспомнил, что он не ел уже восемнадцать часов, и заторопился на камбуз. Жизнь на ТДК «Померания» пробуждалась, палубная команда уже осматривала палубу на предмет наличия посторонних предметов, еще одна группа уже поднимала со второй палубы вертолет со сложенными лопастями – готовились к сегодняшней летной обязательной программе. В жарком и влажном воздухе Африки уныло висел гордый флаг Кайзермарине – черный крест на белом фоне, одноглавый черный орел. Ветер дул с востока, со стороны побережья, донося и сюда омерзительный запах гари. На горизонте, с оста, были видны черные дымы, поднимающиеся к стремительно светлеющему небу…

Начинался третий день чрезвычайной экспедиции Второй балтийской флотилии со своим новым флагманом – бывшей русской «Москвой», которую Кайзермарине взяли в России в долгосрочный невозвратный лизинг вместе со своим систершипом – «Великим Новгородом». Третий день похода – и девятнадцатый день беды…

Все началось девятнадцать дней назад в Конго. Проклятое Конго… бывшие владения бельгийского монарха. Причем личные владения, а не владения государства, что постоянно вызывало скандалы: король старался финансировать расходы по колонии за счет государства, а парламент не давал этого делать. После падения монархии в Бельгии и разделения страны на Валлонию и Фландрию[19], совершенно безумного и ненужного, порядка здесь не стало. Конго управлялось по договору, совершенному между двумя этими некогда едиными частями нормального европейского государства, вдобавок в управление вмешивались еще и Нидерланды, в которых сейчас была королева, а не король. При этом Конго являлось стратегически важной частью Африки, потому что на его территории добывались ценнейшие природные ископаемые. Но выход к морю у страны был только один и очень узкий. С одной стороны, побережье принадлежало германцам, с другой стороны, бурам. Там же находилась и столица страны – Киншаса, оплот белого человека, куда при малейшем обострении обстановки стекались все белые люди в этой стране в надежде не быть вырезанными племенными вооруженными формированиями. Помощь буров и германцев до поры до времени гордо отвергалась.

До развала Королевства Бельгия страной хоть как-то, но вполне по-европейски правила колониальная администрация. Велась добыча полезных ископаемых, которую тихо и мирно монополизировала «Конго майнинг», принадлежащая в том числе и королю. Велся рыбный промысел, раскорчевывались и засаживались джунгли, строились дороги. Бельгийцы никогда так жестко не относились к черным, как это делали буры и германцы. В итоге колониальную армию возглавил темнокожий по имени Мобуту Сесе Секо Куку Нгбенду ва за Банга, что с родного языка нгбанди переводилось «Воин, идущий от победы к победе, и никто не может его остановить». Возглавляемая сим доблестным воином армия вполне нормально подавляла беспорядки и недовольство, а король Леопольд принимал этого воина в своем дворце и даже награждал.

Когда не стало Бельгии, – воин, идущий от победы к победе, выставил новые условия службы: теперь ему нужна была доля в «Конго Майнинг» и немаленькая. Буры, которым давно не нравились и Конго, и «Конго майнинг», обратились и к Валлонии, и к Фландрии с предложением притащить Мобуту Сесе Секо в кандалах в Брюссель, чтобы можно было его повесить за наглость. Они и в самом деле могли это сделать: военной силы у буров было немало, что познали на себе англичане, решительности тоже не занимать: все чернокожие в их землях знали, что такое пуля, кнут и праведный гнев. Вот только буры хотели это сделать не бесплатно, – а за долю, которую хотел Мобуту Сесе Секо. Поэтому оба правительства, и фландрийское, и валлонское, с негодованием отвергли план буров. Они предпочли нанять воина, идущего от победы к победе и которого никто не может остановить, но не за деньги, а за долю в прибылях. На тот момент им это показалось более разумно, чем сотрудничать с кровожадными бурами.