Скрытый во тьме - Фелисити Вон

здраво и попытаться хоть немного вникнуть в то, что он имел ввиду. Мне плевать. — Это так чертовски приятно.

— Да? Ты уже закончила задавать вопросы, порочное создание? Ты готова кончить? — дразнит он, проводя языком вверх и вниз.

Я выгибаюсь под ним. — Да, блядь, да. Пожалуйста.

Его язык кружится вокруг моего клитора, прежде чем он втягивает его в рот, посасывая и покусывая, в то время как его пальцы погружаются в меня снова и снова. Каждое движение закручивает меня все сильнее, пока центр моего существа не вспыхивает всеми цветами, известными человеку. Я светлая и темная, яркая и тусклая, сверкающая, как звезды. Я пытаюсь сдержать крик, но не могу остановить себя, чтобы не выкрикнуть его имя. Джаггер. Джаггер. Он — все, чего жаждет мое тело.

— Хорошая девочка. Очень хорошая девочка, — бормочет он, поглощая каждую каплю.

Я млею от его похвалы. Это именно то, чего я хочу в такие моменты, и то, что ни один мужчина не удосужился дать мне раньше.

— Боже, это было так прекрасно — задыхаюсь я, притягивая его к себе, чтобы поцеловать в шею. Он еще не целовал меня раньше, и я не уверена, что хочу сделать это первой, но мне хочется осыпать его ласками после того, что он только что сделал со мной.

Проводя языком по его челюсти, я запускаю руки под футболку и наслаждаюсь жесткими линиями его тела. И пока я целую каждый сантиметр его шеи, дымка после оргазма начинает рассеиваться, и я вспоминаю, что он мне сказал.

— Джаггер?

— Да, Вай?

— Нам нужно поговорить.

— О чем?

— О том, что ты мне сказал. Что «это всегда был ты». Что ты имел в виду? Ты сказал мне, что ты не преследователь, потом ты сказал, что никогда не будешь мне врать… а сегодня вывалил это на меня? Объясни.

Он упирается локтями по обе стороны от моей головы. Вся игривость исчезает с его лица, оставляя за собой мрачное выражение, от которого я вздрагиваю.

— Почему тебе так трудно принять, что никто никогда не вызывал во мне те же чувства, что и ты? Когда ты впервые взглянула в мою сторону, я почувствовал связь с тобой. Это превосходило все, что я когда-либо испытывал с кем-либо. А когда ты позволила мне прикоснуться к тебе, я был очарован. Я знаю, что ни с кем другим не испытаю того желания, что испытываю к тебе. Ни с кем. Никогда. Только к тебе.

— О… это не… я не так поняла, кажется… — говорю я, мои щеки покраснели. — То, как ты это сказал, сбило меня с толку.

Его черты смягчаются, и он смахивает с моего лица влажные от пота волосы.

— Прости, милое создание. Я не хотел тебя пугать.

Сердце замирает в груди, и я понимаю, что веду себя сейчас невероятно глупо, но что-то глубоко внутри меня говорит мне, что я должна доверять ему. Что он не желает мне зла.

Более того, мне кажется, что он хочет меня защитить.

Звучит нелепо, я знаю.

— Значит, я не только порочная, но и милая?

Он прижимается своим носом к моему, и я наблюдаю, как его глаза закрываются от этого соприкосновения. — Ты становишься для меня очень многим, Вай.

— Звучит серьезно.

— Так и есть.

— Ты когда-нибудь перестанешь пробираться в мои гостиничные номера и начнешь подходить ко мне как нормальный человек?

— Пока нет, — говорит он, касаясь моих губ

Я поднимаю подбородок, желая почувствовать больше его поцелуев. — Почему?

— Потому что ты не в безопасности, пока я не найду того, кто посылает тебе эти письма. Это лучший способ защитить тебя.

Я должна задать этот вопрос, потому что он меня беспокоит. Он меня беспокоит с тех пор, как мы были в Париже.

— Тебе не кажется, что мой телохранитель достаточно хорошо справляется с этой задачей? — я покусываю его нижнюю губу, надеясь дать ему понять, что я не сержусь, и мне действительно любопытно его мнение

Он открывает рот и тут же закрывает его. Я почти вижу, как в его голове борются мысли. Словно придя к какому-то выводу, он испускает громкий, быстрый вздох. — Будь осторожна с тем, кому доверяешь, Вай. Единственный человек, с которым ты путешествуешь, и которому я доверяю на сто процентов, — это твой отец. Он всегда защитит тебя.

— И почему ты так думаешь? Что такого сделал Грей, что вызвал у тебя такое недоверие? — у Джаггера сводит челюсти, и он отталкивается от меня. Вскочив на ноги, он шагает по моей комнате, уперев руки в бока. — Он… У меня такое предчувствие.

Я натягиваю ночную рубашку и сажусь в постели.

— Предчувствие? По-твоему, я не должна доверять лучшему другу отца и начальнику его службы безопасности, потому что у тебя плохое предчувствие? Джаггер, ты испорченных улиток в Париже объелся? что с тобой такое? — он бросает на меня взгляд через плечо и продолжает ходить по комнате

Я сужаю на него глаза и вскакиваю с кровати, встав перед ним. — Я знаю, в чем дело. Ты ревнуешь!

Он даже не удостаивает меня ответом, но на мгновение он замедляется, прежде чем он снова начинает вышагивать.

— Признай! Ты ревнуешь. Ты думаешь, что между нами что-то есть, да?

Джаггер снова поворачивается ко мне лицом, его зеленые глаза темнеют от чего-то не совсем злого, но все равно пугающего.

— Я ревную к любому мужчине, который смотрит на тебя так, как он, а ты вознаграждаешь его своими улыбками, смехом и прикосновениями. Каждый раз, когда я вижу тебя с ним, у меня скручивает желудок, и я испытываю неудержимое желание врезать кулаком по его идеально ровным зубам. Да, я ревную, но это никак не влияет на мое беспокойство относительно его намерений в отношении тебя.

Я открываю рот, чтобы возразить, что я чем-то вознаграждаю Грейсона, но это оказалось бы ложью. Последние несколько дней я наслаждалась его заботой и лаской. Мне было одиноко, и он оказался рядом.

— Ладно, справедливо. Но я не думаю, что тебе стоит беспокоиться о том, что он не сможет меня защитить. Если ты действительно веришь, что мой отец всегда будет оберегать меня, а это так, то ты должен понимать, что он никогда не наймет того, кто не будет действовать в моих интересах

Я наблюдаю за ним, пока он обдумывает мои слова, и понимаю, что он все еще злится. Одна только мысль о том, что Грейсон может прикоснуться ко мне, выводит его из себя, до такой степени, что он готов