Стихотворения. Поэмы - Борис Корнилов

Июнь 1932

Песня о встречном

Нас утро встречает прохладой,Нас ветром встречает река.Кудрявая, что ж ты не радаВесёлому пенью гудка?

Не спи, вставай, кудрявая!В цехах звеня,Страна встает со славоюНа встречу дня.

И радость поет, не скончая,И песня навстречу идет,И люди смеются, встречая,И встречное солнце встает.

Горячее и бравое,Бодрит меня.Страна встает со славоюНа встречу дня.

Бригада нас встретит работой.И ты улыбнешься друзьям,С которыми труд и забота,И встречный, и жизнь —   пополам.

За Нарвскою заставою,В громах, в огнях.Страна встает со славоюНа встречу дня.

И с ней до победного краяТы, молодость наша, пройдешь,Покуда не выйдет втораяНавстречу тебе молодежь.

И в жизнь вбежит оравою,Отцов сменя.Страна встает со славоюНа встречу дня.

…И радость никак не запрятать,Когда барабанщики бьют:За нами идут октябрята,Картавые песни поют.

Отважные, картавые,Идут, звеня.Страна встает со славоюНа встречу дня!

Такою прекрасною речьюО правде своей заяви.Мы жизни выходим навстречу,Навстречу труду и любви!

Любить грешно ль, кудрявая,Когда, звеня,Страна встает со славоюНа встречу дня.

1932

Интернациональная

Ребята, на ходу — как мы были   в плену —немного о войне поговорим…В двадцатом годушел взвод на войну,а взводным вашим Вася Головин.Ать, два…

И братва басила —бас не изъян:— Да здравствует Россия,Советская Россия,Россия рабочих и крестьян!

В ближайшем бою к нам идет офицер(англичане занимают край),и томми нас берут на прицел.Офицер говорит: Олл райт…Ать, два…

Это смерти силагрозит друзьям,но — здравствует Россия,Советская Россия,Россия рабочих и крестьян!

Стояли мы под дулами —не охали, не ахали,но выступает Вася Головин:— Ведь мы такие ж пахари,как вы, такие ж пахари,давайте о земле поговорим.Ать, два…

Про самое, про это, —буржуй, замри, —да здравствует планета,да здравствует планета,планета наша, полная земли!

Теперь про офицера я…Каким он ходит пупсиком —понятно, что с работой незнаком.Которые тут пахари —ударь его по усикаммозолями набитым кулаком.Ать, два…

Хорошее братаниесовсем не изъян —да здравствует Британия,да здравствует Британия,Британия рабочих и крестьян!

Офицера пухлого берут на бас,и в нашу пользу кончен спор.Мозоли переводчики промежду нас —помогают вести разговор.Ать, два…

Нас томми живо поняли —и песни по кустам…А как насчет Японии?Да здравствует Япония,Япония рабочих и крестьян!

Ребята, ну…Как мы шли на войну,говори — полыхает закат…Как мы песню одну,настоящую однузапевали на всех языках.Ать, два…

Про одно про этоори друзьям:Да здравствует планета,да здравствует планета,планета рабочих и крестьян!

1932

Комсомольская краснофлотская

Ночь идет, ребята,звезды встали в ряд,словно у Кронштадтакорабли стоят.Синеет палуба — дорога скользкая,качает здорово на корабле,но юность легкая и комсомольскаяидет по палубе, как по земле.

Кипит вода, ласкаятяжелые суда,зеленая, морская,подшефная вода.Не подкачнется к нам тоска неважная,ребята, — по морю гуляем всласть, —над нами облако и такелажнаянасквозь испытанная бурей снасть.

И боцман грянет в дудку:— Земля, пока, пока…И море, будто в шутку,ударит под бока.Синеет палуба — дорога скользкая,качает здорово на корабле,но юность, легкая и комсомольская,идет по палубе, как по земле.

Никто из нас не станетна лапы якорей, когда навстречугрянет Владычица Морей.И песни новые летят, победные.Война, товарищи! Вперед пора!И пробиваются уже торпедныеогнем клокочущие катера.

И только воет, падаяпод острые суда,разрезанная надвоеогромная вода.Синеет палуба — дорога скользкая,качает здорово на корабле,но юность, легкая и комсомольская,идет по палубе, как по земле.

1932

Вошь

Вошь ползет на потных лапахпо безбрежию рубах,сукровицы сладкий запахвошь разносит на зубах.

Вот лежит он, смерти вторя,сокращая жизни срок,этот серый, полный горя,полный гноя пузырек.

Как дробинку, можно трогать,видеть глазки, черный рот,из подмышки взять под ноготь —он взорвется и умрет.

Я плыву в сознанье рваном,в тело налита жара,а на ногте деревянномзасыхает кожура.

По моей мясистой тушегибель верная идет,и грызет меня и тут жегниду желтую кладет.

День осенний смотрит хмуро.Тридцать девять.Тридцать пять.Скачет вверх температураи срывается опять.

Дурнота, тоска и муки,и звонки со всех сторон.Я плыву, раскинув руки,я — уже не я, а он.

Разве я сквозь дым и стужупролетаю в край огня?Кости вылезли наружуи царапают меня.

Из лиловой грязи мракалезет смерти торжество,и заразного баракастены стиснули его

Вот опять сиделки-рохлине несут ему питье,губы сини, пересохли —он впадает в забытье.

Да, дела непоправимы,ждали кризиса вчера,и блестят, как херувимы,голубые доктора.

Неужели же, товарищ,будешь ты лишен души,от мельчайшей гибнешь твари,от комочка, ото вши?

Лучше, желтая обойма,гибель верную яви,лучше пуля, лучше бойня —луговина вся в крови.

Так иль сяк, в обоем разевсе равно, одно и то ж —это враг ползет из грязи,пуля, бомба или вошь.

Вот лежит он, смерти вторя,сокращая жизни срок, этот серый, полный горя,полный гноя пузырек.

И летит, как дьявол грозный,в кругосветный перегон,мелом меченный, тифозный,фиолетовый вагон.

Звезды острые, как бритвы,небом ходят при луне.Всё в порядке.Вошь и битвы —мы, товарищ, на войне.

1932