Девочка, которую нельзя. Книга 3 - Стася Андриевская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Раньше бывало такое? Здесь же или где-то ещё по телу?
– Нет, – испугалась я его озабоченности. – А что это?
– Повреждения в этой зоне? Удары, уколы… – пауза, во время которой, я это буквально чувствовала, его взгляд шарил по моим узорам на спине, – импланты?
– Нет. Ничего такого.
– Ну тогда, значит, так, – усевшись за комп, принялся печатать он, – вам нужно будет сдать общую кровь, мочу и коагулограмму, а также уточнить у гинеколога какие анестетики не противопоказаны. На какие-нибудь лекарства аллергия есть? Операции бывали? Хронические заболевания имеются? Хорошо… – Из принтера с тихим жужжанием полез лист с назначениями. – Тогда сдаёте анализы и с результатами ко мне. Будем удалять.
– Это… резать?
– А как ещё? Единственный момент, – окинул он меня озабоченным взглядом, – лучше бы лёжа на животе, конечно. Но тут уж, как говорится… – развёл руками.
– А может, – робко попыталась я, – сначала мази какие-нибудь попробовать? Вишневского, там, или ещё что-нибудь? Вдруг помогут?
Врач глянул на меня с раздражением:
– А вы когда эти… перья у себя на спине вырезали – тоже сначала мазями хотели обойтись, или сразу под скальпель легли?
Я вспыхнула. Он кивнул.
– Ну вот и не надо тут умничать. А если прям неймётся – зачем сюда пришли, идите сразу в аптеку за мазями. Только учтите, что прорвать кисту может как наружу, так и внутрь. В любой момент. А учитывая как стремительно она у вас развивается… В общем, не страдайте ерундой, сдавайте лучше анализы.
На следующее утро я сдала кровь. Результаты обещали уже к вечеру, но вот хирург этот работал только через день. А между тем моя киста ещё сильнее увеличилась, вытянулась и отвердела, стала непрерывно ныть и приобрела синеватый оттенок. И я, дико напуганная, пошла в третью клинику. Но там лишь подтвердили, что образование странное и нужно обязательно удалять и отправлять на гистологию, и тоже попросили анализы и разрешение от гинеколога.
За всей этой беготнёй я совершенно забыла про Романа и муки совести. Поэтому, когда обнаружила вдруг его перед своим подъездом, даже обрадовалась. Правда тут же осеклась, почувствовав в груди знакомый уже холодок отторжения, но всё-таки пригласила его подняться.
– Что-то случилось? – быстро подметил он моё настроение.
И я рассказала. И даже показала. Роман тут же посерьёзнел и предложил позвонить его другу, заведующему приёмным отделением в государственной клинике.
– Тебя сразу примут, и, если надо, тут же в стационар определят. Анализы возьмут. И, если дело действительно безотлагательное, прооперируют в любой момент. – Говорил и смотрел на меня с волнением, но я в этом взгляде почему-то видела укор.
И тут же снова законючило чувство вины, и это было настолько невыносимо, что я сослалась на усталость и выпроводила Романа. А потом долго не могла избавиться от чувства жалости к нему и страха облажаться – это снова занудел разум, говоря, что я дура и потом точно буду жалеть.
Ночью, видимо от нервозности и непроходящей, пульсирующей боли, мне снилось, что я лежу на кровати со связанными за спиной руками и в отчаянии сжимаю в пальцах нож, стараясь не дать ему коснуться остриём опухоли. Где-то поблизости был Игнат, я его чувствовала, но не видела, а сам он почему-то не подходил. И я возмущалась про себя – ну что за гад, ну неужели он не понимает, что мне сейчас нельзя лежать на животе?.. Но молчала, боясь, что тогда он просто уйдёт. Потому что, несмотря на моё пузо, во сне Игнат даже не догадывался о беременности, он ведь лично позаботился чтобы её не случилось, дав мне выпить таблеточку…
Проснулась рано и, как обычно после снов, в которых бывал Игнат – в смешанных чувствах. Остро вспомнилась та жаркая ночь, когда я действительно лежала ничком в кровать, и в моих связанных руках действительно был нож. Острое жало, до крови поцарапавшее кожу – даже пластырь налепить пришлось, а потом, после всех этих безумных гонок по вентиляции гостиницы, ещё и лечить царапину от лёгкого воспаления. И главное, как раз на этом самом месте…
Подошла к зеркалу, вывернулась, как смогла, пытаясь рассмотреть кисту. Как же это вылетело у меня из головы, когда хирург спрашивал? А вдруг, это именно из-за этого? Какая-нибудь вялотекущая зараза, обострившаяся на фоне беременности?
Ложиться, вернее садиться, под скальпель было очень волнительно. Да что там – страшно мне было! И на этом фоне то безумие, с которым я так легко и безрассудно отдалась однажды в руки Игната, человека далёкого от хирургии, в условиях далёких от стерильной операционной, вспоминалось как сон, не имеющий отношения к яви. Но тогда я была в эйфории, сам факт, что надо мной колдует Игнат, приводил меня в дикий восторг! А сейчас это был угрюмый профессионал, который с самого начала отнёсся к моим шрамам, а заодно и ко мне, с явным осуждением. Ему ассистировала медсестра, и в четыре руки у них получалось ловко и быстро… Но меня всё равно трясло от необъяснимого страха. Хотя почему необъяснимого? Просто медицина теперь до головокружения и тошноты ассоциировалось у меня с той тайной лабораторией.
– Дай ещё света, – попросил хирург, – прям сюда! Ниже. Да что б тебя… Зайди с другой стороны…
То, что я сидела, добавляло определённого неудобства, и даже я чувствовала напряжённость врача. А может он просто сам по себе был такой – хамоватый, швыряющий инструмент, вздыхающий и недовольно цокающий? В любом случае, моему расслаблению это точно не способствовало.
– Так, придержи здесь… – скомандовал он, и они на пару с сестрой что-то там завозились. – Лоток!
– Ого… Что это? – странным голосом выдохнула сестра. – Паразит?
Хирург не ответил, продолжив копошиться в надрезе, а меня замутило от нового приступа страха – а вдруг я чем-нибудь заразилась в лаборатории?!
Едва досидела, пока меня зашили. Несмело развернулась – доктор, ухватив пинцетом какую-то хреновину, разглядывал её над лотком на просвет лампы. Что-то действительно очень похожее на червя сантиметров пять в длину – толстого, противного, склизкого, обросшего сгустками крови и какой-то беловатой массы.
