СТО РЕНТГЕН ЗА УДАЧУ! - Вадим Филоненко

   На самом деле 'снежные люди' никогда не бывают сытыми. Не зря их прозвали именно 'хуги' - в переводе с эвенкийского 'голодный'. Хотя, на мой взгляд, им больше подходит прозвище 'жадный' - типа, что не съем, то понадкусываю.

   Обычный хищник убивает ради еды. Тот же секалан или панцирный пес, например. Если они сыты, то нападают в самых крайних случаях - защищая детенышей или территорию. При известной доле везения, осторожности и знания звериных повадок с ними можно разойтись мирно.

   Мирно можно разойтись и с волколаком, и с барсуком-мутантом. Но только не с хуги. Как бы много вокруг ни было уже убитой добычи, хуги никогда не упустит возможность свернуть шею еще одной. А лучше нескольким. Он не успокоится, пока не прикончит всех живых, кто окажется в его поле зрения. Вероятно, 'голодным' просто нравится убивать...

   Даже с покалеченными ногами рысенок двигался быстрее, чем я. И наступил момент, когда он исчез из круга света, который давал импровизированный факел. Произошло это как раз тогда, когда полоса аномалий наконец-то закончилась - дно старицы украсилось раскисшим мокрым илом.

   Я остановился. Шедший за мной Потап, естественно, тоже.

   - Бедуин, а куда подевался этот... проводник ушастый?

   - Слинял, - ответил я. - Но до конца аномалии нас таки довел.

   - Надо было все же пристрелить его. А то нападет сзади в самый неподходящий... - Потап замолчал, вытаращив глаза на что-то за моей спиной.

   Я оглянулся. Рысенок вернулся, да не с пустыми зубами - принес тушку небольшой гадюки. Мертвая змея с откушенной головой упала к моим ногам.

   Потап зашелся смехом:

   - Бедуин, да он никак признал тебя своим вожаком. Все по закону: добыча собирается в общую копилку, вожак ест первым.

   Словно подтверждая его слова, секалан наклонил голову и подтолкнул змею ко мне. Я машинально сглотнул, только сейчас осознав, насколько же сильно проголодался.

   Змеи - единственные съедобные для человека существа в АТРИ. Они не радиоактивны, не ядовиты и в жареном или вареном виде довольно приятны на вкус. И мне, и Потапу приходилось их есть неоднократно.

   - Может, и впрямь поедим? А, Потап?

   - Давай. Огонь есть, вот только с солью проблема.

   - И так сойдет. Не впервой... Эх, жаль, змея маловата для троих, - посетовал я и посмотрел на рысенка: - Может, еще одну раздобудешь? А заодно и хвороста для костра натаскаешь.

   Тот обиженно отвернул голову, пушистые кисточки на его ушах возмущенно встопорщились. Секалан всем видом словно говорил: 'Ты, конечно, сейчас вожак, но и я тебе не котенок на побегушках'.

   - Гордый, значит? Ну, извини... - хмыкнул я.

   - Здесь нельзя делать привал, надо идти дальше, - заговорил Потап. - А вот как только убедимся, что сбили хуги со следа, поищем местечко для костра и займемся ужином.

   Глава 3

Из сборника заповедей военных егерей:    'Не все, что торчит из воды, лебедь'.

   Привал мы сделали в небольшой и, что удивительно, сухой низине. Дальше, в ста метрах, ржавел грузовой Ми-8 - не иначе из тех, что курсировали между Стрелкой и Ванаварой.

   Уж не знаю, что именно послужило причиной катастрофы, но удар о землю получился жестким. Вертолет лежал на брюхе с сильным креном вправо. Одна из длинных лопастей несущего винта погнулась, - странно, почему винт вообще не сорвало.

   Хотя и без того разбросанных по округе деталей хватало. Среди них особенно выделялся подвесной топливный бак. Он лежал отдельно от вертолета, на небольшой кочке, и выглядел целехоньким, новехоньким, свежевыкрашенным, будто только-только с завода.

   В любом другом месте подобное вызвало бы удивление. Но не здесь. В АТРИ странностей нет. Тут все - норма.

   Мы не стали рисковать и подходить к вертолету - он мог быть радиоактивным. Напротив, устроились на приличном от него расстоянии и наладили крохотный костерок.

   Ночь потихоньку приближалась к рассвету. Небо посветлело, а на востоке даже украсилось алой каймой, обещая хорошую погоду - огромная редкость для АТРИ.

   Нам с Потапом наконец удалось вплотную заняться его ногой. Я осторожно, по одному, извлек осколки собачьих зубов, а затем он снял обувь, закатал рваную, испачканную в крови штанину, обнажая голень...

   - Ни хрена себе! - не удержался я.

   Нога Потапа больше всего сейчас напоминала вспаханное поле - борозды от собачьих зубов местами переходили в сплошную мешанину из мяса. Рваные раны от укусов окаймлялись неровной коркой запекшейся крови. Странно, что Потап совершенно не почувствовал боли - наступал на покалеченную ногу, как на здоровую.

   - Ну, ты даешь, братишка!

   - Сам не понимаю, как так получилось, - пожал плечами Потап. - Но ведь не болит совершенно. Просто мистика какая-то.

   - Ладно. На всякий случай перебинтуй ногу кусками футболки, а я пока займусь нашим ужином...

   Маленькая, поделенная на троих, гадюка не смогла утолить голод, напротив, лишь раздразнила аппетит. Особенно худо в этом смысле пришлось секалану. Похоже, в отличие от нас, он не ел досыта уже давненько. Я перехватил брошенный им на Потапа голодный взгляд и предостерегающе покачал головой. Звереныш вздохнул, облизнулся длинным темным языком и отошел к ближайшей луже попить воды.

   Потап как-то странно посмотрел ему вслед и... тоже облизнулся. Потом сглотнул слюну, резко дернув кадыком, и снова облизнулся.

   Ну, дела! Померещилось мне, что ли?

   Я во все глаза уставился на Потапа. Он видно почувствовал, повернул лицо в мою сторону, и я снова поразился - пустой и в то же время хищный взгляд, словно на меня смотрел живоглот или упырь.

   - Потап, да ты чего? Эй, Леха, очнись!

   - А? - Он будто проснулся. Странный приступ закончился так же внезапно, как и начался. Из глаз Потапа ушла пустота, они стали осмысленными и усталыми. - Ты что-то сказал?

   - Ты как себя чувствуешь?

   - Нормально. А что?

   - Да так, ерунда. - Я потер руками лицо, не в силах забыть этот его недавний взгляд, от которого мурашки побежали по коже. Хотя, возможно, мне просто почудилось. Померещилось от усталости. С кем не бывает... - Не бери в голову, Леша.

   Потап в ответ хмыкнул:

   - Надо же, как странно... Я уже отвык от собственного имени. Забыл, прикинь? Вот позови меня кто: 'Алексей!', и ведь не откликнусь. Прозвище прилепилось намертво, не отодрать.

   - Как и у меня. Кто сейчас помнит, что меня зовут Сергеем? Да никто.

   - Я помню. А еще помню, как ты появился у нас в ОБВЕ пять лет назад, - Потап улыбнулся воспоминаниям. - Ты был загорелый, аж до черноты. Крутой такой весь из себя. Глаза злые, презрительные: дескать, вы тут, как пацанва зеленая, в игрушки играете, со зверюшками возитесь, а настоящей войны и не нюхали! Обмундирование на тебе было странное - песочного цвета. На голове не то бандана, не то тюрбан, как у заправского бедуина... Тебя поэтому так и прозвали...

   - Ага... Я тогда как раз после госпиталя был. После ранения... На Большой земле много повоевать пришлось, помотался по горячим точкам: Азия, Ближний Восток. Потому и форма такая... А к вам меня буквально силой перевели. Мое командование... У нас с ним конфликт вышел из-за его дочери... Короче, решил он сбагрить меня куда подальше. Вот и устроил командировочку 'на тот свет'. Нажал на нужные рычаги и добился приказа о моем переводе. Дескать, у тебя, Бедуин, за плечами четыре года диверсионного спецназа, а для военного егеря - это как раз то, что надо. - Я скорчил гримасу, передразнивая бывшего командира. - Вот ведь козел! Его бы сюда. Посмотрел бы я, как он со своими навыками разведчика-диверсанта от упырей уходил. Здесь, в АТРИ, совсем иные навыки требуются.

   - Да уж, - Потап фыркнул. - Хорошо, что ты это быстро понял. После первого же учебного маршрута с тебя вся диверсионно-спецназовская спесь, как шелуха, слетела. Перестал себя умнее всех считать, начал учиться всерьез. Кстати, твой боевой опыт потом не раз при зачистках пригодился. Да и вообще, егерь из тебя получился, прямо скажем, высший класс.

   - Потому что наставник хороший был, - вернул я ему похвалу.

   Потап покашлял смущенно:

   - Слушай, Серый, а тебе не кажется, что мы с тобой будто прощаемся?

   Я промолчал. А ведь и верно! Ударились в воспоминания, комплименты друг другу отвешиваем...

   Неловкую паузу прервал рысенок. Напившись воды из лужи, он некоторое время спокойно лежал у костра и дремал. Но вдруг встрепенулся, повел носом и обнажил в тихом рычании клыки.

   'Враги... Трое... Близко... Один молодой... Два матерых... Сильные... Очень... Нас почуяли... Будут нападать...' - прочел я мысли четвероного союзника.

   Прочел мысли?! Да что же это со мной творится такое! Или мне все чудится?..

   Я растерянно уставился на секалана, не понимая, стоит ли доверять своим ощущениям. Может, это все плод моего больного воображения, а на самом деле никакого ментального контакта у меня с этим ушастым радиоактивным зверенышем нет?