Остров Немо - Георгий и Геннадий Живовы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Джо, почему ты в воде?
– Док, твой дружок не дал мне моей доли…
– Не может быть.
– Да, да, док. Может, у тебя есть?
– Нет, Джо, сегодня больше нет. Как ты себя чувствуешь?
– Мне жарко, док, мне очень жарко. Горит внутри, кожа горит.
Альваро присел, протянул руку и потрогал лоб громилы. Он горел. Альваро и без термометра понял, что температура тела у того – запредельная, градусов сорок.
– А что с тобой, кроме жара, Джо?
– Хочется пить. Очень хочется пить.
– Ты можешь вылезти оттуда и идти, Джо?
– Нет, док, я сгорю.
– Тогда будь здесь, я схожу за лекарствами.
– Где ж ты их возьмешь.
– Я найду. Держись.
Альваро побежал к Холгеру, который встретил его без удовольствия и процедил: «Альваро, вам нельзя показываться тут днем», но жаропонижающих выдал.
Усилия Альваро оказались тщетны. Большой Джо, даже после лошадиной дозы лекарств и обильного питья, нагрелся до температуры в 42 градуса и скончался на руках у дока. Глядя на этот крепкий организм, Альваро осознал то, о чем почему-то не думал прежде: наркотики губят не только в момент приема, но и при попытке их бросить. Оставалось надеяться, что смерть Джо – частный случай гипертрофированного по каким-то причинам или специфического синдрома отмены. Но и эта хрупкая надежда не давала поводов для облегчения: Альваро осознал, что стал пособником убийства, если не убийцей, и сделал это только для того, чтобы вылечить собственную руку. Он отправил на корм рыбам своего собрата по несчастью, такого же горемыку, отверженного жестокими нравами этого места. Может, остров просто не мог его прокормить, а Джо не потянул работу, позволявшую наедаться вдоволь, как требовал его метаболизм. И вот он погиб потому, что Паскаль соблазнил Альваро деньгами. Да тот и сам бы соблазнился, и сам пришел бы к такой идее, ведь дурное дело – нехитрое. Альваро, еще недавно казавшийся себе победителем – так быстро выкрутиться из сложного положения, придумать и наладить прибыльный бизнес даже во всемирном захолустье, – о, у него был повод гордиться собой. А сейчас – перед ним тело жертвы его амбиций. Очнувшиеся бедолаги без радости, но и без особой тоски приволокли откуда-то тележку, погрузили Большого Джо, уже начавшего коченеть, и повезли продавать тело на дробилке. Тело стоило два чипса за килограмм, и напоследок Джо здорово погрел карманы своим товарищам. Только Нэд угрюмо спросил:
– Док, это он отчего?
– Реактивная смерть, не знаю… может, инфекция.
– Кто ж его заразил? – Нэд не был дураком и причинно-следственные связи выстраивал.
– Ох, не знаю, Нэд. Надеюсь, никто из нас.
– Я видел упаковку от лекарства, док. Ты пытался его спасти. Это тут не принято, но ты крутой мужик. Такие хреновины я запоминаю. Если что… да ты все знаешь. Да и видимся каждый день. В общем, мое уважение, док.
Вечером Альваро навестил Фаруха и нашел аппарат готовым. Можно было приступать к операции. Радостная новость не вызвала в нем никаких эмоций, но док побрел сначала к Паскалю – забрать свежую порцию токсина, которую тот отдал только после сообщения о смерти Джо, но все равно – просунул в щель двери и сразу заперся, будто что-то скрывал. Альваро было наплевать – он двинул к Холгеру, и они принялись готовиться к операции, которая должна была занять немало времени. К утру пригласили Даниту – Альваро выяснил, что у нее та же, что и у Лона, группа крови. Поскольку они своих групп не помнили, Альваро прибег к старинному методу – смешивал кровь и ждал, свернется ли. И вот на Даните – не свернулась. Их кровь стала единой без сопротивления. Док нашел это совпадение весьма романтичным.
* * *
Холгер заметно нервничал – ему давно не случалось ассистировать, а уж тем более – в столь непростой операции.
– Коллега, все пройдет так, как пройдет, тут не о чем переживать, – успокаивал его Альваро, – вы большой молодец, так отмыли комнату, такая подготовка, просто блеск.
Холгер и правда расстарался: он раздобыл халаты, прокипятил и дезинфицировал инструменты, а затем разложил их, пронумерованными, на чистом полотенце, подготовил даже мыльный раствор для рук, нашел какие-то банданы, которые постирал вместе с халатами в кипятке, словом, если кто и мог подготовить операционную в островных условиях, то это был Холгер.
– Значит так. Ты примешь это, – Альваро указал Лону на трубочку с токсином, – затем мы проведем ряд тестов, чтобы убедиться, что тебе не больно. Терпеть ничего не надо. Если сохраняется хотя бы краешек сознания, дай понять, что тебе больно. Это важно. Затем мы приступим к хирургии – мне придется сначала разрезать часть твоих мышц, поправить кость, вставить в нее элементы аппарата, а затем послойно сшить обратно; кожу мы тоже, конечно, сошьем. После операции ты будешь принимать ограниченное количество обычных обезболивающих – я хочу, чтоб ты знал: тебе предстоит терпеть. Также я хочу, чтоб ты понимал, самое страшное, что может случиться, либо случится, когда ты будешь без сознания, либо будет потом, если по какой-то причине в рану попадет инфекция или начнутся другие осложнения. Я информирую тебя обо всем и готов ответить на твои вопросы.
– Альваро, вы прям как в обычной клинике работаете, – ухмыльнулся Лон.
– Да, парень. И у нас обычная операция. И ты – ничем не выдающийся пациент. Заштопаем, сунем ногу в аппарат – и будешь лежать и срастаться обратно в здорового парня.
– Вас понял, доктор. Вопросов нет, давайте бланк согласия.
Альваро подмигнул Холгеру, который, наконец, чуть расслабился, почувствовав, что даже пациент не так сильно нервничает, как он.
– Альваро, – спохватился Лон, – а у меня будут… видения?
– Да, это неизменный эффект препарата.
– Отлично.
Пришла Данита. Она тревожно посмотрела на Лона, но тот так улыбнулся в ответ, что ее страх улетучился. Ей хотелось быть
