Остров Немо - Георгий и Геннадий Живовы

другого – ноль реакции. Холгер наклонился к первому, открыл ему веки – зрачок был сужен. Холгер накрыл глаз ладонью – зрачок не реагировал. Он приставил два пальца к яремной вене, затем наклонился и послушал дыхание бродяги, поднеся ухо к его носу.

– Альваро… а какими они выходят из этого состояния?

– Легкое обезвоживание. Но это потому, что они семь-восемь часов в отключке. Ну, может, проголодаются еще. В остальном функциональны – почти что вскочил и побежал. Правда, я неврологические тесты не проводил, да и физические нагрузки не давал. Но в целом все хорошо – речь связная, сознание в норме, дыхание, пульс – все в пределах значений, которые допустимы для людей в такой форме и с таким образом жизни.

– Альваро… это прорыв. Это великолепно. Полагаю, это ваша экспериментальная группа?

– Да.

– И как часто?

– Ежедневно. У этой штуковины есть один неприятный момент – устойчивое привыкание. Сформировано у всех на пятый-шестой раз. Самый стойкий, кажется, начал ощущать типичное наркотическое влечение с девятого раза. Самый слабый – со второго. Кстати, оказался очень неустойчивым и чуть не бросился на меня с какой-то дубинкой.

– Альваро… А про Лона – тоже правда?

Альваро устало взглянул на Холгера, самим взглядом давая понять, что врать ему незачем.

– Альваро…. Альваро… это почти то же самое, что найти лекарство от рака. В наших условиях… да мы сможем очень многое! Альваро, вы – просто Пирогов!

– Это замечательно. Холгер, соберите все, что я прошу, и я зайду к вам попозже. А сейчас мне надо их пронаблюдать и сделать записи, – доктор дал понять, что хочет проделать эту работу без помощников, и Холгер послушно удалился.

Но Альваро не стал брать в руки блокнот. Он принялся вытягивать сеть и собирать рачков. Подходило время обеда моллюсков.

* * *

Уже через час Холгер сосредоточенно просматривал на складе описи медицинских принадлежностей, старательно выбирая из скромных и однообразных запасов лучшее.

Тем временем Альваро фиксировал Лона, создавая кокон-переноску, и пытался сообразить, сколько же мальчишек 14–16 лет нужно, чтобы перенести больного к Холгеру домой, где условия для операции были куда лучше, чем в ржавом заплесневелом контейнере. Одеяло, в котором лежал Лон, было обвязано ремнями, в свою очередь, навешенными на пластмассовые палки. Нести такую конструкцию предполагалось вдесятером.

Транспортировка Лона оказалась куда проще, чем полагал Альваро: мальчишки, руководимые Айви и Энрике, чутко отзывались на каждую команду своих старших, дружно и терпеливо несли колыбель с Лоном, стараясь лишний раз не раскачивать больного. И хотя выдвигаться пришлось уже после захода солнца, им удалось аккуратно, ни разу не уронив, доставить искалеченного футболиста в дом главы клана врачей. Лон, вдоволь настрадавшись во время этого маленького путешествия, получил порцию наркотика и тотчас отправился в новый вояж – на этот раз по несбыточным мечтам. Холгер взял на себя всю заботу о Лоне; было решено, что дети и Данита пока не будут его навещать, чтобы не вызывать подозрений. Конспирация, конечно, была не идеальной: Лона разместили в задней комнате врача, через дверь от той, где он, как правило, принимал пациентов. Это могло подвести их в любую секунду: приди в урочный час какой-нибудь мнительный Зилу или его подручный Фостер, услышь стон Лона, и разбирательства было не избежать. Холгер пытался было предложить заявить о Лоне, так сказать, легализовать его на острове, но Данита и Альваро опасались мести военных, которые не обрадовались бы, открой Лон рот и расскажи, кто же его так изуродовал. Альваро и Холгер сочли, что лучше уж будет сначала поставить Лона на ноги, представить его Судье и попытаться как-то выправить ситуацию таким образом, чтобы и вояки не боялись разоблачения, и Лон лишний раз не рисковал с ними сталкиваться.

Прятать лежачего больного на острове – затея рискованная, но вполне посильная. Гораздо сложнее было сделать аппарат для вытяжения и сращивания костей. Ни единой металлической детали в арсенале Холгера не нашлось, ни одного болтика, винтика, проволочки, грузила – ни-че-го. Альваро, пользуясь только линейкой и циркулем, нарисовал чертеж и снес его ремесленнику Фаруху, специалиста по жестяным работам и постоянному покупателю островного кайфа. Тот поглядел, созвал консилиум из своих коллег и рассудил, что задачка ему по силам. Сговорившись о сроках, Альваро в приподнятом настроении отправился к Паскалю, чтобы продолжить обычную работу: кормить прожорливых моллюсков.

* * *

Через пару дней Паскаль по своему обыкновению пошел сбывать очередную партию «препарата». Изо дня в день лаборатория производила по 30–35 порций – ровно на столько хватало яда моллюсков. Больше никак не выходило, а все попытки поймать еще черных морских монстров не увенчались успехом. Паскаль гадал – отчего они больше не ловятся, и пришел к выводу, что в тот раз им сопутствовала удача: из-за ливня или другого погодного фактора, может быть, охлаждения воды в верхнем слое, им удалось выцепить из пучины нескольких. Теперь же моллюски мигрировали, и их попросту нет. Может быть, это было связано с питанием – потому что рачков тоже стало значительно меньше, с каждым разом Альваро возился все дольше, чтобы наскрести необходимое количество. Размножаться моллюски также упорно не желали. 30–35 доз и точка. И то – почти треть этого количества уходила на бродяг, вот уж кому повезло стать подопытными у доктора.

В кафе ремесленников был аншлаг, и Паскаль впервые столкнулся с тем, что желающих – больше, чем товара. Почти сразу океанолог пожалел, что решил отпустить пару доз «новичкам», то есть тем, кто прежде ни разу не брал и пришел по рекомендации. Ровно через двадцать минут препарат закончился, а постоянные клиенты не дождались своей порции и принялись шумно предъявлять претензии. Паскаль с трудом отбрыкался от них и вышел на улицу. Там его догнал Фарух.

– Эй, Паскаль, дай дозу, у тебя наверняка есть в загашнике! – чересчур громко крикнул он.

Хоть на улице никого не было, Паскаль поежился – он боялся, что кто-то услышит этот разговор, поэтому подлетел к Фаруху и схватил его за руку.

– Что ж ты кричишь, дурак? К вечеру будет, потерпи.

– Не могу, нутро сохнет.

– Слушай, все разобрали, я ничего не могу поделать.

– Почему ты даешь кому попало и забываешь о старых друзьях, а? Или тебе уже не нужен этот конструктор?

– Ты о чем?

– Твой партнер, Альваро, заказал для вас эту странную хреновину, и я ее делаю, днями и ночами, с серьезной скидкой, только потому что вы хорошие ребята. Знал бы ты, чего мне стоило достать