Месть Монтесумы - Гарри Гаррисон

Что дальше? Времени на раздумья было хоть отбавляй, но поводов для ликования крайне мало. Бегство было спонтанным и нерасчетливым, одно действие естественно порождало другое, пока не завлекло его сюда. Но где он сейчас? Посреди залива Акапулько, в одних трусах, усталый и слегка озябший, без денег, одежды, друзей, помощи, убежища или цели. Весьма, весьма гнетущая ситуация. Что можно сделать? Мысленный запрос ушел по инстанциям, но ответ не пришел. Тони плыл дальше, понемногу забирая к берегу, чтобы не оказаться слишком далеко в море, когда усталость нанесет последний удар. А может, следует просто плыть в противоположном направлении? Навстречу закату и вечности, чтобы покончить с этим угрюмым фарсом раз и навсегда. Это решение казалось соблазнительным, пока волна не перекатилась через лицо, и Тони вынырнул, кашляя, отплевываясь и не испытывая ни малейшего желания продолжать это самопроизвольное погружение в темные глубины океана.

Мимо уже проплывали башни отелей, маня ярким светом окон. Но как туда проникнуть? Выползти на берег, как морское чудище, и вползти в вестибюль, оставляя за собой мокрую дорожку? Невозможно. Тони плыл дальше, все медленнее и медленнее, но неуклонно, пока в ночи не выросла еще одна башня, более высокая и темная, чем остальные, с волшебной каллиграфической надписью «ХИЛТОН», сияющей высоко над ней.

«Хилтон»… Как же Тони возжаждал его знакомых американских объятий! Будь на том свете какой-нибудь особый американский рай, то это большой «Хилтон» в небесах; можно ли желать лучшего? Тепло, роскошь, бифштекс с кровью и вода со льдом, жареная фасоль и ржаной хлеб, завтрак в постель и газета родного города на подносе, проворные официанты, коктейли в человеческий рост, гостеприимство и уют. Тони до боли захотелось в «Хилтон».

Радостные крики донесли до его отсыревших мозгов весть, что чаяние это может оказаться не столь уж тщетным. Под огромным оранжевым шаром только что взошедшей луны какие-то счастливые обитатели «Хилтона» резвились на пляже. По большей части дети, хотя и несколько половозрелых девиц скакали в полосе прибоя ради удовольствия своих партнеров. Тони медленно выбрался на пляж в отдалении от группы забавляющихся, неуверенно нащупывая ладонями и коленями ставшую непривычной твердую почву. Поначалу он был в состоянии лишь сидеть в воде среди пены волн, мало-помалу копя силы, чтобы встать и дойти, не покачиваясь, до желанного убежища в виде шезлонга, под грибовидной тенью раскрашенного под пальмовые листья зонта. В ночной тьме трусы вполне сошли за плавки, и появление Тони не привлекло вообще ничьего внимания. Рухнув в шезлонг, он начал понемногу набираться сил.

Роль агента ФБР быстро стала обузой, а не преимуществом. С невидимой во тьме презрительной ухмылкой он вспомнил собственные наивные упования… когда ж это было? – всего несколько дней назад. Потом он с нетерпением предвкушал восторг бесплатной поездки в Нью-Йорк в качестве искусствоведа. Но забрался чуть дальше Нью-Йорка, а восторги приобрели чересчур радикальный характер. Всего два дня как из Вашингтона, а уже разыскивается, как убийца, похититель произведений искусства, знакомый международных шпионов и воров, эксгибиционист, беспаспортный, безденежный и бездомный беглец. Придет ли этому конец? Может ли вообще эта неразрешимая ситуация разрешиться счастливым концом? Перед глазами у него проплывали картины внезапной смерти, пожизненного тюремного заточения, быстрого исчезновения с лица земли. Тони вздохнул во тьме, невероятно освеженный мгновениями потворства собственным слабостям и безудержной жалости к себе.

Ну, что дальше? Сдаться дело нехитрое. Надо лишь уступить изнеможению и теплой ночи и уснуть в шезлонге. Утром его необычное одеяние заметят, и Тони пробудится в окружении взвода полицейских, рвущихся засадить его за решетку. Он позволил векам на миг смежиться, чтобы разобраться, какие будут ощущения; ощущение просто замечательное, но после короткой паузы он вынудил глаза распахнуться снова. Идея кротко поднять лапки после всего, что довелось выстрадать, оказалась не столь уж привлекательной. Пока он еще свободен, остается хотя бы призрачный шанс отдать картину в руки нужных властей – кем бы они ни были – и очистить свое доброе имя. Последнее становится все более и более затруднительным по мере того, как список его преступлений растет, но хотя бы тень надежды все-таки остается. Итак, что же делать?

Стать преступником. Все считают его таковым – опасным и кровожадным агентом, весьма уважаемым зловещим подразделением итальянского правительства, Агенция Терца. Завоевавшего еще большее уважение своим впечатляющим бегством из отравительских объятий макаронников. А сейчас он тайком прокрался в тщательно охраняемую крепость «Хилтон», обитель счастливых, богатеньких американцев. Непременно должен найтись способ подняться над ситуацией. Более всего сейчас нужна одежда и немного деньжат, а тут его окружают роскошные вещи и кучи зеленых. Осталось лишь наложить на них лапу и отхватить кусочек. Небольшая разведка не повредит.

Первая кража была совсем ничтожной – полотенце, даже и не кража вовсе, если только он не покинет территорию отеля с гостиничным имуществом. Полотенце было небрежно брошено на столик, и Тони мимоходом прихватил его. Намотав полотенце в качестве набедренной повязки, он почувствовал себя куда уверенней, чем в трусах. Эффективность этой маскировки выявилась при встрече с парой, шагавшей по дорожке из отеля, – мужчина был облачен точно так же; проходивший мимо работник отеля даже бровью не повел, увидев всех троих. Однако дальше-то что? Утес отеля все надвигался, а план все не вылуплялся. Нет смысла входить в вестибюль, не имея на примете конкретной цели. Может, попросить ключ от номера? Этот номер может удаться, но может и провалиться с такой же легкостью – а вместе с ним прости-прощай свобода. Лучше сперва исчерпать прочие возможности.

Возможность представилась почти тотчас же: бассейн, проходящий и внутри, и снаружи здания. Тони присел на бортик, украдкой отбросив полотенце, и быстро соскользнул в воду. Медленно плывя брассом, чтобы иметь возможность оглядеться, Тони заскользил в полутемное помещение.

Бассейн являл собой сущую Венецию среди собратьев и был явно спланирован так, чтобы удовлетворить запросы Тони. Бассейн вился внутри отеля, огибая смахивающий на оранжерею обеденный зал, превратившись в канал с перекинутыми там и сям мостиками. Хотя зал освещался гораздо лучше, чем хотелось бы Тони, он поплыл вдоль канала, поглядывая на немногочисленных едоков и высматривая какую-нибудь возможность.

Ничегошеньки. Полностью обогнув зал, Тони выплыл наружу и вернулся обратно. В этот промежуточный час между дневными и ночными удовольствиями бассейн, как и столики, почти пустовал. Вечно это небольшое турне продолжаться не может, усталость снова стала брать свое, и Тони начал чувствовать, что совсем раскис от воды. Еще кружок, и назад, к полотенцу и новым планам. Может, на сей раз кто-нибудь оставит сумочку или ключ на бортике бассейна, и удастся совершить пиратский набег. За столиком у бассейна сидел новый посетитель – худой мужчина в темных очках, видимо надетых ради защиты глаз от мерцания свечей. Очки? Очки! Точно такие же очки Тони уже где-то видел прежде, и этот тонкий нос, и эти вымирающие остатки волосяного покрова головы, приклеенные к черепу. Знакомое сочетание, удивительно знакомое. Поднырнув, Тони появился на поверхности у кафельного бортика.

– Соунз, – прошептал. – Росс Соунз.

Агент ФБР посасывал соломинку, торчавшую из цельного кокосового ореха, и даже не поморщился, будто подобные водные встречи совершенно в порядке вещей. Лишь опустив орех, он позволил себе мимолетно сверкнуть глазами в сторону бассейна, тут же отведя взгляд.

– Я искал вас, Хоукин.

– Что ж, просто замечательно, потому что я вас тоже искал. Из чего это такого вы пьете, любопытно знать?

– Вы в беде, знаете ли. Это coco preparado, порой также называемый coco-fuerte. У неспелого кокосового ореха срезают верхушку, сдабривают кокосовое молоко ромом и охлаждают льдом.

– Похоже, как раз то, что мне надо. Пожалуйста, дайте-ка сюда.

– Вам известно, что…

– Мне известно, что я ничего не скажу, пока не выпью. Давайте.

Соунз небрежно огляделся, после чего поспешно сунул орех в протянутую ладонь Тони. Поставив орех на бортик, Тони сделал порядочный глоток. Чудесно. Пурпурный цветок, воткнутый в макушку ореха, чуточку развеселил, а ром с соком влили в его жилы новую жизнь.

– Когда я сказал, что вы в беде, Хоукин, я имел в виду большую беду. ЦРУ на очень высоком уровне запустило рапорт, что вы убили Дэвидсона. Да вдобавок превысили полномочия и завладели некой картиной. Предоставившие ее люди крайне огорчены, поскольку полагали, что вверяют ее нам.

– Минуточку, погодите-ка. Нам, мы, ФБР владеет ею, потому что, насколько мне известно, я пока что работник Бюро. А с убийством меня подставили.