Как вырастить хорошего человека. Научно обоснованные стратегии для осознанных родителей - Мелинда Веннер Мойер

и приносите пользу всей семье. Я постоянно навожу порядок в доме, потому что мне нравится чувство выполненного долга, которое появляется, когда я заканчиваю уборку, и потому что я люблю проводить время в чистой уютной комнате. (И еще потому, что, имея двух детей и не занимаясь уборкой, мы бы быстро превратили свой дом в свинарник.) Пусть процесс уборки не такое уж и увлекательное занятие, но я испытываю удовлетворение от того, что довела дело до конца, и поэтому у меня есть внутренняя мотивация к выполнению этой работы. И меня всерьез беспокоит мысль, что, вознаграждая детей за подобную «черную» работу, мы тем самым отбиваем у них интерес к ее выполнению в будущем.

В широко известном исследовании 1973 года психологи из Стэнфордского университета приносили дошкольникам бумагу для рисования и маркеры и наблюдали, будут ли дети их использовать[64]. Через несколько недель они приглашали каждого из детей, проявивших наибольший интерес к рисованию, в отдельную комнату и просили их нарисовать что-нибудь для гостя, который придет посмотреть их детский сад. Первой группе детей исследователи пообещали вознаграждение за рисунок, вторую просто попросили сделать рисунок и, когда дети закончили работу, неожиданно дали им вознаграждение. И наконец, третью группу тоже попросили что-нибудь нарисовать, но не обещали вознаграждения и не давали его. Через несколько недель исследователи повторили первый этап эксперимента: оставили маркеры и бумагу в классе и стали наблюдать, захотят ли дети рисовать. Они увидели, что дети, которым пообещали и дали вознаграждение за рисунок несколько недель назад, потеряли интерес к рисованию: полученное вознаграждение лишило занятие рисованием внутренней привлекательности.

Проблема использования вознаграждения в качестве мотиватора, по мнению Деси, заключается в том, что этот метод создает впечатление, будто твоими действиями кто-то управляет. Люди же получают больше удовлетворения от той деятельности, которую они выбрали сами. Значит, если я начисляю сыну баллы за уборку в его комнате, он будет ассоциировать эту работу с ощущением, что им управляют. К тому же он не получит того удовлетворения, которое дает самостоятельно принятое решение навести порядок. Кроме того, Деси высказывает опасение, что практика вознаграждения может заставлять детей чувствовать, будто наша любовь к ним обусловлена тем, что и как они делают, а это отрицательно сказывается на их самооценке (более подробно о самооценке рассказывается в главе 6).

Сегодня я уже не так увлечена методом вознаграждения, как раньше, и весьма умеренно применяю его со своими детьми. Пока я его использовала, мне казалось, что он работал. Но когда прекратила раздавать вознаграждения направо и налево, я заметила, что мой сын перестал делать те вещи, за которые он получал вознаграждение (например, убираться в своей комнате). Дошло даже до того, что однажды он нагнулся было, чтобы поднять с пола лежащий там мусор, но потом остановился, поднял голову и сказал: «А я получу за это какие-нибудь баллы?» Допускаю, что с его стороны этот вопрос был вполне закономерен, но у меня он вызвал странное желание самой забраться в мусорный контейнер и спрятаться там.

Деси все же не забыл упомянуть о том, что в определенных обстоятельствах назначать вознаграждение вполне целесообразно. Если умеренно вознаграждать детей за те вещи, которые они терпеть не могут, тогда всё в порядке. Вознаграждение также приемлемо как признание успешного выполнения трудной работы: например, если вы пойдете с детьми есть мороженое в день окончания учебного года, чтобы торжественно отметить их успехи в учебе и трудолюбие. Однако если вы скажете: «Я поведу тебя есть мороженое, если в конце года у тебя будут только отличные оценки», это будет совсем другая история. В этом случае вы снова задействуете вознаграждение в качестве мотиватора.

Если, читая эти строки, вы думаете: «Как же теперь быть, ведь я использовал вознаграждение многие годы», не расстраивайтесь. Вы не испортили детей на всю оставшуюся жизнь. Дети – психологически устойчивые существа, переформатировать их внутреннюю мотивацию можно в любом возрасте. Как только в нашей семье мы перестали использовать систему баллов (мы свернули ее постепенно, так что дети этого даже не заметили), мой сын вовсе не погряз в лени и праздности. Он очень быстро адаптировался к новой ситуации, да и мы нашли новые, не зависящие от каких-либо условий способы контроля за использованием электронных гаджетов и карманных денег. И все-таки я думаю, что вознаграждение иногда может быть необходимо: оно помогает формировать полезные привычки, а для ребенка с укоренившимися полезными привычками мотивация уже не играет такой важной роли, ведь его поведение становится автоматическим. Мы пережили это с нашим сыном. Да, сначала мы начисляли ему баллы за мытье посуды, но вскоре это превратилось в привычку, и он делал это каждый день, несмотря ни на что. И до сих пор продолжает это делать.

Некоторые из вас, наверное, думают: «Ну хорошо. Я перестану использовать вознаграждение, но как же тогда мне заставить детей делать то, что нужно?»

Деси советует не заставлять детей что-то делать, чтобы потом предлагать им за это награду. Лучше помогать им делать то, что вы считаете необходимым, понимать и принимать их чувства («Я знаю, что тебе не хочется этого делать, но мне реально нужна твоя помощь»), объяснять, почему нужно делать то-то и то-то, и давать возможность выбирать («Что ты предпочитаешь – убраться в комнате или вынуть посуду из посудомойки?»). Однако, говорит Деси, нет такой волшебной палочки, с помощью которой можно добиться, чтобы дети делали то, что от них требуется[65]. «Мотивация должна исходить изнутри, а не зависеть от приемов и методов, – пишет он в своей книге «Почему мы делаем то, что делаем» (Why We Do What We Do). – Мотивация исходит из решения, из готовности взять на себя ответственность за управление своими чувствами и действиями». (О некоторых конструктивных способах формирования поведения вы узнаете в главе 8.)

В рамках классического исследования 1984 года Ричард Райан, коллега и соавтор Эдварда Деси, совместно с несколькими психологами провел эксперимент, в ходе которого его участники – шести– и семилетние дети – создавали творческие проекты. Исследователи стимулировали маленьких художников работать аккуратно, но старались ненароком не разрушить их мотивацию к созданию прекрасного произведения искусства[66].

В первой группе психологи общались с детьми, используя назидательный язык (язык управления), например: «Веди себя хорошо, не разводи беспорядок, не заляпывай все вокруг краской» и «Не перемешивай все краски подряд». Во второй группе они объясняли, чего ожидают от детей и почему: «Я знаю, как это весело, когда просто ляпаешь краску куда попало, но нам нужно сохранить комнату