Поваровка под колпаком - Владимир Малов

Вот, например, даже самый первый прилет инопланетян, побывавших возле Йоханнесбурга, был уже на памяти этих людей, живущих несколько лет спустя. И сколько всего другого, самого разного, должно было наверняка еще случиться…

Капитан Огл приоткрыл один глаз, потом другой. Синее сияние третьего глаза померкло.

– Полагаю, Аргоданал вынуж-ж-ж-ж-ж-жден будет рано или поздно принять наши требования. Под наш-ш-ш-шим контролем каж-ж-ж-ж-ждая точка невидимой защ-щ-щ-щ-щ-щитной сферы. Покинуть планету незаметно он не смож-ж-ж-ж-жет.

– И когда же, по-вашему, он решит, что пора сдаваться? – поинтересовалась Александра Михайловна.

– Не знаю, – подумав, ответил капитан Огл. – Информация, которой я располагаю, характеризует его, как оч-ч-ч-ч-чень одаренное сущ-щ-щ-щ-щество, но вместе с тем оч-ч-ч-ч-чень своеовольное и упрямое. Соверш-ш-ш-ш-ш-шенно непредсказуемое.

– Значит, и нам тут сидеть под колпаком неизвестно сколько? – спросила Петина бабушка.

– Преодолеть защиту мы не в состоянии, – с видимым сожалением ответил капитан.

Лаэрт-первый посмотрел на Лаэрта-второго. Лаэрт-второй взглянул на доктора педагогических наук.

– Александра Михайловна, – молвил он нерешительно, – вы не позволите, я тоже задам капитану Оглу вопрос.

– Разумеется, Лаэрт Анатольевич, – ответила бабушка, – о чем вы говорите? Вы же у себя дома.

Изобретатель кашлянул.

– Капитан, не могли бы вы прояснить, – начал он, глядя в экран видеотелефона, – какой природы этот защитный барьер?

– Оч-ч-ч-ч-чень мощ-щ-щ-щ-щный, хоть и тонкий, упругий силовой энергетический слой. Ч-ч-ч-ч-чтобы было понятнее, мож-ж-ж-ж-ж-жно сказать, ч-ч-ч-ч-ч-что стенки защ-щ-щ-щ-щ-щитного купола представляют собой спрессованную энергию неизвестного происхождения. Но такую преграду преодолевают, как вы, без сомнения, и сами понимаете, электромагнитные волны, и поэтому она прозрач-ч-ч-ч-чна и не меш-ш-ш-ш-ш-шает телевизионной связи. Ч-ч-ч-чтобы ее снять, как мне представляется, какое-то специальное устройство долж-ж-ж-ж-ж-но аккумулировать всю энергию. В общ-щ-щ-щ-щем, это одно из изобретений Аргоданала.

– Так что же, он тоже изобретатель? – вырвалось у Лаэрта-второго.

– Один из самых выдающ-щ-щ-щ-щихся изобретателей Галактики, – не очень охотно ответил капитан Огл. – Но своеволен, не сч-ч-ч-читается ни с какими галактич-ч-ч-ч-ческими нормами, ж-ж-ж-ж-ж-ж-живет один на собственной планете и целиком поглощ-щ-щ-щ-щ-щен изысканиями. Прич-ч-ч-ч-чем они интересуют его только сами по себе, он не предлагает своих работ ни одной из цивилизаций. Однако результаты его экспериментов соверш-ш-ш-ш-ш-шенно непредсказуемы. Поэтому галактич-ч-ч-ч-ч-ческая инспекция давным-давно держ-ж-ж-ж-ж-жит его под контролем.

– Значит, он ставит на нашей Земле какой-то очередной эксперимент? быстро спросил Лаэрт-первый.

– Оч-ч-ч-ч-ч-чевидно, ч-ч-ч-ч-что так, – ответил не очень охотно капитан Огл. – Ваш-ш-ш-ш-ша планета далека от ож-ж-ж-ж-ж-живленных галактич-ч-ч-ч-ческих путей, мож-ж-ж-жно полагать, Аргоданал реш-ш-ш-ш-шил, ч-ч-ч-что сумеет уйти из-под контроля инспекции.

Он прикрыл другой глаз.

– Вообщ-щ-щ-щ-ще-то, – сказал он. – нич-ч-ч-ч-чего этого я не долж-ж-ж-ж-жен был вам сообщ-щ-щ-щ-щать. Но вы, как я узнал, выдающ-щ-щ-щ-щийся уч-ч-ч-ченый этой планеты…

– Вот эгоист! – в сердцах сказала Александра Михайловна. – Нет, не вы, конечно, капитан Огл, а этот… Аргоданал. Изобретения должны служить людям, приносить пользу, а он… Вы согласны, Лаэрт Анатольевич?

Но лауреат Нобелевской премии не отвечал, он смотрел на Лаэрта-первого.

– Тебе не кажется, – начал он, обращаясь к учителю физики, – что…

Тот понял с полуслова.

– Я же еще не знаю, – пробормотал он в ответ, – как далеко ты… мы… как далеко мы продвинулись в этой разработке. Я пока дальше того взрыва в школе, помнишь, не пошел.

– Еще бы не помнить! – ответил Лаэрт-второй. – И я думаю, нам теперь самое время посоветоваться. Конечно, мощности у нас пока…

– Тут надо, как мне кажется, – перебил его Лаэрт-первый, произвести…

– Если вывести модуль на предел, – сказал, не слушая его, Лаэрт-второй, – тогда…

Александра Михайловна посмотрела на все больше увлекавшихся двух Лаэртов и покачала головой. Потом она перевела взгляд на видеотелефон и распорядилась:

– Капитан Огл, продолжайте контролировать каждую точку защитной сферы. Пусть пока все остается, как есть, раз вы больше ничего поделать не можете. Но мне кажется, очень скоро мы снова выйдем на связь.

9. Капитан Огл ставит точку

Все дальнейшие события, случившиеся в недалеком будущем, промелькнули, как показалось Косте, совсем уж молниеносно. Главными их участниками стали поначалу Лаэрт-второй и Лаэрт-первый.

Прежде всего они уединились в самом дальнем углу лаборатории и некоторое время, перебивая один другого, хлопая друг друга по плечам и спинам, отчаянно жестикулируя, что-то обсуждали.

Лица обоих были одинаково отрешенными и счастливыми.

Потом Лаэрт-второй не без гордости расчехлил какую-то удивительную машину, похожую одновременно на мощный электродвигатель, и на ракету.

Лаэрт-первый, как заведенный, начал бегать вокруг нее, охать, ощупывать ладонями металлические бока и, приседая на корточки, осматривать снизу.

– Мне все это представлялось немного иначе, – сказал он наконец, – но, наверное, поначалу ты думал, как я, а потом, экспериментируя, понял, что надо так, как сейчас. Если бы у меня была возможность для развернутого эксперимента… то есть она есть, но пока я еще…

– Надо измерить кривизну поля, уточнить разброс силовых линий, оценить плотность, – ответил ему Лаэрт-второй. – Датчики устанавливаем на телекамеру, подводим ее вплотную к барьеру и фиксируем. Ах да, спохватился он с досадой, – разве зафиксируешь ее, когда лопасти все время крутятся!

– Можно зафиксировать датчики на этом невидимом барьере, используя разность потенциалов, – рассеянно сказал Лаэрт-первый. – Как магнитом притянутся. Но я пока представления не имею, как ты собираешься…

– Тогда надо что-то такое придумать, чтобы датчики отстрелились от телекамеры, – отозвался Лаэрт-второй. – Они останутся на барьере, камера отойдет в сторону.

– Хорошо! Хорошо! – одобрил Лаэрт-первый. – А дальше мы с тобой сразу… – он остановился. – Да, но сначала мы каким-то способом должны получить информацию, собранную датчиками. Нужно снабдить их каким-то специальным передатчиком.

Лаэрт-второй стал думать.

– Нет, это не проблема, – сказал он потом. – Мы с тобой можем…

Дальше разговор двух изобретателей стал совершенно непонятным, он состоял из одних неудобоваримых терминов и цифр. Однако лица обоих Лаэртов светлели на глазах.

Наконец нобелевский лауреат шумно вздохнул, рукавом вытер лоб и твердым голосом обратился к доктору педагогических наук:

– Александра Михайловна, теперь я снова сяду за монитор.

Петина бабушка освободила ему место. Нет, командирских полномочий, как поняли все присутствующие, она с себя, разумеется, не снимала. Просто, как опытный руководитель, почувствовала, что наступило время инициативы Лаэрта Анатольевича – в той области, где именно он был в своей тарелке.

К невидимому барьеру некоторое время спустя ушла еще одна мини-телекамера, напичканная датчиками. Затем – понятно было, что датчики успешно отстрелились от нее и начали свои измерения неведомых параметров невидимого барьера, – по экрану монитора пошли колонки цифр.

Оба Лаэрта так и впились в них глазами, и лица обоих светлели все больше и больше.

– Надо начинать, – хрипло сказал наконец Лаэрт-первый. – Тут, спасибо тебе, для меня столько нового открылось! Я даже не подозревал, что я так далеко… что мы так далеко можем пойти, развивая предположение о том… Кстати, помнишь, как оно… мне впервые… как мы с тобой впервые…

Александра Михайловна сочла нужным вмешаться.

– Молодые люди, – сказала она, – как я поняла, вы готовы начать какие-то действия. Ну так начинайте! В конце концов не может же этот Аргоданал вечно продолжать свой эксперимент! Сколько же всем этим местным беднягам стоять, как каменные! Если можете помочь капитану Оглу выполнить его миссию, помогайте!

– Да, – спохватился Лаэрт-второй. – С Оглом нам надо скоординироваться.

На экране опять появилось оранжевое лицо с тремя глазами. Поначалу полностью открытым был только один глаз, но по мере того, как Лаэрт-второй с помощью Лаэрта-первого сбивчиво излагал капитану свой план, все его три глаза стали одинакового размера. Потом все они зажглись одинаковым ярко-синим огнем.

Надо честно признаться – научно-техническую суть замысла двух Лаэртов Костя с Петром поняли весьма приблизительно. По всей вероятности, все остальные присутствующие тоже.