Но человека человек. Три с половиной убийства - Ксения Сергеевна Букша

Иногда Яна приходила ближе к часу ночи, и мы долго трепались на самые разные темы. Мы говорили о политике и о книжках, о личной жизни и о климате, обсуждали знакомых и знаменитостей, делились впечатлениями и жаловались на трудности. Я обсуждала с Яной, чем мы занимаемся в отделе логистики международной компании и как у меня не складывается личная жизнь, а потом делилась радостью, когда встретила Петера и родила Мирру. Яна в красках излагала перипетии своих отношений с работодателями и мужчинами, рассказывала о путешествиях и приключениях. Мы относились друг к другу внимательно и чутко. Наши жизни текли параллельно; мы были в курсе всех сюжетных поворотов и с каждой встречей понимали, что, несмотря на расстояние, разделяющее нас, по-человечески мы с годами становимся друг другу все понятней и нужнее. Теперь уже и я понимала, что Яна — одна из самых близких моих подруг.

Странно, что никаких других подруг у Яны не появлялось. Кажется, она могла поделиться чувствами или рассказать о том, что с ней происходит, только в переписке со мной. У меня-то всегда (кроме разве что первого года в Германии) было много друзей и знакомых разной степени близости. На первый взгляд, в этом Яна походила на меня. Она любила пошутить и потусить, знала пол-Москвы, не пряталась от общения. Но везде оставалась чужой.

6

Выше я сказала, что Яна всегда была на позитиве. Здесь нужно уточнение: я никогда не видела Яну грустной, но злиться она еще как умела.

> Меня опять с работы выперли.

> А этим что не понравилось?

> Что я на заседания не хожу. А на фига мне заседания? Пережевывание бессмысленной херни. Только от работы отвлекают. Типа, обсуждение стратегий продвижения клиента. Да я уже и так все поняла, почему просто не дать мне задание?

> Ну да, корпорации — дело такое. Сочувствую.

> У вас тоже заседания?

> У нас короткие. Минут двадцать обычно.

> Блин, а эти часами сидят в носе ковыряют.

Увольняли Яну часто, новые работы находились быстро. Она стала отличным дизайнером: креативность сочеталась в ней с умением работать на задачи клиента. Однажды я даже наняла ее для одного из наших инфографических проектов. Яна справилась в срок, подошла к делу с умом и вкусом. Но вписываться в коллективы, работать в команде она, похоже, действительно не умела.

Однажды, например, в конце трехмесячного испытательного срока Яну попросили написать, что она думает о происходящем в агентстве и что хотела бы улучшить. Яна накатала длинное письмо и на следующее утро… разослала его всем сотрудникам подряд. «Безумству храбрых поем мы песню», — приветствовал ее арт-директор. Вечером того же дня Яны в агентстве уже не было.

> Ханжи и дебилы! Где они еще найдут человека, который за сорок тыщ им будет столько делать, сколько я, и так классно?!

> Может, им не нужно хорошее качество.

> Ну да! Будут для билбордов фотки искать на стоках и лепить что попало!

В общем, в компаниях Яна не задерживалась. Фриланс же не давал ей строить карьеру и получать более интересные заказы. В результате Яна, человек талантливый и работоспособный, продолжала тонуть в неинтересной мелочевке, пилить визитки и сайты. Годы шли, а ее карьера никуда не двигалась, доходы не росли. Яна постоянно над этим задумывалась, но не могла понять, что надо улучшить, в каком направлении выстраивать цепочку действий.

> Может, мне в иллюстраторы податься? Или в арт какой. А то в рекламе все какие-то жутко тупые, правда. Но для этого надо сесть, сделать хоть какое-то портфолио, а какое — я не понимаю.

7

Я на давно мечтала водить машину и купила ее, как только смогла. Ее не пугали ни московские пробки, ни московские лихачи. Когда я приезжала, Яна иногда встречала меня, провожала или мы с ней куда-нибудь ездили. Водила Яна так же, как и делала все прочее: бодро, резковато, прямолинейно, но четко и логично. Даже когда другие водители вытворяли черт знает что, Яна никогда не ругалась и не пыталась взять верх. Наблюдая очередную аварийно-опасную выходку, Яна лишь благостно качала головой:

— Надо же, как подгорает у человека. Да первый ты, первый, не торопись, в могилу не опоздаешь.

Водила Яна хорошо, но многие другие навыки давались ей с трудом. Например, разного рода формальности и условности. Она никогда не знала, как делаются дела. Жизнь в городе, работа, налоги, квартплата, поездки — все это требует некоторого уровня, что называется, функциональной грамотности. В принципе Яна ею обладала, но слишком многие дела давались ей со скрежетом. Напряжение выливалось, как всегда у Яны, в злость.

— Бюрократы сраные! — бушевала она после любого похода в любое учреждение. — Откуда я знаю, что у них там надо печатными буковками!

— Яна, но там, наверное, было написано, как заполнять?

— Написано, блядь! — рычала Яна. — Мне дают бумажку, говорят: ЗАПОЛНИТЕ! Я и ЗАПОЛНЯЮ, кто сказал, что надо сначала еще что-то читать! А может, вообще там надо наизусть выучить или на инглиш перевести, так вы скажите по-человечески, чо делать, а не думайте, что все такие умные, сами догадаются!

— Но Яна, все документы, которые к тебе попадают, надо ведь читать. А то подпишешь незнамо что, а люди воспользуются и возьмут, например, кредит под залог твоей машины.

— Типун тебе на язык!

Чем формальнее было место, тем сильнее там воспринимали Яну как нечто чуждое. Ее вообще много где опознавали как чужую. Вот она входит, и сразу видно…Что именно? Не знаю. Вроде есть ведь люди и намного более эмоциональные, и куда более неудобные (Яна при своей простоте была человеком тактичным, никогда не хотела задеть или обидеть), и более