Последний резерв - Игорь Подгурский

Из ровного ряда томившихся в технопарке железных громадин, дернув стальными носами, начали выползать «Рапторы». Монолитность строя нарушилась. С лязгом захлопнулся неплотно прикрытый боковой люк. Колонна из трех машин с десантом легкой пехоты в стальных чревах двигалась пятнистой лентой, бряцая траками гусениц.

Выехав за территорию базы, механики-водители включили наддув воздушных подушек. «Рапторы» без помех перемахнули через широкий язык болота. Естественная преграда топи опоясывала полукольцом защитный периметр.

Ощутив под гусеницами твердую почву, машины судорожно дергались остроносыми корпусами. Черные юбки воздушных подушек опадали волнами вдоль бортов. Механики переключались на обычный режим хода. Езда на воздушной подушке — дорогое удовольствие, быстро ведущее к перерасходу топлива. Впереди их ждал многокилометровый марш. Горючку стоило расходовать экономнее. Неизвестно, что ждет впереди. В джунглях еще ни разу не встречалась заправочная станция, на которой можно пополнить запасы топлива. А на память водители пока не жаловались.

Порыкивая двигателями, машины направлялись в сторону высоты 306,4. До сегодняшнего дня о ее существовании никто, кроме начальства и охотников-аборигенов, не знал.

Оставляя за кормой сизый дым выхлопных газов, «коробочки», выкрашенные в пятнисто-зеленые камуфляжные цвета, упрямо наматывали на траки километры бездорожья. Аляповатая палитра защитной раскраски делала машину малозаметной, почти невидимой в джунглях. При неработающем двигателе «Раптор» практически сливался с окружающим ландшафтом.

…Чутье не подвело матерого битого волка. Подполковник, командир базы, оказался прав на все сто процентов. Интуиция — неосознанный опыт старого вояки — подсказала ему самый правильный вариант.

События стремительно развивались.

На несколько мгновений стало оглушающе тихо, словно все вокруг замерло или притаилось.

Доклад командира взвода легкой пехоты по рации о занятии высоты совпал с нападением. Повстанцы атаковали под прикрытием леса.

«Рапторы» опередили колонистов на несколько минут. Много это или мало? Время в бою течет по своим законам, плохо соотносящимся с теорией относительности Эйнштейна. Секунды растягиваются в вечность, часы превращаются в мгновения.

Первый удар получила правофланговая машина. К ней одновременно протянулось несколько дымных щупалец противотанковых ракет, выпущенных из ручных гранатометов. Бортовая электроника засекла пуски и мгновенно отреагировала на угрозу. Компьютер пассивной обороны работал самостоятельно, в автономном режиме. Вмешательства экипажа не требовалось. «Умная» машина отстрелила кассеты с противоракетными аэрозолями. На пути стальных стрел со смертоносной начинкой, стремительно летевших к «Раптору», вспухли серебристые облачка.

Обманка сработала. Электронные взрыватели откликнулись на ложную цель, подорвав боеголовки ракет. К серебристым облачкам прибавились другие — бело-желтого цвета. В воздухе кисло запахло сгоревшей взрывчаткой.

Надежно укрытые стеной леса истребители бронетехники не собирались останавливаться. Сегодня они не испытывали недостатка в боеприпасах.

Расчеты переносных противотанковых комплексов вели почти непрерывный огонь, делая редкие паузы на перезарядку. Среди деревьев появлялись вспышки, обозначавшие очередной пуск.

Все новые следы ракет смертельно опасными росчерками пытались дотянуться до стальных «коробочек» легкой пехоты. Наводчики-операторы орудий открыли огонь по лесу, ориентируясь по данным тепловизоров, засекавших очередной огненно-жаркий старт на позициях гранатометчиков.

Живые консервы в броневой упаковке не собирались сдаваться задешево. Надо разменять свои жизни по курсу, невыгодному для врага. Не жизнь за жизнь, а душу за души. Чем больше, тем лучше.

Злые очереди тридцатимиллиметровых орудий выкашивали в лесу широкие просеки. Стволы деревьев разлетались в мелкую щепу. Некоторые деревья падали, образовывая завалы из переплетенных крон, намертво сцепившихся ветвями. Буреломы резко контрастировали со свежими просеками.

На месте уничтоженных огневых точек, как по мановению волшебной палочки злой колдуньи, возникали новые, будто джунгли решили показать чужакам, кто здесь настоящий хозяин.

— База, прием! Я четвертый! Закрепились на высоте триста шесть и четыре. С марша вступили во встречный бой. Здесь многоэшелонированная засада. Предположительно, против нас действует сводный отряд. Точную численность установить не могу, — скороговоркой доложил по рации взводный. — Требуется поддержка!

— Принял, — раздался в наушниках шлема голос начальника штаба. — Держитесь, вызываем штурмовики. Включите бортовой маяк для ориентации и наведения на цель.

…У правофланговой машины иссяк запас противоракетных аэрозолей. Контейнеры с кассетами, установленные на броне, опустели. Преграды для летящей смерти больше не было. Почти синхронно в бок «Раптора» «клюнули» две ракеты. Машина, прекратив маневрировать, со скрежетом остановилась. Из десантного отсека горохом посыпались солдаты.

Откинулся верхний люк в башне, из него валил дым. Никто из люка не вылез, дым становился все гуще.

Пехотинцы занимали оборону, приноравливаясь к складкам местности. «Легкие» отстегивали с поясов складные саперные лопатки и, не теряя ни секунды, вгрызались в землю под перекрестным огнем.

К басовитым коротким очередям автоматических орудий боевых машин с обеих сторон присоединился сухой треск штурмовых винтовок и пулеметов.

Вокруг щелкали пули, поднимая кипучие фонтанчики земли. Плотность вражеского огня из леса нарастала.

Левофланговая машина, прикрывавшая командирский «Раптор», долго не продержалась. Полыхнул разрыв — повстанец ювелирно «положил» ракету ей точно под башню. «Коробочка» встала как вкопанная. Башня медленно, словно с усилием, поворачивалась вдоль деревьев, непрерывно поливая свинцовым дождем негостеприимные джунгли.

Из-под брони показались робкие язычки пламени. Из раскрытых люков поспешно выпрыгивали бойцы легкой пехоты. Низко пригибаясь, они старались поскорее и подальше убраться от подбитой машины. Наводчик вылезать не спешил. В горячке боя он методично всаживал очередь за очередью по огонькам выстрелов, мелькавшим среди деревьев.

Не каждому человеку суждено оказаться в нужном месте в нужное время. Как часто от этих слагаемых зависит успех!

Оператор орудия как раз был на своем месте. Он продолжал стрелять, заколачивая снаряды-гвозди в стену леса. Внутренняя система пожаротушения отсрочила его гибель. Белая пена из раструбов задавила пламя, погасила веселые огоньки, разбегавшиеся внутри стального монстра.

Противотанковая ракета, вылетевшая из неприметного куста, росшего на опушке, пробила бортовую броню и попала в неизрасходованную боеукладку. В небо взметнулся фонтан пламени, затем оглушительно громыхнуло. Жаркая волна прокатилась по лесу, заставив оставшихся в живых пехотинцев плотнее вжаться в землю. На излете она пригладила деревья на опушке и растворилась без следа в море джунглей.

Взрывом «Раптор» разнесло на части, разметало корпус, катки с обрывками гусениц превратились в бесформенные куски металлолома…

Последней в строю оставалась машина Улыбчивого Вика. Она пока избежала прямых попаданий, ловко маневрируя под защитой склонов и ложбинок высоты 306,4.

— База, прием! Здесь становится жарко! — взывал в микрофон рации лейтенант. — Без поддержки не продержаться. Прошу «добро» на отход.

— Оцените степень угрозы, — немедленно отозвались наушники голосом начальника штаба.

— Максимальная!

— Штурмовики скоро будут, — вклинился в эфир командир базы. — Расчетное время подлета — восемь-двенадцать минут.

— Долго! Очень долго! Охренели, что ли?! — завопил лейтенант, наплевав на субординацию. — Нам здесь не выстоять!

— Вы не имеете права допустить прорыва повстанцев, — скрипучим официально-казенным голосом отозвался подполковник… и отключился.

Все участники радиоразговора знали: необходимость в армии всегда ставится выше эмоций. Да и, наверное, всего остального тоже.

Некоторые начальники определяют ценность военного по шкале его возможностей сражаться. Не только на гражданке люди с возрастом становятся циничнее, обрастают толстой кожей, стремясь отгородиться от эмоций внешнего мира, чтобы спрятаться от укоров собственной совести.

Тем интереснее бывает найти в железном человеке неизвестную для подчиненных трогательную сторону.

Аэроботы штурмовой авиации еще прогревали двигатели на взлетной полосе аэродрома подскока, а с базы уже выдвигалась колонна тяжелой техники.

Броня двигалась в ту сторону, куда ушли юркие «Рапторы» взвода легкой пехоты.