Князья Эльдорадо - Владимир Лошаченко

– Пани Ядвига, приглашаю вас в гости, посидим, пообщаемся.

Польская красавица, тряхнув шикарными локонами, спросила:

– А рюмка сладкой водки найдется?

– Не беспокойтесь, этого добра у нас более чем в достатке.

– Едем!

Глава 4

Через три дня Кошкин и Юсупов на свежем воздухе попивали из серебряных кубков охлажденное виноградное вино, доставленное ушлыми голландскими купцами из Франции. Сидя за небольшим столиком на трехногих табуретах, благодушно присматривали за повседневной суетой экипажа. «Россия» легко резала небольшую океанскую волну, которая с шипением оставалась за кормой. Оставив позади Ла-Манш, прошли вдоль Испании и Португалии и сменили курс – подались вправо, нацелившись на Кубу.

Друзья решили не упускать возможности и живьем, так сказать, посмотреть на настоящих пиратов Карибского моря. От нахлынувшей романтики южных морей и эпохи «джентльменов удачи» Мачо вдруг просипел:

– Пиастры. Пиастр-р-ры.

Кошкин констатировал:

– Срочно заводим попугая, а не то придется тебя, Илюха, на жердочку сажать.

– Не надо меня на жердочку, я еще пригожусь.

Потом без всякого перехода заметил:

– Командир, обрати внимание, сколько лишнего народа топчется на палубе.

– Ты прав, Илья, надо это дело прекращать. Безделье до добра не доводит.

Майор знал, что говорил – полжизни в армии.

Мачо подал отличную идею, правда, зашел издалека:

– Иван, как тебе национальный состав команды?

– А чего?

– Половина – англичане, затем шведы, датчане, немцы. Офицеры – голландцы, плюс наш тсонга. Я к чему клоню, национальности разные, но их всех объединяет одна особенность.

– Возраст, что ли?

Илья поморщился:

– Нет, не возраст, подумай лучше.

Кошкину лень было шевелить расслабленными мозгами, тем более под такое прекрасное вино:

– Ладно, колись, что ты там придумал?

Мачо приосанился:

– Их всех объединяет, кроме офицеров, – сделал оговорку, – безграмотность.

Кошкин, выпив одним глотком кубок, радостно гаркнул:

– Точно, ты гений, Илья!

– Теперь есть чем занять матросов в свободное время, а то шарашатся по кораблю, словно дикие обезьяны.

Образовывать экипаж решили в пределах начальной школы – грамматика, письмо, арифметика, география и немного истории.

Под учебный класс приспособили матросскую кают-компанию – на флоте нынешнего времени – вещь неслыханная. Нынешние экипажи принимали пищу где придется, вплоть до кубриков в трюме.

Корабельному плотнику дали задание соорудить классную доску и покрасить ее в черный цвет. За дефицитом бумаги тот же плотник смастерил дощечки и натер их воском. Спустя два дня в приказном порядке матросы, пыхтя, сопя, втихомолку негодуя, уселись за учебу. У них моментально исчезло свободное время. За выполнением домашних заданий следили строго, причем достаточно было двух-трех наказаний.

Провинившийся тряпицей в течение часа чистил обувь остальным членам команды. А если учесть, что вся процедура сопровождалась ехидными подколками, шуточками и обидным ржанием товарищей – эта воспитательная мера себя оправдала.

Учили сразу два языка: русский и голландский, и что примечательно – по обоим предметам обнаружились учебники, отпечатанные типографским способом.

Кошкин тут же припер Юсупова к стенке:

– Колись, гений, откель это у тебя? Попробуй соврать, пойдешь на жердочку!

Слегка смутившийся Мачо поведал:

– Жена твоя, Анечка, вручила, да умную мысль подсказала. Она же и карты точные географические предоставила.

Ну что сказать, повезло с женой, видит на три хода вперед.

На уроки стали заглядывать офицеры, сначала из любопытства, а затем всерьез втянулись в учебный процесс. Надо сказать, уровень образования у них был невысок, в те времена офицерские звания на флоте зачастую давали за опыт и практические навыки, а хозяева кораблей автоматически становились капитанами.

Многие члены экипажа, включая офицеров, первую неделю оставались в слегка обалдевшем состоянии от невиданной скорости судна, но обязанности свои выполняли от и до.

Одни тсонга ни на что не обращали внимания, ибо по своей натуре являлись пофигистами. Кстати, они одни из первых в Голландии овладели русским языком, вернее, матерным русским. Кошкин в свое время подозревал Мачо, но тот яростно открещивался от авторства. Так что, кто научил негров виртуозно материться, осталось загадкой. Интересно, что тсонга крыли трехэтажным загибом без всякого акцента.

Прошла неделя плавания, погода стояла отличная и все, стуча по дереву, надеялись проскочить до Кариб без особых катаклизмов.

Датчанин-штурман заявил, что при нынешних погодных условиях и такой скорости дней через семь-восемь увидят берега Южной Америки. Этому сообщению больше всех обрадовались хозяева, которые в душе остались сухопутными вояками.

На десятый день плавания нагнали тройку испанских галионов – два пузатых купца в сопровождении стопушечного военного корабля. Всполошившиеся поначалу испанцы успокоились и с удивлением наблюдали за несущимся мимо «голландцем». «Россия» столь стремительно появилась и исчезла в их поле зрения, что многие испанцы посчитали случившееся миражом, видением.

Разного рода байки на эту тему долго еще ходили по приморским кабакам и трактирам.

Пятого июля 1626 года в девять часов двадцать минут впередсмотрящий переполошил всю команду, заорав:

– Земля, земля!

Подойдя ближе к берегу, убедились – Куба.

Капитан Хендрик де Роде предупредил хозяев:

– Нам туда нельзя, остров испанский, мы с ними в состоянии войны.

Морпехи похмыкали, прикинули кое-чего к носу и приказали править в Нассау. Собственно, приказал Мачо, на что последовал вопрос капитана-голландца:

– Что это, хозяин? Мы первый раз слышим.

– Ну как же, главный город-порт на острове провинции Нью-Провиденс, столица Нидерландских колоний на Багамах, – горячился Илья.

– Простите, хозяин, но наших колоний нет и не было на всем побережье Южной Америки.

Видя, что Юсупов стал закипать, Кошкин отвел его в сторонку:

– Илья, откуда у тебя информация?

Мачо, передернувшись, признался – перед отъездом на калым читал занимательную книгу писателя-фантаста о пиратах.

– Эх, Илья, Илья, кому ты поверил?! Голландцы правильно говорят – здесь с XV века заправляют испанцы. Почитай лучше историческую справку, которую приготовила Аня, больше проку будет.

– Капитан, правьте на Гавану и поднимите флаг Московии.

На немой вопрос де Роде пояснил:

– Испания с Московией не воюют. Узнаем расклад на сегодняшний день, затаримся водой и пополним запас мяса.

Некоторое время спустя на мостике объявился матерящийся Илья с вытянутым лицом:

– У меня нет приличных слов, это просто неуважение к читателю. Оказывается, Нассау был основан в 1670 году англичанами, и Багамы никогда не принадлежали голландцам.

– Так оно и было, – пожал плечами Кошкин. – Англичанам с французами удалось ухватить кусок пирога в этих краях лишь к концу XVII века и то не совсем честным способом. Натравили пиратов. То, что твой писатель промахнулся на сотню лет и извратил исторические факты, не удивляйся. Большинство писак в нашем времени черпали свои познания из Интернета. Я как-то раз заглядывал из любопытства в «паутину». Такое количество вранья в одном месте редко встретишь.

Илья покрутил головой:

– Взрослые люди, а что творят.

– Не бери в голову, Мачо, давай лучше переоденемся. После прибытия в Гавану отправимся на прием к генерал-капитану Кубы.

Морпехи неспешно скрылись в своих каютах. На мачте гордо реял Андреевский флаг, в воздухе стаями проносились горластые чайки, а на «России» драили палубу представители старушки Европы. Картинка на первый взгляд довольно дикая, да и на второй тоже.

На рейде Гаваны обосновалось не менее десятка парусников – галионы, каравеллы и шхуны поочередно ходили в порт к причалам для разгрузки-погрузки. Гавана жемчужиной сверкала своими белым зданиями и церквями среди мангровых зарослей и пальмовых рощ.

Чистейший песок природных пляжей наводил на неуместные мысли: плюнуть на все и временно превратиться в обленившегося «тюленя»-туриста. Но дело прежде всего. После проверки корабля портовыми службами экипажу разрешили выход на берег.

Разноголосый гомон заполнял причалы – масса народу сновали туда-сюда, таская товары на склады или загружая их на суда. Команда «России» образовала на палубе очередь – перед увольнительной получали жалованье за месяц. Кое-кто из матросов недовольно бурчал про себя, получив на руки ровно треть суммы. Это оговаривалось в договоре – в море выдается только треть, остальное – при завершении плавания.

– Меньше пропьете, зато в Амстердаме положите в кошель неплохие деньги, – объяснил всем Кошкин.

С хозяином не поспоришь, рука у него тяжелая. Все помнят тот случай, когда проходили Ла-Манш. Матрос-швед, здоровенный бык, гнувший пальцами двойной соверен пополам, имел неосторожность вякнуть что-то непочтительное проходившему мимо Кошкину. Никто ничего не заметил – только внезапно мелькнули в воздухе пятки оборзевшего матроса, и сам он с грохотом брякнулся на палубу, изрядно приложившись затылком.