Люди, идолы и боги - Амброджо Донини

В результате политических потрясений, которые привели к концентрации власти в руках Фиванской династии, в семье небожителей установилась столь же определенная иерархия, что и на земле. Амон подчинил прочие важнейшие божества и принял атрибуты их культов. Фиванские и гелнопольские жрецы теперь уже пели гимны во славу Амона-Ра, родоначальника божественной династии, отца богов и людей, которого греки отождествляли с Зевсом[50]. Теология эволюционирует в направлении солнечного монотеизма, этого отражения централизованной монархии эпохи наивысшего расцвета XII династии (2000–1800 годы до н. э.) Один господин на земле — один бог на небесах. Прочие боги довольствовались второстепенными ролями, которые в католической, например, религии играют ангелы и святые.

Не следует, впрочем, забывать, что подлинный монотеизм никогда не существовал в чистом виде. Евреи, которых ошибочно считают по преимуществу монотеистическим народом, подошли к представлению об одном национальном боге — Яхве. Однако они не менее стойко верили в реальное существование божеств других народов, таких, как вавилонский бог Мардук и финикийский Ваал.

Вдохновленные изображением своего бога, фараоны Фиванской империи отразили нашествие гиксосов, кочевого племени, происходящего, очевидно, из Азии, и отодвинули границы государства до Сирии. Тутмос III возвел верховного жреца Амона-Ра в ранг главы государственной религии с правом вершить суд над жречеством всех других местных божеств. Большая часть военнопленных была посвящена богу, то есть отдана его жрецам и обращена в рабство. Огромные поместья, более трети всей территории Египта, были дарованы церкви вместе с торговыми центрами и обширными лесными и сельскохозяйственными угодьями в Эфиопии, Палестине и Ливии.

Могущество жреческой касты возросло до такой степени, что сам фараон почувствовал опасность с ее стороны. Для укрепления своей власти Аменхотеп IV (1375–1358 до н. э.) предпринял попытку ниспровергнуть бога Амона-Ра и ввести культ другого солнечного божества — Атона в качестве единственной государственной религии.

Эта реформа имеет прежде явное политическое и Вальное значение и лишь вторую очередь — религиозное.

Шла борьба различных группировок правящего класса: битва богов была лишь отражением схватки между людьми.

Аменхотеп IV перенес толицу из Фив на четыреста километров к югу, в пустыню Среднего Египта, и назвал ее Ахетатон, то есть «Горизонт Атона». Он построил великолепные храмы богу солнечного диска и уничтожил все следы древней религии, заточил духовенство и с целью заставить забыть имя Амона-Ра разрушил памятники, не исключая и воздвигнутых его отцом, Аменхотепом III, в Карнаке и Луксоре, ибо, согласно законам магии, уничтожение имени равносильно уничтожению человека, который его носит. Он и сам изменил имя, означавшее «Покой Амона», на «Эхнатон», то есть «Благой для Атона».

Сохранился исключительно интересный литературный документ об этой тяготевшей к монотеизму реформе, которой должны были покориться все подданные фараона, и не только в Египте, но и в покоренных странах. Речь идет о «Гимне солнцу», который приписывают самому Эхнатону.

Божество восхваляется как единственное и верховное, создавшее все сущее, и слова этого гимна очень напоминают гимны еврейской Библии:

Прекрасно твое появление на горизонте небес,О Атон живой, начало жизни!Когда ты истаешь вдали на востоке небосвода,Вся земля озаряется твоей красотой…Лучи твои обнимают все, что ты создал…Ты соединился с миром с помощью твоего возлюбленного сына!И даже когда ты — далеко, твои лучи не покидают землю,И когда ты — в зените, никто не ведает твоих путей…Ты в моем сердце,И никто иной не знает тебя,Исключая сына твоего Эхнатона.Ты открыл ему твои помыслы и твое могущество.

Сходство с некоторыми псалмами Ветхого завета (особенно 103 и 104) и с самой христианской терминологией действительно поразительное.

В самом деле, именно в эпоху этого фараона, в XIV веке до н. э., появляется первое в истории упоминание о евреях под именем хабиру в одном донесении иерусалимского правителя египетскому фараону, найденном вместе с несколькими сотнями писем в одной из комнат дворца Эхнатона около Тель-эль-Амарна.

После смерти фараона старые гонимые культы вновь ожили и атонизм был в свою очередь жестоко подавлен. Храмы, воздвигнутые в честь бога солнечного диска в новой столице, где и были обнаружены царские архивы, были разрушены, а имя столь дорогого Эхнатону божества строжайше запрещено.

Народные мифы и официальный культ

Одним из общих мест, постоянно встречающихся в учебниках по истории религии, является утверждение о происхождении различных религиозных мифов из одного исторического источника.

Например, миф об истреблении людей катастрофическими землетрясениями, проливными дождями или наводнениями встречается у многих народов так называемого индоевропейского родословного древа, от персов до греков, не говоря, разумеется, о вавилонянах, египтянах и евреях. Отсюда попытки реалистически объяснить их как воспоминание о грандиозных природных явлениях конца ледникового периода или, что еще хуже, стремление доказать историчность всемирного потопа.

Вот таким путем абстрактный рационализм и теология вновь следуют рука об руку.

В действительности история потопа и Ноева ковчега принадлежит миру легенд точно так же, как история Красной Шапочки или Снегурочки. Возможно, что в народной традиции этих преданий сохранился отголосок бедствий, которые особенно поразили воображение наших отдаленных предков, но происхождение мифа обусловлено связью с определенной фазой развития человечества. Легенда об истреблении жителей земли божеством, разгневанным нечестивостью людей, отражает в искаженном виде установление деспотической власти вождей и абсолютных властелинов, с одной стороны, и с другой — сопротивление, которое новые формы власти не могли не вызвать у людей при переходе общества от одной эпохи к другой.

Сам же мотив потопа чисто случаен.

В основе его лежит идея о наказании людей, которые более не уважают авторитет вождя и, в отраженном виде, бога. Это толкование хорошо подтверждает аналогичный зороастровский миф, в котором губительное действие оказывает необыкновенно холодная зима, так как в безводных районах Ирана не могла возникнуть идея о безостановочном ливне. В Египте, где разливы Нила всегда рассматривались как наивысшее благодеяние, людей истребляло божество с головой льва, жестоко мстившее за старого бога Ра, преследовавшее беглецов в их горных убежищах и пещерах.

То же самое следует сказать о различии, которое видят авторы учебников между верованиями, в частности в Египте, высших слоев общества и суеверной набожностью масс.

Клемен, автор антологии религий мира, в главе, посвященной Египту, присоединяется к утверждениям Гюнтера Редерра: «Литературные тексты пирамид отражают представление о безгрешности покойных, их стремление считаться праведными и подобными богам. Лишь в убогих и дурно написанных документах бедноты мы встречаем некоторое сознание греха и угрызений совести, представления об исповеди и прощении, наряду с верой в то, что вопль угнетенных будет услышан божеством».

Само по себе это наблюдение совершенно точно, но чтобы объяснить его по существу, исследователям историка-религиозных проблем необходимо отказаться от старых схем, разделяющих веру и суеверие, религию и магию. Разница между письменами пирамид и простых молитв, записанных на папирусе, не морального и не философского порядка, а прежде всего классового.

В религии еще больше, чем в других формах общественной надстройки, сохраняются с отдаленнейших времен все противоречия, которые возникли в жизни людей с распадом первобытной общины. Естественно, что магические обряды, некогда общие для всего племени, в конце концов дифференцируются, и процесс этот совершается параллельно формированию господствующего класса и класса угнетенного.

Не будем пока говорить о других религиях, приведем лишь высказывание Фут Мура о египетской религии из первого тома его «Истории религий»: «Чем больше храмовый культ становится привилегией властелинов и жрецов и чем больше народ принимает в нем участие только в качестве зрителя, тем чаще рядовой человек начинает обращаться к богам, не включенным в государственный культ».

Впрочем, и это замечание следует поставить с головы на ноги, чтобы оно стало истинным.

Со времен тотемических жертвоприношений члены племени привыкли участвовать в роли зрителей на обрядах, совершавшихся в общих интересах жрецами-магами, подобно тому как ныне католики присутствуют на богослужении. Но с установлением классового общества разделяются и сами обряды: официальный культ отныне санкционирует в области религии власть господ, в то время как основная масса населения все более и более обрекается на подчиненное существование, что отражается в превращении первоначального культа в новые обрядовые формы.