Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Частички тепла придвинулись ближе, а возможно, видоизменился Кейл. Он попытался прикоснуться к этому теплу и подержать в руках – не чтобы поглотить, не чтобы уничтожить, ибо каким-то образом чувствовал, что любая вещь в состоянии лишь изменяться и преобразовываться. Ухватившись за это тепло, он почувствовал, как жар высасывается из его тела, затем из священника. Фонарь погас, как будто настежь распахнулась дверь, и каждая свеча со слышимым «вжух» зажглась.
39
Расскажи мне в точности, как все было.
Великая Священница Нуо вздрогнула от интонации Экзарха. Даже в лучшие времена Священный Зал Собраний ощущался маленьким и душным, но скверное настроение мужчины и жаркий летний воздух заставили ее вспотеть от макушки до бедер.
– Я не совсем уверен, Ваша Милость, – сказал Чунь, священник, ответственный за проведение испытаний.
– Ну, тогда расскажи мне, что ты знаешь.
Мастер-Распорядитель кивнул, совершенно невозмутимый, несмотря на впивающиеся в него взгляды.
– Мой заместитель объяснил ритуал… Гостю Императора… и продолжил, как обычно…
– И тот не имел никаких других контактов, кроме студентов и назначенных тобой священников?
– Да, Ваша Милость, как вы знаете, подобное строго контролируется. – Чунь кивнул и воспринял молчание как сигнал к продолжению: – Через несколько минут мой заместитель почувствовал «холодок», похожий на порыв ветра. Его лампа замерцала и погасла, а когда он снова посмотрел на подношение, все свечи горели.
Некоторые из Помазанников забормотали и заерзали на своих сиденьях с толстыми подушками.
– Что ж, в таком случае остаются лишь два варианта, – промолвил Экзарх, человек, «самый близкий к Богу» во всем мире. – Либо мальчик совершил чудо, не будучи избранным… – то, как он это сказал, ясно отражало, насколько вероятным он считал подобное, – либо кто-то вмешался в испытание.
Бормотание перешло в неучтивую болтовню, и лицо Распорядителя вспыхнуло багровым оттенком. Скорее от гнева, чем от стыда, подумала Нуо.
– Это попросту невозможно, Ваша Милость. Каждый священник, связанный с испытанием, является Помазанным. Безукоризненным. И единственной персоной в испытательной комнате, кроме самого мальчика, был мой заместитель.
Заместитель, который, как все понимали, был в большей степени приемным сыном Чуня.
– Тогда логика подсказывает, что виновным является твой заместитель.
Глаза Распорядителя выпучились, как будто его душили, и Нуо чуть не рассмеялась. Теоретически Экзарх отвечал за горный храм, но только глупец давал пощечину влиятельному человеку без цели или доказательств.
– Друзья мои, – вмешалась она, – разве самое простое объяснение обычно не самое лучшее?
Высшие Священники и Магистры повернулись к ней.
– По какой причине Жу не мог выбрать этого мальчика, чтобы тот служил Ему?
Экзарх повращал глазами.
– Причина в том, что мы не выбирали его, а Жу благословил наш удачливый Совет ответственностью за подбор достойных кандидатов от своего имени.
Ты всегда был неверующим, продажным дураком, хотя бы имей порядочность это скрывать.
– И где же это записано, Ваша Милость? Вы хотите сказать, всемогущий Жу неспособен делать выбор самостоятельно?
Естественно, эта полемика была не в новинку. Но еще никогда прежде не бывало посвященного, который совершил бы чудо без «помощи» Совета, и Нуо никогда не имела доказательств, позволяющих предположить, что Экзарх и ему подобные ошибались, хотя она искренне верила, что это так. Успех иностранного принца и возможность привлечь Распорядителя на свою сторону – у нее не было выбора, кроме как действовать. В ближайшее время, конечно, ее жизнь могла бы стать весьма трудной.
Экзарх смотрел убийственным взглядом, а несмотря на его многие пороки, он все-таки был опасным человеком.
– Мы проведем официальное расследование, чтобы выяснить правду об этом… отклонении. Поскольку к нему причастен наш Мастер-Распорядитель, я выберу другого члена Совета, который возглавит дознание.
Ну разумеется – твой личный сторожевой пес терпеливо ждет на поводке.
– Великий Священник Бао, ты понесешь бремя этой задачи. Мы повторно соберемся через неделю, дабы изучить твои выводы.
– Конечно, Ваша Милость, – поклонился подхалим – квадратноголовый громила Экзарха в рясе.
Большинство остальных были слишком трусливы или безразличны, чтобы вступать в такую схватку. Как обычно, они будут сидеть сложа руки и позволят более амбициозным направлять будущее их церкви, довольствуясь тем, какую прибыль сумеют получить или какими душами руководить – в зависимости от своей набожности либо продажности.
– А что мы скажем Императору, Ваша Милость?
Нуо достаточно долго сидела молча, подобно коллегам. Но не сегодня. Губы Экзарха скривились, но он ничего не сказал.
– Если совету не удастся проинформировать Сына Неба и весть об этом достигнет его слуха каким-либо иным способом – что я полагаю вероятным, учитывая, как много студентов может быть причастно, – что ж, я боюсь его реакции, Ваша Милость.
Она не потрудилась добавить: «И само собой, я немедленно сообщу ему, если этого не сделаешь ты», наслаждаясь тишиной ожидания.
– Мы известим его, что произошел сбой в испытании, а как только определим причину, отправим ему итоги.
Нуо смотрела, как в глазах Распорядителя мелькнул гнев, и поняла, что скрепила свой альянс.
– А как насчет самого мальчика и других посвященных? Что мы должны им сказать?
– Я полагаю, у вас есть предложение?
Она спрятала улыбку.
– Боюсь, у нас нет выбора, Ваша Милость. Как-никак, он выдержал испытание. Он расскажет своим друзьям, что произошло в той комнате, – и он расскажет своим сокурсникам. С его точки зрения, почему бы и нет? А пока мы должны официально признать его Помазанником до тех пор, пока не установим, что итоги были ложными. Если это так, мы отменяем приглашение с нашими глубочайшими извинениями, а затем быстро накажем заговорщиков другим в назидание. Хотя, очевидно, не самого принца, поскольку он гость Императора.
Ее враг сосредоточенно моргал, и его постукивание ногой по тонкому деревянному полу ощущали все.
Он вполне может уничтожить меня за такое, подумала Нуо, когда все будет сказано и сделано.
Но у нее все равно нет выбора. Если она сумеет избавиться от него, пусть даже лишь в своих предсмертных муках, то послужит тем самым Богу. Этот человек порочен с первого дня. Нет, поправила она, вспоминая свои студенческие
