Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов

державки для вязания сетей и другие вещи. У населения Арктического побережья в обработку шли главным образом оленьи рога и китовая кость. Из последней сделаны клинья для раскалывания дерева, грузило для сети, просверленное с одного края, предметы, напоминающие подполозок нарты, лопату или копалку. Часть челюсти кита, возможно, использовалась как кроильная доска. Из рога оленя делали рукоятки ножей, детали луков, наконечники стрел, гарпунов и другие вещи (Чернецов В.Н., 1957, с. 235).

В отличие от предшествующего времени на памятниках XI–XIII вв. Нижнего Обь-Иртышья и Сургутского Приобья широко представлены импортные вещи, свидетельствующие о разнообразных контактах населения. Весьма отчетливо выступают связи с районами Приуралья, Волжской Болгарией и русскими землями. Экономические предпосылки этих контактов базировались на развитом ремесле Древней Руси и Волжской Болгарии. В обмен на изделия ремесла население Западной Сибири поставляло меха.

Западноуральские вещи представлены главным образом шумящими подвесками, находки которых известны в лесном Зауралье, Прииртышье, Нижнем и Сургутском Приобье. Среди них выделяются вещи прикамского происхождения (табл. XCI, 4, 9) — шумящие подвески коньковые, биякорьковые и арочные пронизки со вздутиями (Федорова Н.В., 1981б, с. 150, рис. 2, 5). Через Прикамье в Зауралье, возможно, попадали биметаллические кресала (табл. ХС, 20, 21), найденные в лесном Прииртышье и Сургутском Приобье. Производство таких кресал было также освоено мастерами таежного Обь-Иртышья, на что указывают находки кресал со своеобразными изображениями на навершиях, несвойственными прикамским (табл. LXXXI, 3). Вычегодское происхождение имеют, вероятно, некоторые виды арочных шумящих подвесок и пронизок со вздутиями, а также конусовидные подвески, по образцам которых местные бронзолитейщики стали изготовлять подобные украшения (табл. XCI, 10, 14). Единичные подвески (табл. XCI, 8) имеют верхневолжское, мерянское происхождение (Чернецов В.Н., 1957, с. 245, табл. XLI, 1–4). Через Прикамье в Зауралье и Западную Сибирь попадали также болгарские вещи — серебряные височные подвески с полыми напускными бусинами с зернью (табл. XCI, 39–41), серебряные бусы и подвески со сканью и зернью (Мизинова В., 1958, с. 58), бляшки, блюда и некоторые другие вещи (Федорова Н.В., 1984, с. 16, 17). В Нижнем Прииртышье известна, кроме того, находка болгарского замка в виде лошадки на городище Искер (Пигнатти В.Н., 1915, табл. IV, 10), славянского замка XII в. на городище Рачево, а в Нижнем Приобье на городище Мань-Няслан-Тур — ключа с крестовидной прорезью от замка восточноевропейского типа болгарского или славянского производства (табл. XCII, 22). Прикамское или вычегодское происхождение имеют также клепаные медные котлы, фрагменты стенок и петли от которых часто находятся на памятниках Нижнего Обь-Иртышья начала II тысячелетия (табл. ХС, 18).

Распространение вещей верхнекамских и вычегодских типов отражает не только торгово-обменные контакты, но и проникновение некоторых групп приуральского, преимущественно вычегодского, населения в Нижнее Приобье, что документируется и находками керамики вымской культуры на городищах Перегребное I, Шеркалы I, Уки II, а также наличием срубных жилищ с печами-каменками на городищах Перегребное I и Шеркалы I. Обратное воздействие культуры угорского населения Западной Сибири на культуру населения Приуралья прослеживается в меньшей степени. Следами его являются находки браслета с головами медведя на концах из Зародят (Спицын А.А., 1906б, рис. 370), глиняных антропоморфных фигурок, подобных западносибирским, на Родановском городище (Мошинская В.И., 1969, рис. 65, 1, 3), а также крестовидных бляшек (карта 33).

Большое количество вещей из Приобья имеет русское происхождение или изготовлены местными мастерами по привозным русским образцам. К ним относятся проушные топоры (табл. XCII, 16), ножи с уступами при переходе от спинки к черешку, калачевидные и двулезвийные кресала (табл. XCII, 8, 10), замки, ключи (табл. XCII, 22; карта 41), а также украшения — круторогие лунницы с зернью, служившие прототипами для отливки подобных местных изделий (табл. XCII, 9, 11), шаровидные бусы, украшенные сканью (табл. XCII, 4), височные кольца с напускными бусами (табл. XCII, 15), серебряные плетеные проволочные и пластинчатые с орнаментом из насечки и черни браслеты (табл. XCII, 19–21, 24), мелкие кольчатые фибулы, по образцам которых отливали кольцевидные подвески западносибирские мастера, перстни витые и щитковые, украшенные плетенкой и растительным узором (табл. XCII, 17, 18; Морозов В.М., Пархимович С.Г., 1985, с. 94, рис. 3, 13), медные грушевидные и шаровидные бубенчики (табл. XCII, 5–7, 13), стеклянные бусы разных типов (табл. XCII, 1, 2). Вероятно, через русских посредников попали в Западную Сибирь западноевропейского производства меч XII–XIII вв. (табл. XCII, 25), найденный на р. Оми (Молодин В.М., 1976, с. 125–127; Дробглав Д.А., Кирпичников А.Н., 1981, с. 529), и часть «восточных» серебряных сосудов.

Карта 41. Распространение предметов русского импорта XI–XIV вв. и местных подражаний.

а — проушной топор; б — меч; в — сосуды; г — браслет; д — перстень; е — серьга с напускными бусами; ж — лучница; з — бусы серебряные со сканью; и — братина с русской надписью; к — бубенчик; л — кресало калачевидное; м — кресало двухлезвийное; н — антропоморфное изображение типа фигурки Перуна; о — замок и ключ; п — бусы стеклянные.

1 — Преображенка III; 2 — Эбаргуль; 3 — Аксеново; 4 — Усть-Ишим; 5 — Ликино; 6 — Рачево II; 7 — Кинтусово; 8 — Сайгатино; 9 — Ленг-Понк; 10 — Уна-Пай; 11 — Мань-Няслан-тур; 12 — Тан-Варуп-Эква; 13 — Березово; 14 — Перегребное I; 15 — Ямгорт; 16 — р. Таз; 17 — Уки II; 18 — Искер.

1, 13 — случайные находки; 2–4 — курганные могильники; 5, 7-10 — грунтовые могильники; 6, 11, 12, 14, 16, 18 — городища; 15 — клад, жертвенное место; 17 — литейная, ювелирная мастерская.

На чаше византийского чекана из Березова (табл. XCII, 23, 26) процарапана русская надпись: «ВЪ ПОЛЪ ЧЕТВѢРЬТѦ ДЕСѦТЕ ГРИВЬНЪ», т. е. стоимость ее на Руси достигала 35 гривен серебра. По палеографии эта надпись близка новгородским берестяным грамотам XII в. (Даркевич В.П., 1975, с. 81). Новгородские летописи эпизодически повествуют о походах новгородцев в Югру, куда влекло их богатство мехами. При этом не всегда взаимоотношения с местным населением были мирными, а походы заканчивались успехом. В 1187 г. печорскими и югорскими данниками было убито 100 именитых новгородцев. Неудачей закончился поход 1194 г. (Новгородская летопись, 1950, с. 40, 41, 229). В то же время новгородцы в