Финно-угры и балты в эпоху средневековья - Валентин Васильевич Седов

Среди деталей одежды наиболее распространены пряжки двух основных типов. К первому относятся бронзовые рамчатые с приостренной дужкой приемника (табл. XCI, 35), характерные для населения более южных районов IX–X вв. и являвшиеся в рассматриваемых древностях, видимо, импортными. Единичные экземпляры их происходят из Барсова Городка (Arne Т.J., 1935, fig. 61, 83). Чаще употреблялись местные литые бронзовые пряжки (табл. XCI, 43, 45), украшенные изображениями головы и лап медведя, зайца, лося, головок лошади и некоторых других не совсем понятных зооморфных фигур. В.Н. Чернецов (Чернецов В.Н., 1957, с. 208) интерпретировал эти изображения, исходя из угорской мифологии, согласно которой медведь, лось, заяц выступают в качестве тотемных образов фратриальных предков тех или иных угорских народов или племенных общностей. Наиболее распространены были представления о медведе как тотемном предке фратрии Пор, а в одном из тотемных обликов прародительницы фратрии Мощь выступала зайчиха, и образ ее локализовался главным образом среди хантов и северной части манси. Лось был фратриальным предком североприуральской группы угров, частью мигрировавших затем за Урал, частью смешавшихся с коми и русскими. Изображенные сюжеты, как и ареал этих пряжек (Нижнее, Среднее и Сургутское Приобье, а также лесное Зауралье), подчеркивают местный обско-угорский характер.

Для украшения поясов и одежды служили различные бронзовые бляхи и пуговицы импортного и местного производства. К импортным относятся сердцевидные наременные бляхи и удлиненные наконечники ремней, украшенные растительным орнаментом (табл. XCI, 36–38), встреченные в могильнике Барсов Городок (Arne Т.J., 1935, fig. 64–67, 131). В начале II тысячелетия н. э. такие бляхи и наконечники были распространены широко. Территориально наиболее близкую аналогию одной из блях дает могильник Басандайка под Томском (Басандайка, 1948, табл. 30, 87, 88).

Весьма широко бытовали бляхи, отлитые из белой бронзы местными мастерами. К ним относятся характерные для Сургутского и Нижнего Приобья, а также лесного Зауралья крестовидные бляшки, круглые бляхи-пуговицы, украшенные изображением головы медведя, лежащей между лап, шнуровым кантом и другими узорами (табл. XCI, 24–29), бляхи-подвески, отлитые иногда по привозным, южным образцам, например, с изображением крылатого пса — сенмувра (табл. XCI, 7). Для этих же районов Западной Сибири начала II тысячелетия н. э. типичны крупные лапчатые подвески (табл. XCI, 30–32), плоские и полые, приближающиеся по форме к колоколовидным зооморфные подвески (табл. LXXXIX, 1–3, 9-11, 15–17, 21, 22). Среди сюжетов представлены медведь, заяц, гусь, куропатка, рыба. В их изображении видны схематизм и стилизация. Пустотелые фигурки зверей и птиц изображены как бы в пригнувшейся, припавшей позе и украшены орнаментом из крупных «жемчужин» или точек. Плоские фигуры покрыты линейным узором или зигзагом (табл. LXXXIX, 14, 17).

Стилистически к зооморфным изображениям на подвесках и пряжках примыкают зооморфные изображения на широких литых браслетах обско-угорского типа (табл. XCI, 11, 21). Наиболее типичный сюжет их — изображения головы медведя, лежащей между лап, соединенные орнаментальными полосами. На одном браслете из могильника Барсов Городок есть изображение человеческой личины (Arne Т.J., 1935, fig. 27). Помимо браслетов с зооморфными изображениями, носили пластинчатые круглопроволочные и ложновитые, а также славянские плетеные проволочные (Мизинова В., 1958, с. 58). В Кинтусовском могильнике встречена также гривна глазовского типа (табл. XCI, 42).

Серьги, височные подвески и бусы представлены в основном импортными, западными образцами. Встречены болгарские и славянские серебряные височные кольца с напускными бусинами, лунницы, украшенные зернью, по оттискам которых в глиняных формах местные мастера отливали копии (табл. XCI, 1, 2). С погребениями IX–X вв. связаны, видимо, цельнолитые серьги с подвесками, имитирующие салтовские типы (табл. LXXXIX, 18, 24, 25).

В небольшом числе на памятниках обнаружены хрустальные, сердоликовые и стеклянные бусы, а также серебряные подшаровидные и боченковидные, украшенные зернью и сканью (табл. LXXXIX, 5, 6) славянского и болгарского производства XI–XIII вв.

В памятниках Сургутского Приобья представлены также бронзовые схематичные изображения человеческих личин (табл. LXXXIX, 7, 8). Личина из Кинтусовского могильника изображена в коническом шлеме с наглазниками (табл. LXXXIX, 20). В том же могильнике встречено бронзовое антропоморфное изображение с рогом в руке (табл. LXXXIX, 19), имеющее западное происхождение. Фигурки подобного стиля найдены в Новгороде (Седов В.В., 1982, табл. LXXIII, 6) и в Прикамье (Оборин В.А., 1970, табл. II). Прототипами шумящих подвесок послужили, видимо, прикамские образцы.

Памятники кинтусовского этапа датируются главным образом по импортным вещам преимущественно славянского и болгарского производства. К ним относятся проушной топор XI–XII вв. с городища Тан-Варуп-Эква (табл. ХС, 27), ключ с крестовидной прорезью от замка XI–XIII вв. (табл. ХС, 26) с городища Мань-Няслан-Тур (Чернецов В.Н., 1957, с. 213, 232, табл. XXXIV, 3; XLVI, 1), калачевидные кресала без язычка XI–XII вв. и с зооморфными навершиями (табл. ХС, 16, 20, 21) конца IX–XI вв. (Голубева Л.А., 1964б, с. 116, 117; Колчин Б.А., 1959, с. 103, рис. 85). Украшения славянского и болгарского производства или их копии, изготовленные по привозным образцам местными литейщиками, обнаружены во всех могильниках кинтусовского типа. Это болгарские серебряные височные кольца с напускными бусами с зернью (табл. XCI, 40, 41), серебряные пустотелые боченковидные бусы, украшенные зернью (табл. LXXXIX, 5), серебряные и бронзовые подвески арочной формы, украшенные сканью, зернью, с шатонами для вставок (табл. XCI, 3), являющиеся произведениями болгарского городского ремесла предмонгольского времени (Хлебникова Т.А., 1963, с. 309). Из славянских представлены украшения XI–XIII вв., преимущественно даже XII–XIII вв. К ним относятся круглые серебряные бусы с напаянными колечками скани (табл. LXXXIX, 6), ложновитые и плетеные браслеты (табл. XCI, 16, 18), круторогие и замкнутые лунницы (табл. XCI, 1, 2), грушевидные и шаровидные бубенчики (табл. XCI, 22, 23). В могильнике Барсов Городок найден также пластинчатый браслет с овальными концами (Arne Т.J., 1935, fig. 30), аналогии которому имеются в памятниках XI–XIII вв. от Венгрии до Приуралья (Седова М.В., 1981, с. 112). В Нарымское Приобье эти вещи почти не проникали.

В качестве датирующих выступают также шумящие подвески прикамских типов: коньковые IX–XI вв., биякорьковые и с основой в виде пронизки со вздутиями XII–XIV вв. (табл. XCI, 4). Довольно показательны также серьги с пластинчатой подвеской (табл. LXXXIX, 23), датирующиеся по аналогиям из марийских могильников IX–XI вв. (Архипов Г.А., 1973, рис. 17, 15, 16).

Хозяйство населения Нижнего Приобья конца I — начала II тысячелетия н. э. было в основном охотничье-рыболовческим. При этом соотношение отдельных отраслей в разных районах было неодинаковым и зависело от экологии региона и культурно-хозяйственных традиций проживавшего здесь населения. Представляющие большую важность для реконструкции