Пещера Чёрного Льда (Меч Теней - 1) - Джулия Джонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вобрав в ладонь последнюю каплю, Вейс припомнил последний разговор со своим господином. То, как Исс одержал над ним верх, заставляло его почувствовать себя грязным, изнасилованным, и сладкая боль в паху сделалась горькой и жгучей. Исс уже имеет доступ к одному источнику силы. Зачем ему два?
- Разденьте ее, ребята.
Вейс похолодел, услышав приказ Марафиса, и посмотрел на Асарию, но не смог увидеть ее за спинами столпившихся вокруг гвардейцев. В середине этого черно-красного сборища стоял Марафис с лицом, вылепленным из теней и резких линий.
- Она убила наших братьев. Иссу она нужна живая, это понятно, но я знаю один способ испортить жизнь, не отнимая ее.
Семерка ответила одобрительным гоготом. Двое, с горящими, слезящимися от ветра глазами, уже приготовились приступить к делу.
- Нет! - завопил Вейс, вскочив на ноги. Он живо представил себе, как Асария сейчас проснется и отправит их всех в ад. Заклятия, стягивающие ее тело, ничто по сравнению с этой... с тем, что живет в ней. Если Марафис попытается причинить ей хоть какой-то вред, невозможно предсказать, чем это кончится. - Перестань! Она убьет нас всех.
Марафис и остальные повернулись к нему. На миг Вейс увидел себя их глазами: узкоплечего, в белых одеждах клирика, со слишком красивыми глазами и руками, прижимающего к груди одеяло. Он выпрямился и бросил одеяло наземь.
Нож сказал что-то своим людям. Двое, возившиеся с девушкой, подняли головы, но Марафис, коснувшись их плеч, сделал им знак продолжать. Вейс мельком увидел девушку, ее обнажившуюся кое-где кожу. Дождь падал на ее сомкнутые веки, серый и пузырчатый, как слюна.
- Тебя это не касается, Женомуж, - сказал Марафис. - Ты не наш. Если такие вещи оскорбляют твой взор, можешь отвернуться.
Кровь бросилась Вейсу в лицо.
- Болван! Ты что, не понял? Эта девушка опасна. Колдовство...
- Ход.
Одного слова Ножа оказалось довольно, чтобы восьмипалый пробудился. По мокрому снегу заскрипели шаги, и Вейс ощутил затылком густое дыхание Хода.
- Займись им. Пусть не увидит ничего такого, чему воспротивилась бы его матушка.
Ход почти добродушно хлопнул Вейса по спине.
- Похоже, мы будем пережидать бурю вместе, Женомуж. Эй, начальник, оставьте на мою долю.
Нож кивнул, и семерка вернулась к своему занятию, а Ход снова увел Вейса под скалу.
- Лекарство перестает действовать, - крикнул Вейс, сделав слабую попытку освободиться от трехпалой хватки Хода. - Она убьет вас всех!
- Заткни ему глотку, - бросил Нож, стаскивая с рук черные перчатки.
Ход двинул Вейса в спину.
- Слышал, что сказал Нож? Не ной.
Вейс опять забился в нишу, где спал. От тумака у него на глазах выступили слезы, но гордость не позволяла ему пролить их. Ход стал прямо перед ним, загородив обзор своим мясистым туловищем.
Ветер донес металлический щелчок расстегнутого ремня, потом нервный смешок - и стало тихо. Волоски на руках Вейса встали дыбом один за другим. В просвет между ногами Хода он увидел, как Марафис отошел и прислонился к скале, чтобы полюбоваться всласть. Как видно, он затеял это лишь ради своих людей, а сам останется в стороне. Вейс, как и все, знал, что он предпочитает заниматься такими делами в уединении, но не знал почему.
Но тут первый гвардеец улегся на девушку, и все мысли, кроме тех, что касались его собственной безопасности, вылетели из головы Вейса. Ветер переменился - сперва он закружился в лощине вихрем, а потом вовсе утих.
- Райф!
Вейс ясно расслышал крик девушки, но не так, как слышит обычный человек. Крик прошел не через ушные перегородки, а сквозь кожу, оледенив все тело. Ход немного подвинулся, и Вейс увидел, что семерка стоит, не сводя с девушки глаз. Крика никто из них не слышал.
"Стойте! - хотелось заорать Вейсу. - Разве вы не видите, что происходит? Разве не чувствуете?"
В воздухе запахло металлом. Иней на скалах мерцал тысячами зорких глаз. Вейс ощутил первый толчок, пока еще слабый: девушка просто пыталась проснуться. Но и его было довольно, чтобы заморозить дыхание в легких мага.
Потихоньку, осторожно, он начал принимать меры. Тьма, таящаяся в Асарии, завораживала его и тянула к себе, но только дурак не испугался бы ее. Медленно, миг за мигом, он собирал крохи собственной силы. Поняв с самого начала, что Асарии ему не одолеть, он сосредоточился на том единственном, что имело значение: на спасении шкуры Сарги Вейса.
Он почувствовал, что девушка пробудилась окончательно. За этим последовало мгновение полного покоя, когда она открыла глаза и взглянула в лицо первому насильнику.
Ужас сдавил Вейса тисками. Магия всегда была его единственным козырем, единственным, что давало ему преимущество перед каждым человеком, будь то мужчина, женщина или ребенок. Даже Пентеро Исс, чародей и правитель Вениса, не мог превзойти Вейса в этом деле. Магия была его источником высокомерия и его гордости. Каким бы унижениям ни подвергали Вейса Марафис и ему подобные, он всегда утешался сознанием, что, когда дело дойдет до открытой схватки, преимущество будет на его стороне. Человек не может драться, когда роговица осыпается с его глаз, как шелуха, или застывший воздух сковывает его легкие ледяной броней.
Но теперь, когда Асария Марка принялась за дело, притягивая к себе ветер, воздух и даже свет, Вейс понял, что лишился своего преимущества.
С тем, что таилось в ней, бороться было невозможно.
Не крикнуть ли напоследок, чтобы они поскорее прятались или спасались бегством? Но он помнил их презрительный смех и предпочел поберечь силы для себя.
- Пусти меня! - тонким, полным ужаса голосом вскрикнула девушка.
Ее бледные кулачки замолотили по груди гвардейца, с треском прорвалась ткань, и мужской голос пробубнил:
- Заткнись, сука.
Это были последние слова, которые гвардеец сказал в своей жизни. Вейс не мог бы описать то, что случилось потом. Ужас и паника превратили его в напуганного ребенка. Свет и воздух, составляющие ткань мира, разодрались, и в прореху хлынул нездешний мрак, густой, как черное масло, пахнущий холодом, сладостью и неминуемым распадом. Грибовидное воздушное облако ударило в семерку, швыряя тела на камни.
Лошади с визгом забились, лягаясь и мотая головами. Люди тоже подняли крик... а потом умолкли. Клуб снега взвился в небо, и гончие бури порвали его в клочья.
Вейс думал, что приготовился ко всему, но он заблуждался. Ход обрушился на него, и ребра Вейса хрустнули, как сухие палки. Весь воздух вышибло из груди, и та искусная защита, которую он припас для себя, вышла наружу неоформленная, плохо настроенная, не имеющая никакой силы. Ее едва хватило, чтобы прикрыть сердце и мозг. Рот и нос забило снегом. Вейс старался не закрывать глаза, чтобы видеть, что входит в проделанную девушкой прореху, но бьющая в них ледяная крупа заставила его смежить веки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});