Дом Цепей (litres) - Стивен Эриксон

Теблор увидел, как волки развернулись и побежали прочь, вниз по склону.

Хохот Байрота Гилда далёким громом раскатился в голове. Карса кивнул.

— Никто бы не принял вину за то, чего ещё не случилось, — пророкотал он. — И само это уже — могучее предостережение.

— А ты и вправду растёшь и делаешься соразмерен сам себе, Карса Орлонг. Что будешь делать?

Карса оскалил зубы, цепляя меч на ремни за плечом.

— Делать, Байрот Гилд? Как что? Пойду познакомлюсь с этими ужасными путниками, разумеется.

На этот раз Байрот Гилд не смеялся.

Талая вода бежала по ломкому камню под мокасинами Карсы. Впереди открылся лабиринт столовых гор из песчаника, плоские вершины поблёскивали снегом и льдом. Несмотря на яркое, послеполуденное солнце в чистом небе, узкие, извилистые каналы между горами утопали в глубокой тени.

Но снег под ногами исчез, и Карса уже чувствовал тепло в воздухе. Он видел лишь один путь вниз, и тот был уже не столько тропой, сколько потоком. Поскольку никаких других следов не было видно, теблор решил, что двое путников выбрали ту же дорогу.

Теперь урид двигался медленней, ноги отяжелели от усталости. Он бы ни за что не показал волкам-д’иверсам, насколько измотан, но эта угроза уже осталась позади. Карса чуть не падал с ног — не самое подходящее состояние, чтобы скрестить клинки с демоном, способным разрушить мир.

Но всё равно ноги несли его вперёд, будто по собственной воле. Словно так было суждено.

— А у судьбы, Карса Орлонг, своя движущая сила.

— Снова вернулся, чтоб травить меня, Байрот Гилд? Лучше бы дал совет. Этот Рилландарас, д’иверс, произнёс зловещие слова, верно?

— До нелепости зловещие, предводитель. Нет сил в этом мире — или в любом другом, — которые могли бы представлять собой такую немыслимую угрозу. И слова были сказаны в безумном потоке страха. Скорее всего, личного по природе — тот, кто идёт впереди, видно, уже сталкивался с этим Рилландарасом, и от этой встречи пострадал д’иверс.

— Здесь ты, скорее всего, прав, Байрот Гилд. Дэлум Торд, ты уже давно молчишь. Что думаешь?

— Я встревожен, предводитель. Ведь д’иверс — могучий демон. Принимает столько обличий, но остаётся един. Говорит у тебя в голове, как пристало бы богу…

Карса поморщился:

— Богу… или паре призраков. Он — не демон, Дэлум Торд. Мы, теблоры, небрежно используем это слово. Называем так форкрул ассейлов. Одиночников. Д’иверсов. Никто из них на деле не демон, ибо никого из них не призывали в наш мир, все они — порожденья этого мира, и никакого другого. И, по правде сказать, ничем не отличаются от нас, теблоров, или нижеземцев. Ничем — от ризанов и накидочников, от псов и коней. Все они — из этого мира, Дэлум Торд.

— Как скажешь, предводитель. Но мы, теблоры, никогда не используем это слово просто так. «Демон» описывает также и поведение, и в этом — всякая тварь может быть демонической. Тот, кто назвался Рилландарасом, охотился за нами, и если бы ты не измотал его, напал бы, что бы ты ни говорил.

Карса подумал, затем кивнул:

— Это верно, Дэлум Торд. Ты советуешь проявить осторожность. Всегда ты был таким, потому я не удивлён. Но тем не менее я не оставлю без внимания твой совет.

— Конечно, оставишь, Карса Орлонг.

Теблор пересёк последнюю полосу света и вошёл в тень. Поток плескался у его лодыжек, проход сузился, а земля под ногой стала неверной. Изо рта вновь начали вырываться облачка пара.

Слева на небольшой высоте тянулся широкий уступ — на солнце и сухой, как кость. Карса свернул и принялся карабкаться по выветренному склону балки, пока не выбрался на него. Выпрямился. Нет, это был не природный уступ. Дорога. Идёт вдоль ущёлья, огибая ближайшую гору слева. Склон самой горы когда-то, давным-давно, похоже, выровняли до высоты в два роста Карсы. На скале виднелись полустёртые пиктограммы, изъязвлённые ветром, утратившие в веках всякий цвет. Процессия фигур, по размеру — нижеземцев, с непокрытыми головами, в одних набедренных повязках. Все высоко вытянули руки над головой, словно цеплялись пальцами за пустоту.

Саму дорогу покрывала паутина трещин, выбитых постоянными камнепадами со склонов горы. Но всё равно казалось, что дорога высечена из единого куска камня, хотя это, разумеется, было невозможно. Неровная, бугристая, она вилась вдоль склона, а затем сворачивала на размытую вдали насыпь, которая, видимо, вела вниз, на равнину. Прямо перед Карсой и чуть правее горизонт рассекали каменные башни, но теблор знал, что за ними раскинулись воды моря Луншань.

Усталость заставила урида медленно опуститься на дорогу. Он сбросил с плеч мешок и сел, прислонившись к скальной стене. Дорога была долгой, но Карса знал, что впереди путь ещё длиннее. И похоже, всю дорогу ему предстоит проделать в одиночестве. Ибо призраки остаются призраками. А возможно — лишь порождениями моего собственного ума. Неприятная мысль.

Карса опёрся затылком о нагретый солнцем камень.

На миг закрыл глаза и вновь открыл — в темноте.

— Проснулся, предводитель? Мы уж думали, ты будешь спать вечно. Впереди раздаются звуки — слышишь? Издалека, конечно, но такова уж природа этой земли, верно? И всё равно… думаю, кто-то перекладывает камни. Швыряет. Слишком редко, слишком ритмично для камнепада. Видно, те два путника.

Карса неторопливо поднялся, потянулся, чтобы дать волю промёрзшим, ноющим мышцам. Он слышал ритмичные удары камня о камень, но Байрот Гилд был прав — издалека. Воин присел на корточки рядом со своим мешком, достал еду и бычий пузырь с талой водой.

Скоро рассветёт. Кто бы ни принялся за работу впереди, он встал пораньше. Карса неспешно позавтракал, а когда закончил и приготовился продолжить путь, небо на востоке уже порозовело. В последний раз осмотрев меч и проверив состояние доспехов, он вновь зашагал вперёд.

Всю первую половину утра грохот камней не прекращался. Дорога огибала гору бо́льшим отрезком, чем Карсе показалось сначала. Насыпь впереди оказалась огромным сооружением с отвесными стенами. Равнина лежала внизу — на глубине в треть лиги или даже больше. Там, где дорога отходила от склона, открывался широкий выступ, на котором в скальной стене показался лик города. Половину его засыпали обвалы, и поверх главного завала расползались вторичные.

У одного из этих, меньших завалов стояла пара палаток.

В трёх сотнях шагов от них Карса остановился.

У вторичного завала виднелась фигура, которая отбрасывала камни в ровном, почти навязчивом ритме, швыряя огромные куски песчаника на площадь рядом. Рядом на валуне примостилась другая фигура, и если первый путник отличался высоким ростом — намного выше любого нижеземца, — второй был неимоверно широк в плечах и темнокож. Голову его окутывала тяжёлая грива волос. Рядом лежал большой кожаный мешок. Незнакомец грыз почерневшую от дыма заднюю ногу — остальная часть туши небольшого горного козла по-прежнему жарилась на мощном вертеле над очагом перед палатками.