Kurohibi. Черные дни - Gabriel

ее лона. Девушка хмыкнула, слегка напрягла живот, и тут стенки влагалища резко сомкнулись, сжавшись, словно стиснутый кулак, и заперев внешний край бугорками гладкой плоти.

— Ты сможешь это испытать на себе, — сладко прошептала она. — Но сначала — мой аперитив…

И тут ее изогнутые ноги сомкнулись на вздымающемся члене Синдзи, и теперь уже две ступни начали плотно двигаться вокруг становящегося все крепче ствола, натирая и сдавливая его с обеих сторон. Ощущения на грани боли от сжатия и волнительных искорок наслаждения окунули его тело в странный экстаз, смешивая в себе унижение и злость под покровом страсти, чувства обжигающего тепла и желания обладать ухмыляющейся прямо перед ним девушкой, которая так легко и открыто дарила ему грубую ласку. Прикосновение к шерстяной ткани и ступням, что так контрастировали своей мягкостью и твердостью, заставили разум померкнуть и сосредоточить чувства лишь на одном вожделении, бурлящим комом накапливающимся на вершине члена. И когда в дыхании Синдзи проскользнул невольный стон, а мышцы на его теле непроизвольно начали сокращаться в дрожи, Мари вдруг резко прекратила стимуляцию, отняла от горящей багровой головки ноги с покрытыми влажным слоем смазки чулками и с все шире расплывающейся улыбкой проследовала куда-то вглубь комнаты. Дрожа на грани оргазма, Синдзи был уже готов проклясть все на свете и девушку в частности, но та вернулась на удивление быстро, держа в руках небольшую белую палочку.

— Чувствую, у тебя там целый гейзер накопился. Сейчас-сейчас, дай мне еще минуту.

Наклонившись, она к безмерной радости Синдзи заткнула прядь волос за ухо и опустила голову к члену, одним глотком с хлюпом целиком поместив его в рот. Закрыв глаза и засопев через нос, Мари, однако, не спешила заглатывать головку или начинать тереть ее о небо и язык, а вместо этого плавными движениями стала обгладывать ствол и покрывать его слюной. Осторожно посасывая пенис, будто специально не доводя его до оргазма, девушка чуть поигралась губами, слегка размяв кожицу крайней плоти, приподняла голову, оставив во рту один лишь кончик, и стала аккуратно обгладывать его языком, бережно, словно поглаживая пером. Синдзи едва не зарычал, когда оргазм повис на тоненькой ниточке, готовый выстрелить со всей своей силой, и сам попытался резко двинуть тазом, чтобы вогнать Мари член поглубже в горло, но та предугадала его действия и на удивление сильной хваткой прижала таз к полу, не выпустив притом пенис изо рта. Через чуть приоткрытый, направленный на него глаз блеснула яркая сталь радужки, отчего-то сверкнувшая изумрудным огнем, и девушка слегка улыбнулась краюшками сомкнутых губ, попутно затеребив кончиком языка по устью уретры. Обильный поток слюны устремился в узкое отверстие, и Синдзи вдруг ощутил, как вслед за ней туда устремился и язык девушки. Не по размеру большой, он, разумеется, не мог протиснуться в такую крошечную дырочку, но, тем не менее, его кончик начал старательно пробиваться вглубь, раздвигая тугую шейку. Слегка болезненные, но все еще приятные ощущения нахлынули через все тело на перевозбужденный мозг, и только это удержало его от долгожданного оргазма. Синдзи не мог понять, доставляет ли ему удовольствие эту чувство или из-за затуманившегося разума он не мог различить боли, но уже через некоторое время тело смогло привыкнуть, и сковавшее напряжение в бедах постепенно отступило. Острый и узкий язычок Мари смог протиснуться не более чем на сантиметр, зато обильный поток слюны затек глубоко в канал, заполнив его почти до основания и пробудив ощущения, схожие с первыми мгновениями после мочеиспускания. На секунду Синдзи даже испугался, а не расслабится ли его мочевой пузырь от необычных ласк девушки, но тут же посчитал это не самой плохой идеей — залить ее рот золотым дождем. Впрочем, Мари уже прекратила стимуляцию и разомкнула губы с члена, приподняв голову со счастливой физиономией на лице, с которого стекали ручейки слюны. Теперь его головка блестела от полностью покрывающей его смазки, и вдруг руки девушки поднесли к ней тот самый тонкий белый стержень, назначение которого Синдзи осознал только сейчас.

— Любишь коктейли, милый? — мурлыкнула она. — Их так приятно потягивать через соломинку, м-м…

— П-Подожди!.. — пробубнил тот, не без труда совладав с голосом после возбужденной отдышки. — Ты же не собираешься…

— Давай на спор! — Ее глаза сверкнули в безумном раже, выявив просто неистовую решительность.

— Даже не вздумай…

Но речь Синдзи прервал звонкий смех девушки, будто та стала свидетелей невероятно глупости.

— Боже, какой балда. Ты еще ничего не понял? Для меня нет границ.

Окинув его пожирающим взглядом, она с прищуром цепких глаз облизнула соломинку, поднесла ее острый, предназначенный для пробивания фольги на пакетиках с соком конец к головке, пальцами чуть сдавила и раскрыла устье, а потом сильным напористым движением вогнала в нее трубочку.

— Кх-х… — от резко вспыхнувшей острой боли в члене Синдзи хрипнул, невольно сжался и запрокинул голову, крепко стиснув зубы и скривив лицо.

Чудовищно мучительные, разрывающие ощущения переполнили его чувствительный орган, отдавшись невыносимой резью в голове, будто в его член протолкнули шипастый стебель, и тело невольно задергалось, пытаясь хоть как-то избавиться от боли, но делая только хуже. Синдзи резко распахнул глаза, когда ощутил заструившуюся по каналу жидкость, но его опасения увидеть там кровь оказались ложными — это всего лишь потекла слюна вперемешку со смазкой. Однако к своему ужасу он обнаружил, что соломинка углубилась лишь на пару сантиметров, и Мари явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Безумно лыбясь во все лицо, она облизнула края губ языком и с восторгом в глазах еще раз надавила на трубку. Очередная волна боли едва не оборвала сознание Синдзи, и он уже не смог сдержать вскрика, изогнувшись дугой и захрипев от недостатка кислорода в груди. Горящий изнутри резью член, казалось, был готов вот-вот разорваться от лавины разбивающих разум чувств, руша все прочие ощущения и отодвигая греющее минутой назад наслаждение далеко назад, но Мари в этот момент, глядя, как слабнет эрекция, стала энергично мастурбировать им, лаская влажной ладонью головку и другой рукой добавляя к ней еще смазки из собственной киски. Несмотря на чудовищную боль, первичное возбуждение было слишком велико, чтобы ослабить вздымающийся член, но его вернувшееся напряжение только сильнее отдалось мучительным эхом.

Аккуратно проталкивая соломинку и попутно лаская пенис, девушка через несколько минут, показавшихся Синдзи вечностью, углубила трубочку до самого его основания, оставив ее изогнутый конец снаружи, как на сюрреалистически пошлого вида бокале для коктейлей. Того прошиб пот, мышцы