Петербургские очерки - Пётр Владимирович Долгоруков

239

Le prince Dolgoroukow contre le prince Worontzow, р. 173–176.

240

История с Я. Толстым изложена М. К. Лемке на основании данных, почерпнутых из архива III Отделения, в книге «Николаевские жандармы».

241

«Петербургские Ведомости», 1868, № 183.

242

См. подробнее об этом в примечаниях.

243

М. К. Лемке. Князь П. В. Долгоруков-эмигрант («Былое», 1907, март), стр. 166.

244

LaVérité sur le procés, р. 123.

245

Букв.: один вместо другого, путаница, недоразумение (лат.).

246

Об этом см. в примечаниях.

247

См. ниже в тексте. Ср. Le Véridique, № 3, р. 370: «Мы не знаем лично Глебова, но мы слышали о нем много хорошего».

248

Мы не останавливаемся на том, что многие отзывы Долгорукова подтверждаются сообщениями «Колокола», потому что трудно установить, в какой мере суждения Долгорукова обусловливались данными, почерпнутыми из «Колокола», или, наоборот, «Колокол» основывался на информации Долгорукова.

249

Полн. собр. соч. Герцена, т. XIX, стр. 203..

250

Там же, стр. 218.

251

М. К. Лемке. Князь П. В. Долгоруков-эмигрант, стр. 171..

252

П. Е. Щеголев. Дуэль и смерть Пушкина, 3-е изд., стр. 495.

253

«Колокол», 1862. № 141.

254

Полн. собр. соч. Герцена, т. XIX.

255

Лет двадцать пять тому назад английский путешественник, бывший в Москве, сказал одному архимандриту: «Ваш митрополит, должно быть, святой человек?» «Почему вы так полагаете?» — спросил архимандрит. «Он такой худощавый», — отвечал англичанин. «Помилуйте, — возразил архимандрит, — черт еще худощавее его!»

256

Эта статья воспроизведена в нашем издании.

257

О. Б. Рихтер — родной брат умного и благородного Александра Борисовича Рихтера, бывшего русским посланником в Бельгии и там умершего в 1859 году.

258

В настоящее время, когда множество русских путешествует, не один Петербург являет выставку холопии — этого продукта невских болот. Порядочное количество экземпляров ее, подлых и смешных вместе, можно встретить в Париже. — (Примечание редактора «Правдивого».)

259

В прошлом году в Биарице я сам видел, как на гулянье по морскому берегу действительный статский советник и камергер Иван Демьянович Булычев подавал стул графу Адлербергу. Один француз спросил у меня: «Неужели этот человек — камергер?» «Камергер», — сказал я. «Представьте себе, — возразил француз, — я, видя как он подает стул, принял его за трактирного слугу!» «Не во многом и ошиблись!» — отвечал я. — (Примечание редактора «Правдивого».)

260

Пакостные проделки и воровство Адлербергов, отца и сына, описаны в № 13 «Под суд», прибавления к «Колоколу» 22 апреля 1862. — (Примечание редактора «Правдивого».)

261

Верховный тайный цензурный комитет, о коем шла речь выше, составлен был из обер-форшнейдера Муханова{25}, генерал-адъютантов графа Александра Адлерберга и Тимашева. В Петербурге тогда говорили, что это le comité des hommes de lettres (комитет писателей), потому что Адлерберг постоянно занимается подписыванием заемных писем, Тимашев в III Отделении часто занимается подпечатыванием чужих писем, а на Муханова, по его званию обер-форшнейдера, возложена обязанность преследовать дичь в литературе.

262

В коем ныне помещается Московская публичная библиотека{29}. Дом этот выстроен был Петром Егоровичем Пашковым, который, пораженный параличом, лишился ног, умер холостым и завещал все свое имение, дом и тамбовские деревни дальнему родственнику своему Александру Ильичу Пашкову. История тамбовского имения любопытна. Отец Петра Егоровича, Егор Иванович Пашков, служил при Петре I полковником и сыщиком, а впоследствии был генерал-майором и членом военной коллегии. Губернатор сибирский, знаменитый князь Матвей Петрович Гагарин{30}, хотел воспользоваться затруднительным положением Петра I, занятого внешней борьбой с Карлом XII и внутренней борьбой с защитниками старого порядка вещей, чтобы отделить Сибирь от России и самому сделаться царем Сибирским. Петр I, не зная, каким образом завладеть особой могущественного губернатора Сибири, вызвал Гагарина будто для участия в суде над царевичем Алексеем в 1718 году, а между тем послал тайным образом в Сибирь полковника Егора Пашкова, который в качестве царского сыщика захватил бумаги, хранившиеся у Гагарина в его тобольском доме в потаенном ящике, в стене находящемся. Бумаги эти Пашков привез к царю: Гагарин был арестован и три года судим; Петр I обещал князю Матвею Петровичу прощение и сохранение всего огромного имения, если он только объявит себя взяточником и вором, а в случае упорства обещал повесить, сына записать в матросы, а имение конфисковать. Князь Матвей Петрович отказался объявить себя взяточником и вором: 18 июля 1721 года он был повешен в Петербурге, сын его записан в матросы, и все несметное имение его конфисковано. Из этого имения тамбовские деревни пожалованы Егору Ивановичу Пашкову, и одно из сел в этом имении, называемое село Гагарино, с тех пор получило в тамбовском краю прозвание «села крови», как приобретенное Пашковым ценою жизни князя Матвея Петровича. Село это принадлежит в настоящее время одной из сестер графини Елизаветы Николаевны Барановой.

263

Всё это рассказывали также мне слово в слово: 1) бабушка моя Авдотья Николаевна Пашкова, жена Ивана Александровича и свояченица Алексея Александровича, и 2) граф Петр Александрович Толстой, сестра коего, Екатерина Александровна, была женой Василия Александровича Пашкова. — (Примечание князя Петра Долгорукова.)

264

Сперанский знал о заговоре 14 декабря через Гавриила Степановича Батенькова и через Николая Александровича Бестужева. Однажды следственная комиссия отправила одного из своих членов, графа Левашова, к государю рассказать ему об участии Сперанского в заговоре и спросить, прикажет ли он арестовать Сперанского? Николай Павлович, выслушав Левашова, в раздумье прошелся несколько раз по комнате и потом сказал: «Нет! Он член Государственного совета! Это будет скандал, оставьте его в покое!» Эти слова спасли Сперанского.