Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

к маршалу. Во время краткого пребывания в Холлабрунне Массена обещал одному из них крупную сумму денег, если тот принесёт на следующий вечер сведения о состоянии вражеских сил, идущих по той же дороге, что и мы. Соблазнясь наживой, израильтянин пробирался всю ночь окольными дорогами. Он поравнялся с головой вражеской колонны, спрятавшись в лесу, залез на вершину густого дерева и, прячась в листве, незаметно наблюдал за дорогой, пока войска проходили мимо него. Он записывал в блокнот, к каким родам войск относятся части, сколько эскадронов, батальонов, орудий… Но пока он был поглощён этим занятием, один австрийский сержант егерей зашёл в лес немного отдохнуть и лёг как раз под тем деревом, на котором сидел шпион, которого он сначала не заметил. Вероятно, ошеломлённый шпион сделал какое-то резкое движение, чтобы спрятаться, и выронил блокнот, который упал прямо рядом с сержантом! Тот поднял голову, увидел человека в ветвях, навёл на него ствол своего оружия и приказал слезать. Несчастный еврей повиновался, его отвели к австрийскому генералу, который при виде записей приказал заколоть беднягу штыками. Он лежал на большой дороге, когда, несколько часов спустя, к этому месту подошла французская армия. Как только второй еврей, который шёл с нами, увидел тело своего брата, он испустил ужасный крик, затем, опомнившись, обыскал карманы мёртвого брата. Не найдя там ничего, он стал ругать вражеских солдат, которые, говорил он, украли деньги брата. В конце концов, чтобы ничего не потерять, он взял его одежду, намереваясь её продать в дальнейшем.

Глава XXVI

Сражение при Цнайме. — Кирасиры Гитона. — Меня ранят, когда я разнимаю сражающихся. — Граф д’Аспр. — Новая ссора с Массеной. — Возвращение в Париж

11 июля, в злосчастный для меня день, корпус Массены появился у Цнайма в 10 часов утра, и мы заметили в полулье справа от нас дивизии маршала Мармона, собранные на Тессвицком плато. Эти части пришли из Лаа по дороге на Брюнн. В полдень император и его гвардия прибыли в Цукерхандель, а Итальянская армия была уже в нескольких лье.

Город Цнайм[89], окружённый крепкой стеной, расположен на покрытом виноградниками склоне, под которым течёт река Тайя и её крупный приток Лишен, впадающий в Тайю под Тессвицем. Эти две реки окружают часть холма, на котором расположен Цнайм, и образуют позицию с естественным укреплением, поскольку почти все участки берега представляют собой довольно крутые труднодоступные скалы. Рельеф понижается только в деревне Облас, через которую проходит венская дорога, по которой подходил корпус Массены.

Эрцгерцог Карл, не получив ответа на своё предложение о перемирии и не видя своего парламентёра, принял решение воспользоваться хорошей позицией и рискнуть сразиться с нами ещё раз. Поэтому он построил свою армию в две линии, первая из которых опиралась своим правым флангом в Тайю близ Клостербрука, центр располагался напротив Тессвица и Цукерханделя, а левый фланг доходил до Кукровица. Вторая линия занимала Цнайм, Гальгенберг и Бредиц. Резервы находились сзади. Множество стрелков защищали виноградники между Цнаймом, Лишеном и Тайей.

Прибыв к Обласу, Массена занял эту деревню, а также двойной мост, перекинутый через эту реку и остров, называемый Фазаньим. Захватившая его дивизия Леграна направилась в Альт-Шаллерсдорф и Клостербрук, бывший монастырь, переделанный в большую табачную фабрику. В этом пункте нашим войскам оказали энергичное сопротивление, тем более что наша артиллерия не поддерживала действий пехоты, так как не смогла пройти через виноградники. Она стреляла с берега реки, то есть снизу вверх, что делает стрельбу неточной и почти бесполезной. Маршал, оставшийся в своей коляске в Обласе, очень сожалел, что не может сидеть верхом и посмотреть сам, чем можно помочь в таком положении. Тогда я позволил себе заметить, что, осматривая окрестности перед атакой, я подумал, что, если батарея выйдет из Обласа, пройдёт вдоль правого берега реки и встанет над деревней Эдельшпиц, она может занять очень выгодную позицию. Массена учёл замечание, поблагодарил меня и поручил мне провести шесть пушек в указанное место, откуда сверху и с тыла они нанесли такой большой урон неприятелю, защищавшему Клостербрук и Альт-Шаллерсдорф, что тот поспешно покинул эти два пункта, занятые теперь нашими войсками. Маршал был доволен успехом этой батареи, когда я пришёл ему предложить расположить ещё одну батарею в Кюеберге, крайней точке левого берега, куда батарея всё же могла бы дойти, если бы усилила упряжки. Маршал согласился с этим планом, и с большими усилиями мне удалось поднять восемь орудий к Кюебергу, откуда наши ядра ударили прямо по австрийским линиям перед Цнаймом и вскоре вынудили их укрыться за стенами города. У меня нет сомнения, что, если бы сражение продолжилось, батарея, которую мы установили на Кюеберге, была бы очень полезна французской армии: заняв этот пункт артиллерией, можно было бы быстро разбить сильную позицию неприятеля у Цнайма.

В разгар сильной канонады, о которой я только что говорил, разразилась ужасная гроза. В одно мгновение всё было залито водой. Река Тайя переполнилась, орудия не могли больше стрелять, не было слышно ни одного ружейного выстрела. Войска генерала Леграна укрылись в Клостербруке и Шаллерсдорфе, а в основном в многочисленных погребах среди покрывающих холм виноградников. В то время как наши солдаты опустошали бочки, не заботясь о неприятеле, который, как они считали, тоже укрылся в домах Цнайма, эрцгерцог Карл, которому, конечно, сообщили о возникшей ситуации, захотел отрезать отступление дивизии Леграна и вывел из города колонну в тысячу гренадеров, которые побежали по главной дороге, покинутой нашими людьми, пересекли Альт-Шаллерсдорф и достигли первого моста у Обласа! В этот момент я спускался из Кюеберга и Эдельшпица. Я поднялся туда через Ной-Шаллерсдорф рядом с Обласом, где взял пушки, которые должен был доставить. Но теперь я возвращался один и счёл бесполезным идти в обход, потому что знал, что весь участок между Тайей и Цнаймом был занят одной из наших пехотных дивизий. Перейдя малый мост, разделяющий Эдельшпиц и Фазаний остров, чтобы дойти до большого моста, расположенного напротив Обласа, где я оставил маршала, я поднялся на дорогу, соединяющую эти два моста, и, несмотря на грозу, услышал вдруг за собой ритмичный шум многих спешащих ног. Я обернулся, и что же я увидел?.. Колонна австрийских гренадеров была в двадцати пяти шагах от меня! Моим первым порывом было помчаться во весь опор, чтобы предупредить маршала и многочисленные войска, которые были с ним. Но, к моему большому удивлению, на ближайшем к Обласу мосту я увидел бригаду французских