Мемуары генерала барона де Марбо - Марселен де Марбо

class="p1">Император оставил генерала Вандамма в Вене, генерала Рейнье на острове Лобау, Удино занял позиции в Ваграме, а Макдональд в Флорисдорфе. Обеспечив свои тылы, он послал корпуса Мармона и Даву по Моравской дороге, а Массену — по Богемской. Итальянская армия и гвардия должны были идти между этими большими дорогами в направлении Лаа и быть готовыми помочь там, где в этом будет необходимость.

Самая сильная часть австрийской армии пошла по Богемской дороге, и её преследовал маршал Массена. Эрцгерцог Карл очень хорошо использовал ночь с 6-го на 7-е и часть дня, оставленные ему Наполеоном. Когда мы покинули поле боя и встретили прикрытие вражеского арьергарда в ущелье Ланген-Энцерсдорф, все австрийские обозы, повозки, зарядные ящики были уже далеко вне нашей досягаемости. Этот узкий и длинный проход мог бы стать роковым для эрцгерцога Карла, если бы накануне мы последовали за ним. Пройдя ущелье, мы вышли на широкую равнину, в центре которой находится Корнойбург. В этом небольшом городке, огороженном стеной, находились девять батальонов хорватов и тирольских егерей, кавалерийские части с двух флангов и много артиллерии. В этой позиции арьергард ждал нас с производящим впечатление спокойствием.

На войне надо быть предприимчивым, особенно находясь перед разбитым противником. Однако не следует доводить это правило до крайности и быть неосторожным. Генералы и французская кавалерия часто бывают слишком опрометчивы. И здесь они повторили ошибку Монбрена, которую тот совершил в июне у Рааба, когда, не захотев дожидаться пехоты, подвёл свои эскадроны слишком близко к противнику и его пушки очень проредили французские ряды. Несмотря на этот суровый урок, генерал Брюйер, ставший командиром дивизии лёгкой кавалерии при корпусе Массены вместо Ласалля, выйдя из ущелья, устремился вперёд, не дожидаясь, когда его пройдёт и развернётся на равнине пехота. Выстроив свои эскадроны, он бросился на врага, но тот даже не дрогнул, дал ему приблизиться на пушечный выстрел и открыл ужасный огонь, нанеся этим огромный урон!

Массена, который как раз выезжал на равнину, увидел это, пришёл в ярость и послал меня к Брюйеру, чтобы выразить своё крайнее недовольство. Я застал этого генерала смело стоящим во главе своей дивизии, под градом ядер, но в большом недоумении от своей авантюры и в нерешительности, что делать дальше. Действительно, если он атакует австрийскую кавалерию, в два раза превосходящую его силы, его дивизия будет порублена. Если же он отступит, чтобы быть подальше от пушек и ближе к нашей пехоте, очевидно, что, как только его полки повернут назад, кавалерия противника бросится на них и отбросит в полном беспорядке на наши батальоны, которые только показались из ущелья. Это могло бы иметь самые серьёзные последствия… Самым разумным в сложившейся ситуации было оставаться на месте и ждать прихода пехоты. Генерал Брюйер оказал мне честь, спросив моё мнение, и я позволил себе высказать эти соображения. Маршал, которому я всё это доложил, одобрил мои действия, но я увидел, что он полон гнева против генерала Брюйера, восклицая поминутно: «Немыслимо, чтобы так бесполезно губили людей!» Он постоянно торопил подход дивизии Леграна. Как только она вышла из ущелья и построилась, он атаковал и захватил Корнойбург 26-м лёгким полком, в то время как вражеская кавалерия была оттеснена эскадронами Брюйера, который бросился в атаку с великой радостью, ведь опасности во время атаки было несравнимо меньше, чем во время обстрела, которому он подвергался уже полчаса! Генерал Брюйер совершал чудеса во время этой схватки, что не помешало маршалу в дальнейшем сурово отчитать его.

8 июля. Массена, у которого были четыре пехотные дивизии, одна дивизия лёгкой кавалерии, одна кирасирская и много артиллерии, продолжал преследовать неприятеля. Состоялась, правда, только одна небольшая схватка, и мы заняли город Штоккерау, в котором наши войска нашли австрийские склады с огромным количеством провизии, особенно вина, что вызвало большую радость. Корпус Массены продолжил свой марш 9-го по Богемской дороге, и только перед Холлабрунном был остановлен многочисленными силами противника. Произошло энергичное сражение, в котором генерал Брюйер, желая загладить ошибку, совершённую перед Корнойбургом, вёл свою дивизию с большой осторожностью. Но сам он оказался не столь осмотрителен и был тяжело ранен в этом бою.

Несчастный город Холлабрунн, только что отстроенный после разрушительного пожара 1805 года, когда русские оспаривали его у нас, снова лежал в руинах, под которыми было погребено много раненых. Неприятель отошёл с большими потерями.

В ночь с 9-го на 10-е маршал вновь послал меня к императору, чтобы информировать его о сражении в Холлабрунне. После долгого пути по окольным дорогам, где я много раз терялся в темноте, я прибыл наконец к Наполеону в замок Фолькерсдорф, в котором он располагался после Ваграмского сражения. Его Величество только что узнал, что большая часть австрийской армии свернула с Моравской дороги перед Никольсбургом[88] и направилась к Лаа, чтобы перейти реку Тайю и соединиться с эрцгерцогом Карлом в Цнайме. Император приказал маршалу Мармону следовать за ней в этом направлении. 10-го утром он сам отправился туда, в то время как Даву продолжал продвигаться к Николсбургу, который он и захватил. Я снова был отправлен к Массене с приказом быстро продвигаться к Цнайму, где ожидалась концентрация основных неприятельских сил и готовилось новое сражение. Днём 10-го неприятельский арьергард постоянно отступал перед корпусом Массены, не осмеливаясь нас подождать, так как накануне он потерпел значительные потери при Холлабрунне. Начиная с этого момента в рядах австрийцев воцарился беспорядок, и мы взяли много пленных. В тот же день князь Лихтенштейн появился у наших передовых постов в качестве парламентёра. Австрийский генералиссимус поручил ему предложить Наполеону перемирие. Массена дал ему в сопровождение одного из своих офицеров, они отправились в Фолькерсдорф в надежде застать там Наполеона, но тот уже перебрался в Лаа, и парламентёр добрался до него только на следующий день вечером, уже возле Цнайма. Эта задержка стоила жизни многим солдатам с обеих сторон! Австрийский арьергард, который ушёл утром без боя, вечером заградил нам вход в Гунтерсдорф. Началась сильная канонада, одно ядро попало в коляску Массены, другое убило одну из лошадей его упряжки. К счастью, за пять минут до этого маршал вышел из экипажа. В конце концов отброшенный неприятель уступил нам Гунтерсдорф, где мы провели ночь.

Шпионы на войне необходимы. У Массены шпионами были два брата-еврея, очень умные люди, которые для того, чтобы добыть более точные сведения и получить больше денег, пробирались в австрийские колонны под видом торговцев вином и фруктами. Потом они отставали от австрийцев, дожидались французов и приходили с донесениями