Том 29. Письма 1902-1903 - Антон Чехов

8 октября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 149–150. Открытка. Год устанавливается по почтовым штемпелям: Ялта. 8 Х.1903; Москва. 11 Х.1903.

М. П. Чехова ответила 16 октября 1903 г. (Письма М. Чеховой, стр. 221–222).

Была на Юлии Цезаре? — Мария Павловна отвечала: «Была на „Юлии Цезаре“, но до конца не досмотрела, еще три картины остались, но было уже час ночи. Мне понравилось, но в особенный восторг я не пришла. По-моему, лучше всех играл Станиславский (говорят, в этот вечер он играл удачно). Вообще же все играют не блестяще. Вишневский слаб. Понравились мне картины улицы, сената и палатки. Жду с нетерпением твоей пьесы, хочется прочесть дальше, пожалуй, не дадут мне прочесть — не успеют».

4192. Н. П. ДУЧИНСКОМУ

9 октября 1903 г.

Печатается по автографу (ГЛМ). Впервые опубликовано: ЛН, т. 68, стр. 252.

Я уже ознакомился с Вашим журналом… — В октябре 1901 г. Н. П. Дучинский обратился к Чехову с просьбой принять участие в новом журнале «Природа и жизнь», который он начал издавать в конце 1902 г. в Петербурге (см. письмо 3506 в т. 10 Писем).

…охотно бы принял в нем участие… — Произведения Чехова в этом журнале не появлялись.

4193. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

9 октября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 356–357.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 9 Х.1903; Москва. 12 Х.1903.

Ответ на письмо О. Л. Книппер от 6 октября 1903 г. (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 291–292).

…не запрещай мне приезжать в Москву. — См. примечания к письму 4182*.

…есть места, которые может почеркать цензура… — В монологах Пети Трофимова во 2-м акте «Вишневого сада» цензор исключил фразы: 1) «У всех на глазах рабочие едят отвратительно, спят без подушек, по тридцати, по сорока в одной комнате» 2) «Владеть живыми душами — ведь это переродило всех вас, живших раньше и теперь живущих, так что ваша мать, вы, дядя, уже не замечаете, что вы живете в долг, на чужой счет, на счет тех людей, которых вы не пускаете дальше передней» (см. стр. 472–473 и 495 в т. 13 Сочинений).

Вчера были Горькая и Средина. — Об этом посещении Е. П. Пешкова вспоминала: «В первых числах октября мне пришлось вновь побывать у Чехова, на этот раз по деду. Алексей Максимович поручил мне просить у Антона Павловича дать рассказ для сборника и сказать, что товарищество „Знание“ может уплатить ему 1000 рублей за лист. На это Антон Павлович заметил: „Ну, мне и Маркс дает тысячу за лист“ (Чехов имел в виду гонорар за лист нового произведения). „Не знаю, что дать им, — подумав, сказал Антон Павлович. — Успею ли написать рассказ? Теперь занят драмой“. Обещал дать окончательный ответ к 20 октября. Затем, помолчав, сказал, что драму думал отдать в „Ниву“. В сборнике печатать ее неудобно — скучно читать. „А впрочем, спросите Алексея Максимовича. Рассказ было бы лучше“. И сказал, что числа 20-го напишет Алексею Максимовичу. Извещая об этом разговоре Алексея Максимовича, я советовала ему телеграфировать Антону Павловичу: если не успеет дать рассказ, пусть отдаст пьесу — ведь размерами сборника вы не стесняетесь.

В конце переговоров Антон Павлович отдал „Вишневый сад“ в „Знание“, и пьеса была напечатана во втором сборнике, который вышел из печати в 1904 г.» (Е. П. Пешкова. Встречи с Чеховым. — ЛН, т. 68, стр. 616).

4194. К. С. АЛЕКСЕЕВУ (СТАНИСЛАВСКОМУ)

10 октября 1903 г.

Печатается по автографу (Музей МХАТ). Впервые опубликовано: Письма, т. VI, стр. 320.

К. С. Станиславский ответил 13 октября 1903 г. (Станиславский, т. 7, стр. 264–265).

…не сердитесь! Пьесу я переписываю… — Станиславский отвечал: «Я сержусь на Вас? Какое же я имею на это право? Не вижу и оснований. Очевидно, Вы не знаете, насколько я Вас чту. Если б я услыхал, что Вы сделали преступление, я бы ни на секунду не усомнился в Вашей правоте. Разве я не понимаю, что Вы не можете писать пьесу к сроку и по заказу. Для этого нужно быть бездарным Крыловым, а не гениальным Чеховым. Я не могу умерить своего нетерпения прочесть пьесу и начать ее репетировать… Это правда. Меня тревожит боязнь, что Ваша пьеса появится на сцене в конце сезона и не успеет нашуметь настолько, чтоб публика, проглотив все глупости, которые о ней будут писать, составила бы себе надлежащее о ней представление… Правда и то, что со вчерашнего дня мы все затосковали о Вашей пьесе <…> Мы играли после долгого перерыва „Трех сестер“. Повторилась прошлогодняя история на репетиции. Сошлись, чтобы проговорить пьесу, увлеклись и сыграли ее для себя во весь тон. Вчера играли вторично перед публикой. Давно я не играл с таким удовольствием. Прием восторженный и по окончании пьесы овации у подъезда. Кажется, мы вчера играли хорошо».

Пришлю ее через три дня! — См. письма 4196* и 4198*.

4195. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

10 октября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 357.

Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 10 Х.1903; Москва. 13 Х.1903.

О. Л. Книппер ответила 14 октября 1903 г. («Октябрь», 1938, № 7, стр. 173).

…он вчера ~ записывал биллиардные выражения, для моей пьесы. — Бильярдные термины нужны были Чехову для реплик Гаева в пьесе «Вишневый сад».

Читал, что Брута вместо Станиславского будет играть Лужский. — В роли Брута в «Юлии Цезаре» В. В. Лужский не заменил Станиславского, а был его дублером. Книппер отвечала: «Брута Лужский не будет играть, это глупости».

Для Лужского я написал подходящую роль. — Чехов предназначал Лужскому роль Епиходова. Первым исполнителем роли Епиходова был И. М. Москвин, а Лужский в пьесе «Вишневый сад» не участвовал.

4196. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ

12 октября 1903 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 358.

О. Л. Книппер ответила 16 октября 1903 г. (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 301–302).

…я пришлю тебе кое-какие примечания. — См. письмо 4198*.

С отъездом Маши… — М. П. Чехова уехала в Москву 4 октября.

…подана была за обедом баранина… — И. Н. Альтшуллер вспоминал: «…я начинал надеяться, что понемногу он займется и правильным лечением и здоровье его наладится. Правда, как это ни странно, было много обстоятельств, зависевших от окружавшей его дома обстановки, мешавших правильному его лечению. Для таких больных одним из главных условий последнего является правильный режим, в частности пищевой <…> Кухней заведовала древняя-древняя старушка Марьюшка, привезенная из Мелихова. И выходило так, что, несмотря на все предписания, пищу давали ему часто совершенно неподходящую, а компрессы ставила неумелая горничная, и о тысяче мелочей, из которых состоит режим такого больного, некому было позаботиться. Сестра его Мария Павловна, очень всегда заботившаяся о матери и о брате Антоне и духовно больше всех близкая ему, когда выяснилось положение, была совсем уже готова покинуть Москву <…> и переехать совсем в Ялту, и я не сомневаюсь, что вдвоем мы в конце концов побороли бы сопротивление Антона Павловича, но после его женитьбы план этот по психологическим понятным причинам отпал. С этого времени условия его жизни резко изменились, и исключительно с чисто врачебной точки зрения я должен сказать, что изменения эти, к сожалению, не могли способствовать ни лечению, ни улучшению его здоровья» (ЛН, т. 68, стр. 692).

…как мне было трудно писать пьесу! — Книппер отвечала: «Ты рад, что кончил пьесу? Теперь почиваешь на лаврах? Ты говоришь, трудно было писать? Это оттого, что не в один присест. Ну, теперь кончено, слава богу».

Я написал для него роль… — Чехов намечал для А. Л. Вишневского в «Вишневом саде» роль Гаева.

…после Антония… — Эту роль Вишневский играл в трагедии Шекспира «Юлий Цезарь».

Твоя роль… — Раневской.

А Станиславскому стыдно трусить. — В октябре 1903 г. К. С. Станиславский писал Чехову о своей роли в «Юлии Цезаре»: «Покаюсь Вам, что я недавно только пришел в себя после моего жестокого провала в Бруте. Он меня до такой степени ошеломил и спутал, что я перестал понимать: что хорошо и что дурно на сцене» (Станиславский, т. 7, стр. 264).