Память огня - Роберт Джордан

— Скажи им Исцелить других, — обратилась Илейн к Бергитте.

Бергитте подняла бровь, удивляясь, почему Илейн просто не отдала приказ сама. Ну, эти Шончане уделяют пристальное внимание тем людям, которые могут говорить друг с другом. Илейн не окажет им такой чести, говорить с ней напрямую.

Бергитте передала приказ и губы сулдам сжались в линию. Одна сторона ее головы была побрита; она была Высокородной. Свет, Илейн удалось оскорбить ее снова.

— Я сделаю это, — сказала женщина. — Хотя с чего бы любая из вас пожелала бы быть Исцеленной животным, выше моего понимания.

Шончан не доверяли и не позволяли домани Исцелять. Во всяком случае это то, о чем они постоянно утверждали, но это не остановило их от того, чтобы с неохотой обучать этим плетениям своих пленниц, теперь они увидели из первых рук какое это преимущество в сражении. Однако из того, что слышала Илэйн, Высокородные редко принимали такое Исцеление.

— Поехали, — сказала Илэйн, двигаясь вперед. Она махнула своим солдатам, чтобы они остались и Исцелились.

Бергитте взглянула на нее, но протестовать не стала. Обе верхом на лошадях поехали дальше в сторону командного здания Шончан. Одноэтажный, возможно размером с маленький деревенский дом, расположенный в огромной расселине в южной стороне подножия Холма Дашар — они перенесли его с вершины, так как Мэт беспокоился, что он незащищен. Вершина будет использоваться дальше для наблюдения за сражением короткими промежутками.

Илэйн позволила Бергитте помочь ей спуститься с лошади, Свет, но она начала чувствовать себя неуклюжей. Это было похоже на то, как, если бы она была кораблем в сухом доке. Она остановилась на секунду, чтобы взять себя в руки. Плавные движения, эмоции под контролем. Она поправила свои волосы, оправила платье, затем прошла в здание.

— Что, — прорычала она, как только вошла внутрь, — во имя проклятого, ворчащего в стоге сена, двупалого троллока, ты думаешь, что ты делаешь, Мэтрим Коутон?

Неудивительно, что это ругательство заставило ухмыльнуться его как только он оторвал взгляд от карты на столе. Он был в шляпе и куртке поверх прекрасной шелковой рубашки, которая смотрелась так будто была сшита, чтобы совпадать по цвету со шляпой, включая кожаные вставки на манжетах и вороте и выглядели они не к месту. Это попахивало определенного рода компромисом. Почему его шляпа повязана розовой лентой, однако?

— Привет, Илэйн, — сказал Мэт. — Я полагал, что скоро увижусь с тобой.

Он махнул на стул отделанный в цвета Андора, красный и золотой, в стороне комнаты. Это была дополнительная деталь меблировки с чашкой горячего чая на столике рядом.

Сожги тебя, Мэтрим Коутон, — подумала она. — Когда ты успел стать таким умным?

Императрица Шончан сидела на своем троне в комнате. Мин рядом с боку, одетая в такое количество зеленого шелка, что можно было обеспечить магазин в Кеймлине на две недели продаж. Илэйн не пропустила тот факт, что трон Императрицы был на два пальца выше, чем трон Илэйн. Проклятая невыносимая женщина.

— Мэт. В твоем лагере Драгкары.

— Чтоб им сгореть, — сказал Мэт. — Где?

— Мне следовало сказать, что Дракары были в твоем лагере, — сказала Илэйн. — Мы разобрались с ними. Ты должен сказать своим лучникам лучше нести дозор.

— Я говорил им, — пожаловался Мэт. — Кровавый пепел. Кто-нибудь проверьте лучников, я…

— Высочайший Принц! — обратился шончанский посланник, проскользнувший в дверной проем. Он опустился на колени, затем распростерся плавным движением на полу, не переставая рассказывать. — Насыпь лучников разрушена! Ударом шарских всадников — они прикрыли свою атаку дымом от огненных шаров.

— Кровь и кровавый пепел! — проговорил Мэт — Пошлите шестнадцать дамани и сулдам прямо туда сейчас же! Отправляйтесь на северные укрепления лучников и захватите туда сорок второе и пятидесятое взводы. Да и передайте разведчикам, я высеку их, если они позволят еще раз такому случиться.

— Величайший, — сказал разведчик, салютуя и поднимаясь на ноги, пятясь вон из комнаты, не поднимая глаз, что избежать риска встретиться с взором Мэта.

Из всего этого Илэйн впечатлило то, как легко разведчик сумел совместить повиновение и свой рапорт. Ей стало плохо. Ни один правитель не может требовать такого от своих подданных. Сила государства исходит от силы его народа, сломай его и ты сломаешь свой собственный хребет.

— Ты знал, что я приду, — сказала Илэйн после того, как Мэт раздал еще несколько приказов своим помощникам. — Ты ожидал злости, которая случилась бы из-за тобой вносимых в план изменений. Сожги тебя, Мэтрим Коутон, почему ты это сделал? Я думала план нашего сражения был озвучен.

— Был, — сказал Мэт.

— Тогда почему изменил его?

— Илэйн, — сказал Мэт, глядя на нее. — Каждый считает меня ответственным, против моего желания, потому что Отрекшиеся не могут изменить мое сознание, правильно?

— В этом заключалась главная идея, — сказала Илэйн. — Я полагаю, в этом было бы мало смысла без твоего медальона, хотя у тебя слишком тупая голова для проникновения Принуждения.

— Треклято правильно, — сказал Мэт. — В любом случае, если Отрекшиеся используют Принуждение на людях в лагерях, у них возможно есть несколько шпионов, присутствующих на наших встречах.

— Полагаю, что так.

— Тогда они знают наш план. Наш главный план, на подготовку которого мы потратили столько времени. Они знают его.

Илэйн задумалась.

— Свет! — сказал Мэт, качая своей головой. — Первое и главное правило, чтобы победить в войне, знать, что твои враги намереваются сделать.

— Я думала первое правило — это знать свою территорию — сказала Илэйн, складывая свои руки.

— Это тоже. В любом случае, я понял, если враги знают, что мы намерены сделать, мы должны изменить это. Немедленно. Плохие планы сражений лучше, чем планы, которые ожидает от вас противник.

— Почему ты не догадался, что это могло случиться? — потребовала ответа Илэйн.

Он глянул на нее невыразительным взором. Один уголок его рта приподнялся, потом он опустил поля шляпы ниже, прикрывая глазную повязку.

— Свет! — воскликнула Илэйн. — Ты знал. Ты провел всю эту неделю, планируя с нами, и знал все это время, что ты выбросишь их с помоями…

— Это давало мне слишком много проклятого доверия, — сказал Мэт, глядя назад на свои карты. — Я думал, часть меня могла знать все, но я не представлял себе до тех пор пока шарцы не добрались сюда.

— Итак каков новый план?

Он не ответил.

— Ты собираешься держать его у себя в голове? — спросила Илэйн, она почувствовала слабость в ногах. — Ты собираешься вести битву и никто из нас не будет знать, что, во имя Света, ты планируешь, не так ли? Иначе говоря, кто-нибудь может подслушать и эти новости дойдут до Тени.

Он кивнул.

— Защити нас Создатель, — прошептала она.

Мэт нахмурился.

— Знаешь, Туон сказала то же самое.

На Высотах, Уно прислушивался как рядом драконы изрыгали огонь на троллоков и шаранцев на западе от них. Запах чего-то едкого прожигал воздух, а эти взрывы были такими оглушающими, что он не мог слышать своих собственных проклятий.

Внизу, всадники Лана Мандрагорна отбивали атаки передовых отрядов, сдерживая их и давая возможность драконам нанести наибольший урон. Шарцы объединились с Троллоками. У них было много направляющих. Далее вверх по течению, подходила другая большая армия Троллоков, тех, с которыми потеряли много сил бойцы Дай Шана, они спускались с северо-востока, и в скором времени должны были достичь Поля Мерилор.

Драконы замерли на мгновение, дракониры наполнили их утробы снова тем, что заставляло их работать. Уно не собирался приближаться к ним трёклято близко. Там его караулила треклятая неудача. Он был уверен в этом.

Коммандир у дракониров была жилистая кайриэнка, и Уно никогда не видел особого смысла в этом народе. Она растреклято сердито смотрела на него, когда он говорил. Она надменно сидела на коне, и даже не дрогнула, когда драконы снова выстрелили.

Престол Амерлин многое отбросила, чтобы связаться с этими людьми и с этими Шончан. Уно не собирался треклято жаловаться. Они нуждались в каждом мече, какой могли добыть, включая кайриэнцев и проклятых Шончан.

— Тебе нравятся наши драконы, капитан? — обратился к Уно командир Талманес. Капитан. Уно треклято повышен в звании. Он теперь командовал вновь сформированным отрядом пикинеров и легкой кавалерии Башни.

Проклятье, ему не следовало быть ответственным за что-либо, он был счастлив простым солдатом. Но у него был опыт и в обучении солдат и в ведении боя, в чем в эти дни они испытывали недостаток или так сказала ему королева Илэйн. Итак он стал проклятым офицером над кавалерией и пехотинцами! Ну что ж, он умеет обращаться с пикой, если он должен воспользоваться ею, хотя он обычно предпочитал сражаться верхом на лошади.