Память огня - Роберт Джордан

— Вы не можете съеживаться каждый раз, когда посох бьет что-нибудь! — сказал Мэт. — Закройте свои глаза на поле боя, и вы мертвы. Разве вы не обращали хоть крупицу внимания в последнее время?

Мэт поднял посох так, чтобы показать им как его нужно держать, затем показал им практику блокирования, которой отец обучил его, когда тот был достаточно молод и думал, что драка действительно может быть забавной. Он работал до седьмого пота, нанося удары каждому новому рекруту в круге, заставляя их проводить блок.

— Чтоб мне сгореть, но вы этому научитесь, — громко сказал Мэт всем им. — Меня не волнует, есть ли у вас хоть какие-то огрызки здравого смысла, но если вы позволите себя убить, ваши матери будут ожидать от меня каких-либо слов. Запомните, я не буду этого делать! Но все же я буду чувствовать себя немного виноватым в перерывах между игрой в кости. А я не люблю чувствовать себя виноватым, так что будьте начеку!

— Лорд Коутон? — сказал парень, который дал ему посох.

— Я не — он остановился. — Ну, хорошо, что?

— Не могли бы мы просто обучаться владению мечом?

— Свет! — сказал Мэт. — Как тебя зовут?

— Сигмон, сэр.

— Ну, Сигмон, как думаешь, сколько у нас есть времени? Может, ты сможешь пойти, поговорить с Повелителями Ужаса и Отродьями Тени и попросить их дать мне несколько месяцев, чтобы я мог как следует вас натаскать.

Сигмон покраснел, и Мэт вернул ему посох. Ох уж эти городские мальчишки. Он вздохнул.

— Посмотрите сюда. Все, чего я хочу от вас, это чтобы вы могли себя защитить. У меня нету времени делать из вас великих воинов, но я могу научить вас работать вместе, держать строй и не разбегаться в разные стороны, когда придут троллоки. Поверьте, это позволит вам продержаться намного дольше, чем любое фантастическое владение мечом.

Юноша неохотно кивнул.

— Вернитесь к своим занятиям, — сказал Мэт, вытирая лоб и оглядываясь через плечо. Кровавый пепел! Стражи Последнего Часа направлялись в его сторону.

Он схватил свой ашандарей и поспешил выскочить вон, нырнув сразу в сторону палатки только для того, чтобы столкнуться с группой Айз Седай приближавшихся по тропе.

— Мэт? — спросила Эгвейн, находясь в середине группы из женщин. — Ты в порядке?

— Они меня треклято преследуют, — сказал он, озираясь по сторонам палатки.

— Кто тебя преследует? — сказала Эгвейн.

— Стражи Последнего Часа, — ответил Мэт. — Предполагаю, они хотят вернуть меня в шатёр Туон.

Эгвейн подала знак пальцами, отсылая остальных женщин, кроме ее двух теней — Гавина и Шончанской женщины — которые остались с ней.

— Мэт, — произнесла Эгвейн в терпеливом тоне. — Я рада, что ты, наконец, внял рассудку и решил покинуть Шончанский лагерь. Но не мог бы ты подождать со своим «дезертирством», пока не закончится сражение?

— Извини, — ответил он слушая в пол-уха. — Мы можем пройти на территорию лагеря Айз Седай? Они не последуют за мной туда.

Возможно не последуют. Если все Стражи Последнего Часа похожи на Карида, тогда последуют. Карид нырнет следом за человеком, падающим с утеса, если ему прикажут поймать его.

Эгвейн отпрянула, выглядя недовольной Мэтом. Как Айз Седай умудряются с такой безэмоциональной маской показать человеку, что они им недовольны? Если так подумать, Айз Седай последуют за тем же самым летящим с утеса человеком, лишь бы только объяснить ему, причем в деталях, что все, что он делал, пытаясь покончить с собой, он делал неправильно.

Мэт хотел бы, чтобы все его мысли за последнее время не включали в себя чувство, будто он был одним из тех прыгающих с утеса.

— Мы должны найти способ объяснить Фортуоне, почему ты убежал. — сказала Эгвейн, как только они зашли на территорию Айз Седай. Мэт расположил ее как можно дальше от Шончанской. — Женитьба собирается преподнести проблемы. Я предлагаю, чтобы ты…

— Погоди, Эгвейн, — сказал Мэт. — Что ты имеешь ввиду?

— Ты убегаешь от Шончанских Стражей, — ответила Эгвейн. — Разве ты не слушал… О, ну конечно, нет. Приятно осознавать, что некоторые вещи все еще остаются неизменными, пока весь остальной мир рушится. Квендияр и Мэт Коутон.

— Я убегаю от них, — сказал Мэт, оглядываясь через плечо, — потому что Туон хочет, чтобы я присутствовал на суде. Каждый раз, когда солдат ищет милосердия Императрицы, предполагается, что я один из тех, кто хочет слушать его треклятые доказательства!

— Ты, — сказала Эгвейн, — пропускаешь заседания суда?

— Да, — сказал Мэт, — У меня треклято много работы, если ты хочешь знать. Целый день я избегал стражников, пытаясь выкроить немного времени для себя.

— Немного честной работы не убьёт тебя, Мэт.

— Сейчас ты знаешь, что это неправда. Быть солдатом это честная работа, и она заставляет людей убивать, всё своё треклятое время.

Вероятно, Гавин Траканд иногда практиковался быть Айз Седай, потому что он метал на Мэта такие взгляды, какими могла бы гордиться сама Морейн. Ну и шут с ним. Гавин был принцем. Он был создан, чтобы делать всякие такие вещи, как, например, посещение суда. Вероятно, каждый день за завтраком он посылает на виселицу нескольких человек, ну так, чтобы не потерять форму.

Но Мэт… Мэт не собирался приказывать казнить людей, и это было так. Они прошли мимо группы Айил, сражающихся друг с другом. Может, это была та самая группа, к которой стремился Уриен? Как только они прошли их, Мэт попытался ускорить их шаг так, чтобы Шончан не догнали их, и приблизился к Эгвейн.

— Ты всё ещё не нашла его? — тихо спросил он.

— Нет, — сказала Эгвейн, глядя вперёд.

Нет необходимости упоминать, что это.

— Как могли вы потерять? После всех этих треклятых стараний, чтоб найти его?

— Мы? По рассказам я слышала, что Ранд, Лойал и Порубежники гораздо больше постарались с его поисками, чем ты.

— Я был там, — сказал Мэт. — Я проехал через весь этот растреклятый континент, не так ли? Сожги меня, Ранда и себя впридачу. Вам всем не надоело еще вспоминать о тех днях? Гавин, ты хочешь свернуть тему?

— Да, пожалуйста. — Его голос звучал нетерпеливо.

— Заткнись, — сказал Мэт. — Похоже, что никто не помнит сейчас, кроме меня. Я охотился за этим проклятым Рогом, как сумасшедший. И, заметь, что это я, дунул в него, и нам удалось сбежать из Фалме.

— Это то, как ты сейчас это помнишь? — спросила Эгвейн.

— Конечно, — сказал Мэт. — Я имею в виду, что у меня есть некоторые провалы в памяти, там, но главные моменты я соединил вместе.

— А кинжал?

— Та безделушка? Пустая трата времени. — Он поймал себя на том, что тянется к тому боку, где он когда-то носил его. Эгвейн подняла бровь. Пожалуй, не такая уж и пустая трата. — Нам нужен тот треклятый инструмент, Эгвейн. Он нам понадобится.

— У нас есть люди, нюхачи, — сказала она. — Мы не уверены точно, что произошло. Был след от перемещения, но прошло время и… Свет, Мэт. Мы пытаемся. Уверяю тебя. Это не единственная вещь, которую Тень недавно украла у нас…

Он взглянул на неё, но она не сказала ему больше ничего. Треклятая Айз Седай.

— Кто-нибудь уже видел Перрина? — спросил он. — Я не хочу быть одним из тех, кто скажет ему, что его жена пропала.

— Никто его не видел, — сказала Эгвейн. — Я полагаю, он делает какую-то работу, помогая Ранду.

— Вот еще, — сказал Мэт. — Ты не могла бы открыть мне врата на вершину Холма?

— Я думала, ты хотел попасть в мой лагерь.

— Это по пути, — сказал Мэт. Ну, отчасти, так и было. — И Стражи Последнего Часа не ожидают этого. Сожги меня свет, Эгвейн, но я думаю они догадались куда мы направляемся.

Эгвейн после минутной паузы открыла врата для Перемещения на вершину Холма. Они шагнули в них.

Больше чем горка, но меньше чем гора Холм Дашар возвышался на добрую сотню футов неподалеку от центра поля сражения. Скальное образование было непреступным, а врата единственным путем, чтобы достичь вершины. Отсюда Мэт и его командиры могли наблюдать за всей разворачивающейся битвой.

— Я никогда не знала кого-либо еще, — сказала ему Эгвейн, — Кто-бы так тяжело трудился, чтобы избежать тяжелой работы, Мэтрим Коутон.

— Ты проводишь мало времени среди солдат —. Мэт махнул рукой мужчинам, отдающим честь, выходя с площадки для перемещений.

Он поглядел на север в сторону реки Мора и Арафела. Затем на северо-восток на руины того, что когда то было фортом или сторожевой башней. На востоке возвышались частокол и лес. Он продолжил обзор на юге взор уперся на реку Эринин в далеке и странную маленькую рощу высоких деревьев, перед которыми Лойал так трепетал. Они сказали, что это Ранд вырастил их пока проходила встреча, на которой был подписан договор. Мэт взглянул на юго-запад на единственный удобный брод поблизости от Моры, называемый Брод Хавел местными которые занимались фермерством здесь, за бродом с арафельской стороны раскинулись огромные болота.